Воздала должное новому МиГу и военная авиация. Высотный, сверхзвуковой истребитель поступил на вооружение Советских Военно-Воздушных Сил. Оказался он на редкость ко времени. «Холодная война» усиливалась.
Купив у англичан бомбардировщик «Канберра», американцы увеличили площадь его крыльев, установили особо высотные двигатели, оснастили радиоэлектронной техникой и фотоаппаратурой. Машина получилась отличная. Поднимаясь с аэродромов НАТО в Европе, американцы ходили вдоль наших границ. Убедившись, что тягаться с разработанной ими уникальной техникой советским истребителям трудно, американские разведчики повели себя в высшей степени бесцеремонно, не упуская случая пересекать наши границы...
Именно в эту пору и начал поступать на вооружение МиГ-19. Возникла срочная, безотлагательная задача – любой ценой увеличить высотность. Пути решения наметились разные. Простейший – до предела сократить вес. Снимали приборы, оружие. Из трех пушек оставили лишь одну – центральную, да и то уменьшив ее боезапас.
Затем обозначился и второй вариант. Достаточно осведомленный о положении дел двигателистов, Микоян установил контакты с Алексеем Михайловичем Исаевым, выдающимся специалистом по жидкостным ракетным двигателям. Один из двигателей Исаева обещал стать неплохим ускорителем для сверхзвукового самолета Микояна.
Полеты МиГ-19, приспособленного для перехвата на больших высотах, сократили разведывательные действия американцев, но ненадолго. Вскоре американцы, помимо высотных самолетов-разведчиков, стали использовать и воздушные шары, оснащенные радио– и фотоаппаратурой. Обилие шаров-шпионов осложняло действия истребителей. В частях ПВО все время приходилось держать в боевой готовности дежурные экипажи. Борьба с этими вреде бы крайне простыми целями оказалась сложной и опасной. Шары были неторопливы, но с трудом поддавались радиолокационному и визуальному опознаванию.
Основная тяжесть борьбы с воздушными разведчиками в эти горячие дни «холодной войны» легла на МиГи и Яки. Инженерный анализ малоизвестных сражений потребовал новых идей. За шарами снова полетели самолеты. Их нужно было перехватывать в тех местах, где они того меньше всего ожидали. Отсюда мысль о новом способе перехвата при помощи истребителей с нулевым стартом... Способные взлетать с передвигающихся стартовых установок, такие истребители в случае возникновения боевых действий могли бы стартовать без стационарных аэродромов, первых объектов атаки в любой войне. Одним словом, истребитель безаэродромного взлета – эффективная засада в случае воздушного нападения.
Несмотря на очевидные сложности безаэродромного запуска, все сошлись на том, что идея заслуживает разработки. Подкупала она возможностью неожиданных ударов. Летит самолет-нарушитель там, где нет военных аэродромов, и вдруг словно снаряд вонзается в небо сверхзвуковой перехватчик. К тому же разгонные устройства, работавшие несколько секунд, сокращают время сближения с целью, быстрее осуществляя перехват.
Но, как всегда в таких случаях, против бесспорных плюсов ощетинились минусы – стартовые перегрузки, опасные и для летчика и для самолета, невозможность приземлить взлетевший перехватчик без аэродрома...
Гигантские усилия, которых требовала разработка принципиально новой темы, могли оказаться тщетными. И все же, верный обыкновению не отступать, Микоян взялся за реализацию необычной конструкции. Непосредственное руководство главный конструктор поручил Михаилу Иосифовичу Гуревичу.
Как не раз за время четвертьвекового содружества, Микоян и Гуревич обстоятельно обсуждали возможные дороги и дорожки к цели, выглядевшей неприступной.
Через некоторое время на столе Микояна конструкторы разложили листы чертежей. С рельсов могучей катапультной установки (пока еще на бумаге) нацелился в небо СМ-30, как назывался в этом варианте МиГ-19. Четырехсоткилограммовой стартовой пороховой ракете, «пороховику», предстояло поддержать маршевые двигатели МиГа в момент отрыва от земли.
Казалось бы, продумано все, вплоть до тягача, способного транспортировать катапульту с самолетом. И летчик подобран – Георгий Михайлович Шиянов, один из трех испытателей МиГ-9. Но Микоян не торопился с разрешением вылета. Артем Иванович долго изучал проект, стараясь не упустить ни малейшей подробности. Потом распорядился:
– Первый вылет без летчика!
В этой команде весь Микоян. Неоправданному риску в разработке, и без того рискованной, нет места.
Вместе с непосредственными руководителями разработки Микоян тщательно обсуждал технику проведения первого вылета. Мысли, возникавшие по ходу их бесед, сбегались в программу, не очень большую, но зато целенаправленную. Прежде всего проверить принцип взлета, исследовать возможности «пороховика», как называли в КБ предусмотренный для нулевого старта пороховой ускоритель. Хватит ли развиваемой им тяги? Каковы будут возникающие при этом ускорения и перегрузки? Отпадет ли пороховик от истребителя после выгорания топлива? Удастся ли направить его тягу на центр тяжести самолета так точно, чтобы не сбить истребитель с запланированной траектории.
Опытнейшие инженеры стремились получить от первого, пока еще беспилотного пуска максимум информации. МиГ-19, уже отлетавший свое, стал жертвой этих испытаний. Хорошо оснащенный испытательной аппаратурой истребитель установили на катапульте, залив в баки минимальное количество керосина. Летать далеко не придется, а избыточный керосин – дополнительная возможность пожара при падении.
Отряд кинокамер нацелил объективы и на катапульту, и на предполагаемую траекторию полета самолета, и на место его вероятного приземления. Потом инженеры не раз просмотрят исследовательский фильм, снятый в день беспилотного старта. Они переведут результаты кинонаблюдений на точнейший язык цифр и графиков, четко представят то, что предстоит в первом полете Шиянову.
Одновременно с самолетом готовили и летчика. Оклеенный датчиками, как впоследствии стали оклеивать космонавтов, Шиянов отстреливался на наземной катапультной установке. При этом тщательно замеряли перегрузки, опасаясь, не приведут ли они при первом вылете к опасному отключению внимания летчика от управления самолетом.
После третьего отстрела Шиянову стало ясно, что опасения напрасны. Он заметил, что в момент катапультирования даже не моргает, а это свидетельствовало о высокой готовности к делу. Окончательную ясность внесла ошибка пиротехников. При очередном катапультировании Шиянов ощутил неизмеримо более резкий рывок. Оказалось, что вместо пятикратного заряда случайно поставили восемнадцатикратный.
