Поскольку во время заправки горючим мы были совершенно беспомощны, артиллерийские расчёты заняли свои места у пушек. В случае появления самолётов противника мы были готовы мгновенно освободиться от топливных шлангов и открыть огонь. Не так вела себя команда заправщика. Члены её экипажа стояли по краям ограждения обширного мостика, подобно праздным уличным зевакам, В негодовании я прокричал старпому «У-847» по мегафону:
– Почему так ведут себя ваши ребята, неужели вы не боитесь самолётов?
– С самой Гренландии не встречали ни одного, – ответил он мне.
– Вам лучше пересмотреть своё отношение. Куда вы направляетесь отсюда?
– В Японию, – сказал он небрежно. – Однако после того как мы передадим 50 тонн солярки, полагаю, доберёмся только до Сурабайи.
Покачав головой, я пожелал ему удачи. Вскоре после этого мы отсоединили свои шланги и покинули небезопасное место встречи. Совершив короткое регулярное погружение, вынырнули на поверхность и осторожно последовали в кильватере наших предшественников прямым курсом в порт. Через два часа лодка-заправщик прервала радиомолчание и сообщила в штаб, что она заправила все четыре лодки. Этим «У-847» не только поставила под угрозу заправленные лодки, но и решила свою участь. В течение нескольких минут британская служба радиоперехвата запеленговала позицию заправщика, и через три часа он был атакован американским самолётом и отправлен на дно, став стальной гробницей для всей команды. После полудня я слышал за кормой раскаты от разрывов многих бомб. «У-847» погибла нелепой смертью.
Подобно трём другим подлодкам, «У-230» не располагала достаточными запасами горючего, чтобы маневрировать по собственному усмотрению. Мы были вынуждены следовать кратчайшим путём мимо Азорских островов. Огибая их в полдень 30 августа, мы перехватили радиограмму Дальхауса, шедшего первым: «Конвой курсом на север. Атакованы сторожевиком. "У-634". Через несколько минут после получения радиограммы мы услышали чудовищный грохот взрывов глубинных бомб, доносившийся с места, где предположительно находилась лодка Дальхауса. Бомбардировки продолжались с нарастающей силой более четырёх часов. После этого "У-634" больше не выходила на связь. Она была потоплена со всем экипажем.
После того как «У-230» прошла 20 градусов западной долготы, участились атаки с воздуха. Отсюда начиналась «долина смерти». Мы решили оставаться под водой всю ночь и двигаться на поверхности днём, если небо будет безоблачным. Но англичане господствовали в воздухе, и весь Бискайский залив содрогался от их бомбардировок. Мы прорывались сквозь падающие авиабомбы, пулемётные очереди и штормящее море. В день удавалось пройти несколько жалких миль. Ночи приносили облегчение, но ненадолго. Мы прорывались сквозь строй сторожевых кораблей, уклонялись от их радиолокационных импульсов, посылаемых радарами большого радиуса действия, а также от бесконечных серий глубинных боезарядов. Через семь трудных дней мы наконец увидели, как из моря поднялись скалистые берега Бретани. Это случилось 8 сентября, почти через десять недель после того, как мы покинули порт.
Мы встретили тральщик сопровождения перед входом в бухту Бреста. Это был момент, когда подводники переоделись в свежую форму и устало протискивались на палубу выкурить свои первые за несколько недель сигареты. В это же время наш доктор поднялся со своей койки и показал своё потемневшее страдальческое лицо тем, кто давно забыл о его существовании. Зигман вставил большую сигару в рот, заросший ярко-рыжей бородой викинга, и пыхтел ею с довольным видом. Совершив поход под магическим зонтиком безопасности, мы снова сорвали самые изощрённые попытки врага уложить нас на дно океана рядом с погибшими товарищами.
Как только «У-230» встала на одной из стоянок бетонного укрытия, на мостик взобрался Фридрих в соломенной шляпе и с чёрной бородой, обрамлявшей его бледное лицо. В руке он держал фарфоровую чашку.
Главмех отдал честь и передал чашку Зигману.
– Хочу удивить вас, герр капитан, – сказал он. – Вот всё, что удалось выцедить из наших цистерн. Несколько капель солярки, и больше ничего.
Зигман улыбнулся:
– Видишь ли, главмех, это показатель того, как я эффективно управлял лодкой. Тебе следует отдать мне должное, Я всегда оставляю горючее про запас.
Приём экипажа нашей лодки в Бресте отражал напряжённое положение дел и был омрачён общей удручённостью в связи с бесконечной вереницей потерь. На пирсе большого бетонного укрытия стояли несколько человек в морской форме и две девушки, выкроившие-время встретить нас с букетами цветов. Традиционное застолье в военном городке было хорошо организовано, но общее настроение не шло ни в какое сравнение с весёлой праздничной атмосферой прежних встреч. Вскоре я ушёл в свою комнату и обнаружил там личные вещи, аккуратно сложенные на полу. В саквояже из свиной кожи я нашёл своё завещание и разорвал его на клочки. Так закончился мой самый продолжительный поход.
Затем пришло время для ритуала перевоплощения: под горячим душем я заново родился и, когда подстригся и побрился, достиг своего возраста. После этого собрался навестить Веру, планы проведения времени с которой после похода были продуманы мною ещё в море. Я пытался припомнить, как завязывается мой галстук, когда в комнату вошёл неверной походкой с полупустой бутылкой шампанского Фред Шрайбер, мой сообщник по многим приключениям на суше.
– Так-так, – начал он развязно, – кто-то, кажется, готовится отметить своё возвращение. Ты долго был в море? Говоришь, десять недель? Позволь, я заключу с тобой пари.
– Валяй, Фред, что у тебя на уме?
– Бьюсь об заклад, что она ушла с другим парнем в морской форме. Ты не можешь оставить девчонку на десять недель и рассчитывать, что она будет тебя ждать. Вот так. Давай выпьем, дабы пережить горечь женской неверности.
Я с трудом удержался от того, чтобы не возразить ему. Ведь моя девушка ждала меня здесь, в военном городке.
Между тем Фред продолжал:
– Почему бы тебе не провести этот вечер с нами? Мы намерены организовать большую пирушку в ателье фотографа. Будут девочки, шампанское, оркестр и многое другое. Девушка Бёрка празднует свой день рождения, приглашает всех к себе.
То ли я услышал?
– Фред, а что за девушка организует вечеринку?
– О-ла-ла, у тебя нет никаких шансов. Это Вера, фотограф. Они с Бёрком неразлучны.
Это был крах моих лучших ожиданий. Я наполнил свой стакан шампанским Фреда и залил вином горечь утраты. Фреду сказал, что уже договорился о другом свидании. Когда он вышел, я закурил сигарету и попытался развеять невесёлое настроение. В конце концов, я не мог ничего требовать от Веры. За хорошенькой девушкой в порту ухаживали многие из тех мужчин, которым посчастливилось оставаться на берегу. Видимо, Вера и не ждала моего возвращения. Продолжительность жизни подводника, участвовавшего в боевых операциях, исчислялась шестью-семью месяцами, не больше.
