Перикл утверждал: постыдна не бедность, а праздность, и наивно полагал, что навсегда покончил с нищетой. Он не знал, что только за первые шесть лет войны будет израсходовано около 5 тысяч талантов и придется прибегать к чрезвычайным мерам — вводить налоги, почти вдвое увеличивать форос, подняв его до тысячи талантов в год. За стенами города укрылись не просто крестьяне Аттики — в нем скопились тысячи разорившихся граждан, лишенных возможности трудиться. Паразитическая психология захватывала обедневшие слои демоса, которые требовали, чтобы государство их содержало. «Тяжелая работа — удел рабов», — безапелляционно заявит Аристотель. Афинский гражданин рожден свободным и должен быть свободен от унизительных занятий. Его место — в военном строю, на заседании Совета пятисот, Народного собрания, гелиеи. Разве союзные города, афинские метеки, масса рабов не в состоянии обеспечить безбедное существование граждан?
Крестьяне, чьи земли опустошены спартанскими войсками, мелкие торговцы и ремесленники, разорившиеся в результате войны, — все они ждали помощи от государства. Единственным источником дохода для многих становится участие в управлении и особенно в суде. После смерти Перикла вождь демократов Клеон увеличивает, оплату гелиастов до трех оболов.
Перикл верил, что суд — опора демократии. Он хотел, чтобы весь демос участвовал в гелиее. Предполагал ли он, что Афины охватит мания судебных процессов? Растет сутяжничество, множатся доносы. Доносят на союзные города, увеличивая с них дань, на богачей, чье имущество конфискуют, на чиновников, подозреваемых во взяточничестве, на мнимых заговорщиков. Обнищавший свободный демос становится рабом трех оболов.
Перикл полагал: для правильных решений достаточно простого здравого смысла. Неподготовленность и неквалифицированность большинства судей обернулась против справедливости. Не в силах разобраться в изощренных аргументах ораторов, гелиасты голосовали, поддавшись настроениям минуты, поддерживали тех, кто умел произвести выгодное впечатление.
Периклу казалось, он сумел покончить с раздорами и установить согласие среди граждан. После нескольких лет войны от мнимого единства не осталось и следа. Оживились противники демократии. Сам демос раскололся на враждующие группировки. Одни призывали к решительным военным действиям, другие — к немедленному заключению мира. Одни критиковали афинские порядки за их недостатки, другие — за их достоинства. Бесконечные судебные процессы лишь усиливали недоверие и подозрительность. И не нашлось руководителей, способных покончить с хаосом и проводить твердую, последовательную политику.
В Народном собрании и суде всем заправляют демагоги. Люди нового поколения, они усвоили нехитрую мысль, что власть — отличный источник обогащения, и беззастенчиво распоряжаются государственной казной.
Умело используя недовольство и раздражение масс, демагоги с необыкновенной легкостью фабрикуют обвинения против тех, кто им неугоден, особенно среди состоятельных граждан. Штрафы и конфискации становятся обычным явлением. И как следствие — расцветает взяточничество. Проще откупиться от сикофанта или демагога, чем подвергаться судебному преследованию. «Меня некоторые привлекают к суду, — жаловался Сократу его друг Критон, — не потому, что обижены мною, а в надежде, что я скорее заплачу деньги, чем буду вести процесс».
Используя влияние, демагоги возвышают своих сторонников. У власти оказываются случайные люди, не имеющие ни знаний, ни опыта. Одни ораторствуют на трибуне, другие возглавляют войска. Вдали от Афин стратеги подчас вынуждены выполнять решения, которые им навязаны и которых они не одобряют. При неудаче их обвиняют в подкупе, в случае успеха им завидуют и начинают опасаться. Стратеги идут в бой, не зная, что их ждет по возвращении. Одного обвиняют в утайке денег, другого — в осторожных действиях, третьего — в том, что не преследовал отступающего противника. Историк Фукидид, будучи стратегом, не смог спасти осажденный Амфиполь. Этого оказалось достаточно, чтобы его изгнали из Афин.
Стратегам не доверяют. От них ждут только побед — поражение расценивают как измену. А война идет с переменным успехом. В 429 году пала, наконец, Потидея. Ее двухлетняя, осада обошлась в 2 тысячи талантов (треть денег, находившихся в казне в начале войны). В 425 году афиняне захватывают Пилос — гавань на западном побережье Пелопоннеса. Во главе с Клеоном они уничтожают отряд спартанцев, пытавшихся освободить Пилос. Ответный удар спартанцы наносят во Фракии. Через Среднюю и Северную Грецию они вторгаются на полуостров Халкидику и овладевают Амфиполем. В 422 году у стен этого города погибают полководцы обеих армий — Клеон и Брасид. На следующий год соперники заключают мир. Они обмениваются пленными и отказываются от того, что завоевано. Афины даже обещают помогать Спарте в случае восстания илотов.
Ничего не изменилось. Спарта сохранила военную мощь. Афины продолжали хозяйничать на морях и удерживать в подчинении союзников, Мирный договор молчаливо признал бессмысленность 10-летнего кровопролития. И не устранил ни одной причины столкновения.
В 415 году вновь начинаются военные действия. Отборная афинская армия погибает в 413 году в Сицилии. Спартанцы вторгаются в Аттику и укрепляются в Декелее — в 20 километрах от Афин. Вытоптаны поля, сожжены сады и виноградники. Сокращается торговля, приходит в упадок ремесло, особенно после того, как 20 тысяч рабов перебежало к врагу. Рушится Афинская держава. В городах зреют олигархические заговоры, Хиос и Милет выходят из союза. Наконец, Афины лишаются последнего преимущества — спартанцы создают флот, ни в чем не уступающий афинскому.
Средства? Спарта находит их у нового союзника. Сатрап Тиссаферн щедр: он понимает, что поражение Афин откроет Персии дорогу к морю, возвратит ей власть над прибрежными малоазийскими городами.
Афины в панике. Они чувствуют надвигающуюся катастрофу и лихорадочно ищут выхода. Нужен мир! Но спартанцы не желают вести переговоры с демократическим правительством. Приходится обращаться к тем, кто заслуживает доверия противника.
В 411 году к власти приходят олигархи. Они ликвидируют прежние порядки, лишают политических прав большинство граждан. Но даже им не удается заключить мир. Спартанцы захватывают остров Евбею, проникают в проливы, ведущие к Черному морю, — Геллеспонт и Боспор. От Афин отпадает еще один союзник — остров Фасос. Через год олигархов свергают, демократия восстанавливается. Несколько удачных сражений в 410 году внушают надежду на благополучный исход войны, особенно после того, как Афины восстановили свое господство в проливах.
