Тогда произошла удивительная сцена. Мои друзья так никогда и не узнали об этом. Нет, я и сейчас ни о чем не расскажу — это секрет Робеспьера, который должен умереть вместе с ним. Все, что я могу сказать, — когда кто-то открыл дверь, она вскрикнула и проснулась от сильных судорог. Я выспросил, какие она испытывала ощущения, когда ей стало лучше. Она не помнила ни одного слова, произнесенного ею во время сна. Осталось лишь впечатление о бесконечно долгой болезни, которое она испытала, когда приходила в себя. Остальное улетучилось подобно сну, не оставив никакого следа.
В течение нескольких дней воспоминание об этом вечере терзало меня. Я пошел к Сюзанне и задал всего один вопрос: «Как, вы не помните?» — «Нет». Это все, что она, покраснев, мне ответила. Я хотел повторить опыт, но она наотрез отказалась. Я понял, что разбудил ее стыдливость: она боялась испытать слишком нежные чувства к своему гипнотизеру».
Хотя этот текст и подложный, из сего вовсе не следует, что Сюзанна Форбе не существовала. Но была ли она первой любовницей Робеспьера? Мы не могли бы дать вам голову на отсечение, что это так.
* * *
В 1789 году, когда молодой адвокат был избран депутатом Генеральных штатов, он был уже почти помолвлен с очаровательной девушкой Анаис Дезорти. Безумно в нее влюбленный, он сочинял для нее страстные стансы. Шарлотта де Робеспьер рассказывает об этом: «М-ль Дезорти любила его и была им любима. Отец этой юной особы <Мсье Роберт Дезорти, нотариус в Аррасе.> вторым браком женился на одной из наших тетушек. Несколько раз вставал вопросе браке Максимильена, и скорее всего он женился бы на девушке, если бы не выбор его сограждан, лишивший его радостей семейной жизни. М-ль Дезорти поклялась, что не выйдет замуж ни за кого другого, но не сдержала своей клятвы и во время сессии законодательной ассамблеи стала женой другого».
Еще до отъезда в Париж Максимильен понял, что нежная Анаис была просто маленькой шлюхой. Отчет полиции, составленный Ж. Пеше, выставляет будущего революционера в смешном виде обманутого влюбленного:
«Он проник в святая святых этой семьи, которая дурачит его. Более проворные, чем он, настоящие прощелыги, подмигивают и обмениваются любовными записками с м-ль Дезорти. Малышка счастлива. Он ведет себя с этим прелестным ребенком как с недотрогой, наверное, для того, чтобы другие поступали так же, по уже начал понимать собственную глупость. Прошло несколько балов, а я никогда не видел его танцующим <Амель утверждает, однако, что Максимильен любил светские развлечения и танцы. Он приводит свидетельство одной пожилой дамы, имя которой не названо: „Он обычно танцевал вальс с моей матерью“.>. Соперники умело окружают его ловкими приятелями, которые покоряют его сердце комплиментами. Разрываясь между любовью и тщеславием, он походит на буриданова осла» <«Мемуары, взятые из архивов парижской полиции и призванные послужить истории о морали и полиции со времен Людовика XVI до наших дней» Ж. Пеше (1838)>.
С тяжелым сердцем всегда столь ранимый Максимильен уехал в столицу. Политические заботы не растопили его горечи. Однажды вечером в Версале он сочинил полную разочарований поэму, вот ее первая строфа:
Я так любил ее, когда она была верна мне.
Никто в мире не мог сравниться с ней.
Я жил лишь для нее одной,
Для нее я готов был пожертвовать жизнью.
Но передайте ей, что она злоупотребляла моей любовью.
И я наконец освободился от ее пут.
Скажите ей, что я больше ее не люблю.
Это, конечно, был способ еще раз признаться ей в любви. Шли недели, а Робеспьер, несмотря на свою занятость в ассамблее, постоянно думал о легкомысленной Анаис. То обожая, то ненавидя ее, он не переставал мечтать о женитьбе и о счастье у ее ног. Мечта исчезла внезапно. Однажды Максимильен узнал, что м-ль Дезорти обручилась с другим адвокатом из Арраса… С этих пор что-то внутри его сломалось — взгляд его лишился той нежности, которую так любили молодые девушки, черты лица стали резче, а застенчивость еще больше возросла.
Милый образ любимой женщины постоянно его преследовал. Он стал свиреп, беспощаден, замкнулся в презрительном высокомерии. Все это питало силы, вдохновившие его свергнуть монархию.
Несчастная любовь стала причиной появления на шахматной доске Франции главного вдохновителя революции…
ПРОКУРОР ФУКЬЕ-ТЕНВИЛЬ БЫЛ РАЗВРАЩЕННЫМ ЧЕЛОВЕКОМ
Существует постельное судейство…
Пьер РИГАЛЬ
Третьего октября 1782 года Антуан-Катин Фукье-Тенвиль <В это же время общественный обвинитель поступил подобно Робеспьеру и Дантону, он решил зваться Фукье де Тенвиль.>, молодой прокурор из Шателе, женился на м-ль Генриэтте д'0кур, изящной восемнадцатилетней блондинке. Высокая грудь и круглые ягодицы новобрачной предвещали счастливую семейную жизнь. Она была очень хороша собой, и красота ее резко контрастировала с уродством супруга, которого так описывали его биографы: голова дикого осла, испещренное оспой лицо, лягушачьи глаза, дебильная физиономия, манеры плебея <Об этом писал Жозеф Пеладан в «Еженедельнике» за 28 декабря 1907 года.>. Но, несмотря на это, в октябрьский день 1782 года Фукье-Тенвиль женился во второй раз. В 1775 году он взял в жены тихую Доротею Согнье и оказал ей все обычные знаки супружеского внимания. Любезность мужа выразилась в том, что Доротея за семь лет успела родить пятерых маленьких Фукье-Тенвиль, которые обнаружили удивительное сходство с отцом. Бедняжка скончалась 24 апреля 1782 года от последствий пятых родов.
Тридцатишестилетний прокурор пережил большое горе.
— Я никогда не утешусь, — так он говорил. Но уже через пять месяцев, улыбающийся и возбужденный, он выходил из церкви Сен-Николя де Шан под руку с Генриэттой д'0кур…
* * *
Поспешность, с которой Фукье уложил новую жену в постель, где до того его семь лет ублажала Доротея, была осуждена обитателями улицы Бурбон. Многие лицемерно полагали, что уж если прокурору не давал покоя его бурный темперамент, то он вполне мог бы еще несколько месяцев обходиться услугами девушек легкого поведения. Все знали, что после смерти жены Фу-кье-Тенвиль стал пить, посещать притоны и наслаждаться женщинами <Ж. А. Руссель: «Кроме страсти к игре, появились еще пристрастия к вину и плоти. Чтобы соединить их воедино, он посвятил себя женщинам». Из «Тайной истории революционного трибунала» (1815 г.).>.
Покончив с работой в бюро над скучными документами, прокурор отправлялся в гостеприимные дома пли злачные места. Иногда он заходил в дома для студентов, дома эти содержались дамами, дававшими восхищенным молодым птенцам уроки по тем предметам, которые не входили в курс Сорбонны.
