Ознакомительная версия.
Как известно, в 1947 году международный военный трибунал осудил Мильха, приговорив к пожизненному заключению. Но спустя семь лет он сделал своему адвокату заявление, что хочет публично раскаяться и сделать признание, что на протяжении своей службы в нацистском рейхе он был агентом одной из русских разведок. И сказал, что если его освободят, он назовет имена людей, завербовавших его и дававших ему поручения. Естественно, это взволновало главного маршала авиации Голованова, который явился к Митрополитову, подчеркивая, что «дело партийной разведки – это наше общее дело», что следует забыть незначительные распри между ними и организовать освобождение Мильха из тюрьмы. Голованов почти не сомневался, что Митрополитов не согласится на этот шаг. Но поразительное дело: получил полное согласие. Правда, Митрополитов добавил, что «мы не будем изменять постановление ЦК КПСС об увольнении тебя в отставку, и ты ни в чем себя не будешь проявлять».
Напомним, что Главный маршал авиации и недавний выпускник Военной академии Генштаба (1950), Александр Евгеньевич Голованов с сентября 1953 года находился в… отставке. Этот раунд Митрополитов выиграл, навсегда устранив соперника с политического поля.
Митрополитов, давая согласие на то, чтоб вытащить упрятанного пожизненно в тюрьму «нацистского преступника», полагал, что через две-три недели Мильх будет освобожден и, скорее всего, умрет (наверняка, ему в том помогут нужные люди). Однако постаревший, уставший и обессиленный Мильх очутился на хорошо охраняемой территории в Дюссельдорфе, где стал работать консультантом по вопросам авиации в компаниях «Тиссен» и «Фиат»; первая – «Тиссен» – финансировалась в то время одним из банков Ордена, а руководитель «Дженерал моторс» – член Ордена – держал свои акции в «Фиате», что не позволило Митрополитову, практически самому ставшему членом Ордена, лишить компанию компетентного консультанта, который жил тихой и неприметной жизнью. Но все же Митрополитов жалел, что несколько месяцев назад он лишился Дитриха, который мог бы блестяще осуществить устранение опасного свидетеля, и тем самым открыть возможность устранения Голованова. Который также сидел тихо, никуда не высовывался, инициативы не проявлял, и только молил силы небесные, чтоб они продлили земные дни Мильха. В мир иной отошли они с разницей в несколько лет. Мильх скончался в январе 1972 года в Вупперталь-Бармене, дожив до 80 лет, и унеся в небытие великие тайны о рейхе и своих связях с советской партийной разведкой. Маршала авиации А. Е. Голованова не стало в сентябре 1975 года, а вместе с ним канули в таинственную Лету главные тайны ХХ века.
История 17. Как стратег Сталин сыграл злую шутку из-за женщины
В этой истории последует рассказ об одном видном советском военном деятеле, которому придется дать вымышленное имя Трупов. Отчего такое имя? Да потому, что благодаря в том числе и его «гениальному» воинскому таланту на кровавый алтарь Второй мировой были положены миллионы жизней солдат и офицеров, из-за него миллионы мужчин не вернулись домой, не стали отцами и мужьями, не исполнили свой святой природный долг быть спутниками женщин. А то, что автор желает дать своему герою вымышленное имя, так это ныне закономерно; во-первых, чтобы не шокировать постсоветскую публику, взращенную на постулатах советской пропагандистской лжи и не вызвать у них яростный гнев, во-вторых, потому что автор признается честно: он не знает, правда ли все то, что здесь изложено об этом герое. Но, услышав этот чудовищный по своей циничности рассказ, он в точности передает его вам, читателям, закаленным в поглощении любого цинизма через СМИ и ТВ. Однако о цинизме в годы Второй мировой вам вряд ли доводилось слышать такое…
1 мая 1945 года Трупов в сопровождении генералов Переверткина, Шумилова и коменданта Берлина командующего 5-й гвардейской Ударной армией Героя Советского Союза генерал-полковника Николая Эрастовича Берзарина обходил еще дымящиеся руины рейхстага. С ними также был сын руководителя немецких коммунистов Вильгельма Пика – Артур – офицер-переводчик Красной армии. Через какое-то время к группе примкнул член Военного совета – начальник политуправления 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант К. Ф. Телегин.
Трупов, не глядя себе под ноги, точно переступал трупы убитых наших и немецких солдат, направляясь ко входу в рейхстаг.
Однако войти туда не удалось не только из-за стоявшего густой и тяжелой массой острого запаха крови и трупов. Весь первый этаж сильно разрушенного здания, поглотившего, словно чудовищный монстр тысячи жизней, был завален трупами солдат двух воюющих армий; высота беспорядочного штабеля из человеческих тел достигала… двух, а то и трех (!) метров. А вытекшая из продырявленных, искореженных тел свернувшаяся кровь, местами доходившая чуть не до метра высотой, дрожала черной кисельной массой. По трупам ползали крысы и рвали человеческое мясо; пиршество, устроенное разумными сынами Земли тварям неразумным…
Трупов минуту-другую стоял перед этим апофеозом «военного гения», словно пытаясь соизмерить цену победы со своим личным величием и значимостью. Возможно, в те минуты он думал: ну разве и я не достоин своих знаменитых предшественников, разве не вписала история и мое имя кровавыми буквами в книгу полководческих свершений?
Телегин, наклонившись к нему, что-то сказал, сопровождавшие не расслышали что именно, после чего Трупов решительно развернулся и вместе с эскортом из генералов и офицеров проследовал к левому крылу рейхстага. Там обнаружили провал в стене, образовавшийся от крупнокалиберного снаряда и решили исследовать. Вдруг в проеме мелькнула женская фигура в черной эсэсовской форме; женщина, пытавшаяся скрыться, сильно прихрамывала.
Офицеры, сопровождавшие Трупова, среагировали мгновенно: вытащили пистолеты, чтобы застрелить эсэсовку. Но Трупов опередил их, попав живой мишени в ногу. Пуля догнала женщину сзади и попала в изгиб коленного сустава, в результате чего чашечка была полностью сорвана.
Торжествуя, Трупов вошел в проем, с ним проследовали Телегин, Берзарин и Пик. Остальные остались снаружи.
Берзарин сочувственно сказал:
– Женщине придется ампутировать ногу.
На что «охотник» громко и злобно выругался:
– Это не женщина, это эсэсовка, б…!
Он вошел в раж; он больше не обращал внимания на свидетелей; схватив испуганную, стонущую от боли женщину за талию, он буквально содрал с нее черную юбку вместе с бельем и, резким движением наклонив ее голову вниз, вставил в какую-то образовавшуюся от взрыва щель в стене. Затем произошло то, что писатели называют актом животной похоти. Женщина лишь стенала, ее гортань нечленораздельно мычала и всхлипывала от мук.
Ознакомительная версия.
