Ознакомительная версия.
В то же время Кранке не мог упрекнуть себя в том, что не оставил «Бритиш Адвокат» без снабжения: его задача по дезорганизации вражеского судоходства стояла на первом месте. Кроме того, Кранке был так уверен в бывшем капитане северо-немецкой судоходной компании Ллойда, что он спокойно возложил на него даже столь трудную задачу. Затем ночью из военно-морского командования пришла долгожданная радиограмма — там одобрили предлагаемую встречу. Немало промучившись с машинами, на «Бритиш Адвокат» устранили все неисправности, и он наконец-то смог добраться до французского порта, находящегося под контролем Германии, хотя по дороге как-то ночью в Бискайском заливе Энгельс столкнулся с британским конвоем и сумел выпутаться только благодаря ловкому маневрированию — и большому везению. В конце концов бывший «Бритиш Адвокат», поступивший на службу Германии, нашел свой конец в Луаре в ходе воздушной атаки 24 июля 1944 года.
Во второй половине дня, рискуя попасть в засаду, «Шеер» заглушил машины и остановился. Несмотря на все старания корабельных хирургов, один из раненых малайцев с «Рантау Пантьянга» умер. Почетный караул в парадной униформе выстроился на корме. Команда голландского судна построилась напротив, люди разных рас стояли вместе. Первый помощник Грубер и голландский капитан встали лицом друг к другу. На доске, покрытый голландским флагом, лежал погибший моряк, по морскому обычаю зашитый в парусину. Грубер сказал несколько слов:
— Этот человек встретил смерть как храбрый моряк, выполняя свой долг. Он пал жертвой неподвластных нам сил. Вина поровну лежит на всех нас.
Что сказал голландский капитан, неизвестно, поскольку он говорил на малайском языке, которого не понимал никто из немцев. Потом Грубер вслух прочел «Отче наш».
Вокруг до самого горизонта простиралась синяя поверхность Индийского океана под безоблачным пологом голубого неба. На палубе остались только те, кто непосредственно участвовал в короткой и простой церемонии, и ни один посторонний звук не нарушал тишину. В воздухе не чувствовалось ни дуновения, немецкий военно-морской флаг на корме приспустили.
— На караул!
Почетный караул из немцев ловко выполнил команду. Грубер выпрямился, отдавая честь, товарищи погибшего моряка подняли доску с его телом, и под свисток старшего боцмана оно выскользнуло из-под голландского флага и было предано океану. Держа фуражку в руке, капитан-голландец склонил голову.
Затем похоронная церемония окончилась, машины «Шеера» снова зарокотали, военный флаг взлетел на верхушку мачты, и крейсер продолжил путь. Когда он оказался в окрестностях острова Маэ, Кранке объявил повышенную боевую готовность, поскольку имел основания считать, что на острове располагается британский аэродром. Тем временем Пич и его механики снова установили на «арадо» пушку — на всякий случай. Но случая не представилось. Весь день, как и следующий, машины «Шеера» работали в полную силу, и корабль преодолел такое расстояние, что Кранке решил без опаски вернуться к прежнему курсу 230°. Позади него, на севере или, может быть, на северо-востоке, все рыскали в напрасных поисках британские военные корабли.
В 8 утра 26 февраля наконец-то раздался долгожданный приказ: «Все на корму!» Уже не в первый раз экипаж «Шеера» подчинялся этому приказу, но, возможно, еще никогда команда не спешила на построение с такой охотой и радостью. Кроме тех, кому не позволили покинуть вахту, весь экипаж корабля собрался на корме, и первый помощник «Шеера» как представитель Верховного военно-морского командования вручил капитану Рыцарский крест, копию которого с любовью изготовили корабельные механики.
Кранке был необычайно тронут и с короткой речью обратился к собравшемуся экипажу:
— Я знаю, что в этот день гордость наполняет не только меня, но и всех вас, кого я вижу здесь. В то же время награда налагает на нас обязательство еще тверже стоять, выполняя любые порученные нам задачи, и еще крепче хранить нашу испытанную и верную дружбу. Kameraden, я счастлив тем, что могу положиться на каждого. — И затем Кранке сообщил желанную весть — главнокомандующий флотом приказал «Шееру» возвращаться в родные воды.
Глава 24
СНОВА В «АНДАЛУСИИ»
Но сначала приказ главнокомандующего еще нужно было выполнить. Пока «Шееру» грозила серьезная опасность: впереди лежала нелегкая дорога через Атлантику, а затем через Датский пролив. На этот раз вполне можно было ожидать того, что путь «Шееру» преградят британские линкоры и тяжелые крейсеры.
В последнее время Центральная Атлантика поистине превратилась для британского адмиралтейства в арену оживленнейших действий. Сэр Джон Тови, командующий флотом метрополии, гонялся за двумя немецкими линкорами «Гнейзенау» и «Шарнхорст» — 22 февраля они затопили пять кораблей британского конвоя (15 марта еще шесть, а на следующий день десять) — и тяжелым крейсером «Хиппер», который затопил семь кораблей британского конвоя на западе от Португалии. Кроме того, было известно, что два немецких вспомогательных крейсера «Тор» и «Атлантис» тоже свободно рейдерствуют в этих водах. Рано или поздно они должны будут вернуться домой, и в подготовке к этому событию британские военные корабли, какие только можно было освободить от других задач, преградили все возможные пути.
Кранке охватило беспокойство, поскольку радиолокационный аппарат «Шеера» не работал, а ввиду долгих северных ночей, в которые капитан надеялся проскользнуть через Датский пролив, было очень важно, чтобы корабль имел возможность пользоваться радаром. Вопреки категорическому запрещению, по распоряжению Кранке механики разобрали аппарат, чтобы попытаться обнаружить повреждение и, если возможно, починить радиолокатор. Причину неисправности удалось установить. Виноватой оказалась небольшая камера с кристаллом кварца, который управлял входящими импульсами. Кристалл требовал замены, и доступными на «Шеере» средствами устранить неисправность было невозможно.
Поэтому Кранке решил запросить необходимую деталь по радио. К сожалению, в шифроблокноте, применявшемся на крейсерах, не содержалось кодового сочетания для слова «кварц», и единственное, что мог сделать Кранке, это зашифровать буквы «D» и «T», обозначавшие радиолокационный аппарат, вместе со словом «quartz», так чтобы при расшифровке получилось Dora-Toni-Quartz. Сообщение было отправлено немедля и заставило дешифровщиков в штаб-квартире немецкого военного флота поломать голову. Но в конце концов один сообразительный малый догадался, что означают слова «Dora» и «Toni», а потом уж с кварцем разобрались легко.
Ознакомительная версия.
