"Значит, Пеенемюнде", - подумал он.
Направляясь в летную комнату, он лицом к лицу встретился с Зейцем. Тот словно засветился изнутри от радости:
- Пауль, я ищу тебя по всему аэродрому, мне нужно поговорить с тобой.
- Это надолго? - спросил Пихт.
- К сожалению, надолго. Но у Вайдемана я узнал, полетов не будет, и я сказал ему, чтобы он освободил тебя на сегодня.
Зейц подошел к своему "мерседесу" и открыл дверцу:
- Садись. День обещает быть жарким. Не съездить ли нам искупаться?
- Я не против.
Купальня примыкала к замку Блоков. С одной стороны она упиралась в старый сад, закрывший по берегам воду корявыми и черными ветлами, с другой была огорожена высокими деревянными брусьями, возле которых стояли под тентами полосатые брезентовые раскладушки. Здесь же был пляж - чистый, с едва заметной желтизной песок, намытый со дна озера Фишерзее. На четырех бетонных сваях прямо над водой возвышалось кафе, где посетителям подавали кофе, водку, сосиски и пиво.
Пихт и Зейц взяли плавки и шапочки, вышли к воде. В этот час купающихся было мало.
Зейц упал на песок, раскинул руки.
- Если бы ты знал, Пауль, как тяжело мне! - пробормотал он, закрывая глаза.
- Не понимаю тебя, Вальтер.
- Мне иногда просто невыносимо ощущать свое одиночество, и так надоело копаться в грязных душах людей...
- Наверное, ты озлобился, Вальтер?
Зейц быстро поднялся на локте:
- Да, я озлобился! Я чувствую, что кругом много врагов.
- Высокие слова, сказанные высоким стилем, - усмехнулся Пихт.
- Ты знаешь, что вот уже несколько лет не дает мне покоя один человек... Март!
- Не знаю и знать не хочу.
- Так вот, к нему прибыл связной - Хопфиц!
Зейц сел и уставился на Пихта, который сквозь темные очки, как всегда, безучастно смотрел на далекие облака.
- Что же ты молчишь?
- А что мне прикажешь делать? Ловить шпионов - это по твоей части.
- Я хочу знать твое мнение, Пауль, - просительно проговорил Зейц.
"Ого, Зейц узнал немало, - подумал Пихт, - надо действовать немедленно".
- Хопфиц хороший специалист, - сказал Пихт.
- А если он русский?
- Ты правда устал, Вальтер. Возьми отпуск, отдохни.
- Какой, к дьяволу, отпуск! Мне кажется, что готовится какая-то жуткая диверсия.
Пихт поднялся и, сняв очки, с усмешкой поглядел на Зейца:
- Вальтер, я прошу тебя об одном: не ввязывай меня в свои дела, я в этом ничего не понимаю.
- Все вы чистоплюи! Если хочешь знать, то оберштурмбаннфюрер Вагнер в Берлине сейчас лихорадочно разыскивает концы Хопфица. Вполне может случиться, что русские заслали его от имени Клейна и одновременно убрали штандартенфюрера. Его направление я сдал на экспертизу. Завтра ответят, подлинное ли оно.
- Ну что ж, - помедлив, хмуро сказал Пихт, - сегодня ты откровенен, как никогда. И ты думаешь, я не знаю почему? Потому что и ты и Коссовски подозреваете меня в измене рейху. Так?
Зейц зло посмотрел Пихту в глаза :
- Я бы давно арестовал тебя...
- Тогда в первую очередь ты поставил бы под удар себя.
- Ты снова намекаешь на Испанию?
- Нет, на те двести пятьдесят тысяч марок, которые лежат в швейцарском банке.
Зейц дернулся всем телом, словно его ударили плетью.
- Ты не можешь знать этого! - У него пересохло в горле, и сказал это он с трудом - хрипло и тихо.
- У меня есть весьма надежные доказательства, Вальтер. Не вся же испанская валюта ушла в казну рейха, кое-что прилипло и к твоим рукам. Но, повторяю, мне от тебя ничего не нужно, и я не сделаю тебе ничего плохого, пока ты не встанешь на моем пути.
Зейц сделал движение к одежде, где лежал пистолет.
- Спокойно, Вальтер. - Пихт положил свою руку на его руку. - Ты меня знаешь давно, я умею шутить, но когда говорю серьезно, то это серьезно.
- Т-ты... Март! - прошептал в ужасе Зейц.
- Думаю, мы сработаемся с тобой, Вальтер, - не обращая внимания на слова Зейца, продолжал Пихт, - и если тебе дорога жизнь, постарайся уехать в ближайшие дни... в целях своей же безопасности.
Зейц уткнулся в песок, его руки дрожали.
"Пожалуй, я погорячился, - подумал Пихт, - ну, да все равно. По крайней мере, теперь я твердо уверен, что Хопфицу надо скрываться немедленно".
- Я хочу выпить, - пробормотал Зейц, поднимаясь.
- Давай лучше пойдем в воду. Говорят, плохая примета - раздеться и не искупаться.
Вода была по-весеннему холодной, даже захватывало дыхание. Зейц поплыл на середину озера. Пихт догнал его и как ни в чем не бывало воскликнул весело:
- Ах, как хорошо, Вальтер!
Зейц ушел в глубину и вынырнул у берега.
"Все же надо быть настороже, - подумал Пихт. - Мало ли что взбредет в голову этому болвану".
...Зейц пил много и не пьянел. Он опрокидывал рюмку за рюмкой и мрачно смотрел на графин. Лишь к вечеру его стало заносить. Водка сначала согрела душу, сделалось легче. Что-то он забормотал о старой дружбе, вспоминал дни молодости в Швеции. Потом плакал, потом стал кричать.
"Эх, какое еще будет похмелье..." - подумал Пихт, с трудом втащил Зейца в "мерседес" и отвез домой.
В этот же вечер он зашел к Хопфицу и рассказал обо всем, что произошло в купальне.
- Я искал тебя сегодня, - сказал Хопфиц. - Приехал Коссовски и о чем-то долго говорил с Вайдеманом. Пихт сжал кулаки:
- Вот кого, Сеня, надо бояться больше всего... Сегодня же ты должен обязательно исчезнуть. Ты свое дело закончил.
- Даже составил кое-какие наброски.
- Письмо я передам тебе поздней. Сейчас немедленно иди к дубу у кафе "Добрый уют". Ты ведь там спрятал вещи?
Расставшись с Хопфицем, Пихт заехал за Эрикой.
Он направил машину в сторону Аугсбурга.
- У меня такое ощущение, будто скоро что-то произойдет, - сказала девушка, положив голову на плечо Пихту.
- Почему?
- Я сужу по отцу. Он совсем изнервничался. Кажется, он тайно переводит деньги в швейцарский банк.
- Ого, я был гораздо худшего мнения о твоем отце.
- Ты редко бываешь со мной!
- Сейчас много хлопот.
- Пауль, - Эрика заглянула ему в лицо, - скажи мне правду: мы победим?
- Смотря кто "мы"...
- В объединении немецких женщин все готовятся вступать в нацистскую партию. Сейчас ведь Германия переживает трудные времена?
- Нынешняя Германия - да.
- Мне кажется, женщины должны встать вместе с мужчинами на защиту родины.
- Нет, ты не связывайся с ними.
- Скажи, Пауль, ведь когда-нибудь кончится война?
- Должна.
- Тогда я тебя больше никуда не отпущу!
Пихт грустно улыбнулся. Острая жалость к девушке заставила Пихта притормозить и свободной рукой крепко обнять ее.
- Эрика, если когда-нибудь не будет меня, ты постарайся жить по-другому - лучше, честней, что ли...
- Я и стараюсь...
