Художник Евгений Антоненков
В стихах Юнны Мориц немало скрытых цитат и серьёзных ассоциаций — ребёнок это чувствует и тянется к ним, как тянутся дети ко всему взрослому. Но «взрослый мир» упакован в блестящий фантик детских фантазий — и так радостно разворачивать этот хрустящий фантик, ведь от него исходит дразнящий аромат тайны! Это ощущение можно соотнести с ликованием малышей, которое я однажды наблюдал при просмотре мультика, когда на экране весёлый цветастый коврик превращался в жизнерадостную зверюшку. А быстрая смена живописных строк, сюжетов, чуть ли не ярмарочных выкриков и потешного балагурства напоминает захватывающую дух езду на воскресной карусели.
Юнна Мориц многое сделала для внедрения в нашу малышовую поэзию той иронии, которая переводит детское стихописание в область взрослого сознания. Новым поэтам, вступающим на такое «минное поле», жизненно важно это знать и помнить.
В 60–70-е годы мы зачитывались взрослой лирикой Мориц, бескомпромиссной, напряжённой, противопоставленной всему официозному. И как-то незаметно для себя передали её стихи нашим детям, — когда в 80-е стали появляться её детские публикации, а песни, написанные и спетые Сергеем Никитиным, разнесли радость общения с «детской» Юнной Мориц по всей стране.
Как-то раз я прочитал стихи о детском спектакле со строчками, которые тут же навсегда запомнились:
Знаю сам, что волк голодный —
Пожилой артист, народный,
А медведь простуженный —
Молодой, заслуженный…
Стихи были подписаны известным именем: Юрий Кушак. Весёлая фамилия Юрия Наумовича всегда у меня ассоциировалась с не менее весёлыми именами нашей детской поэзии — с Маршаком или Хармсом. И так же, как у них, его стихи — это товар редкий, единичный. Каждое слово выверено, каждый образ непредвиден:
В зимних сумерках Деревня.
В синем инее
Деревья.
Словно маленький зверёк,
На трубе
Стоит
Дымок.
Только представьте себе этого зверька, который «стоит» на трубе! Зрительная точность и какое-то удивительное детское простодушие — и вот уже образ за образом лепятся объёмные картинки нашей повседневной жизни.
Я написал слово «лепятся» и вспомнил, как однажды сочинил стихотворение, которое начал так: «Мы снежную бабу слепили вчера…». А потом схватил себя за ухо: это же строчка Юрия Кушака! Она так въелась мне в память, что я непроизвольно стал воспринимать её так, будто сам написал! Точь-в-точь маленький читатель, который говорит о своём любимом стихотворении: «Это я сам придумал!» В стихах такая заразительная интонация — уже полдела.
У Кушака вышло немало стихотворных книг для детей — перечислю только те, что стоят прямо передо мной на книжной полке: «Плывёт кораблик в гости» (1985), «Заветная дверца» (1987), «Где зимуют радуги» (1987), «Будь здоров, пушистый!» (1998)… Кроме стихов, в этих книжках напечатаны поэтические сказки, написанные в добром традиционном духе, — но, как заметил про Ю. Кушака Сергей Михалков, «поэт не подражает никому из предшественников, а по-своему продолжает сделанное нами и нашими ближайшими последователями».
Что до моей книжной полки, то я хочу прямо сейчас — можно сказать, у вас на глазах — поставить на неё ещё одну книгу Юрия Наумовича, новую, толстую, с замечательными рисунками Юлии Устиновой. А называется эта книжка одним из самых лучших на свете слов — просто «Стихи». Однако, прежде чем книга займёт на полке своё место, давайте вместе перечитаем из неё ещё несколько стихотворений.
Например, вот это, — всё построенное на очередном замечательном, на мой взгляд, образе:
Снаружи — слякоть, мокрота.
На лужах пузыри…
Зато какая красота
Под колокольчиком зонта
У дождика внутри!
Художник Юлия Устинова
После подобных стихов так и тянет немедленно вытащить все свои любимые цветные карандаши, и рисовать картинки. Могу представить, как может получиться колокольчик зонта внутри у дождика! А другие стихи Юрия Наумовича хочется не только превратить в картинки, но ещё и спеть их — настолько они музыкальны и нежны:
Моховой. Пуховой
У меня диванчик.
Под моей головой
Мягкий одуванчик.
У меня
Простыня
Просто лист кленовый.
Каждый день
Про себя
Сон смотрю я новый.
Я во сне
На сосне
Сплю у самой тучки.
Золотые на мне
Выросли колючки.
Всем светло
И тепло
Средь лесных дорожек,
Будто солнышко взошло
И сопит, как ёжик.
А с другой стороны, есть в книге стихи, которые, вроде бы, и на стихи не похожи — нет в них ни рифмы, ни размера, но стоит их почитать, как сразу скажешь — ну конечно же, это стихи, да ещё какие! Юрий Кушак словно нарочно раскачивает стихотворную строчку — вот-вот она превратится в прозу, но нет, не превращается, потому что всё здесь — чистая лирика, и поэтическое чувство мы с вами не спутаем ни с каким другим.
Теперь-то я знаю,
Что такое счастье:
Это когда ты любишь кролика
И он — твой!
И бархатные его ушки,
Всегда выглаженные, как на праздник,
И две красные клюквинки глаз,
И пушистый хвост,
Похожий на большой одуванчик,
И глухой колокольчик сердца,
Словно сделанный из мягкого фетра,
Колокольчик,
Который можно услышать
Только любящими руками…
Попробуйте и вы «услышать» рукой колокольчик сердца какого-нибудь вашего домашнего животного — наверняка получится! А стихи при этом станут вам ещё ближе и понятней.
В последние годы Юрий Наумович занимался (и, надеюсь, продолжает заниматься) ещё одним — взрослым, но не менее азартным — делом: под его руководством и по его проекту выходит многотомная и очень популярная у читателей всех возрастов «Антология сатиры и юмора России XX века». Будем надеяться, что в этой антологии появится и том весёлой детской поэзии, а в нём найдётся место и стихам самого Юрия Кушака.
У кого какие мамы
Инна Гамазкова