Однако есть и другое объяснение, которое осмелюсь привести уже как сугубо личное, без всяких ссылок на косвенные признаки. Очень похоже на то, что в группе фальсификаторов, стряпавших анализируемый «документик», все-таки был кто-то, кто еще не до конца потерял совесть и порядочность, и к тому же чином от ума не был освобожден, но в то же время обладал возможностью протащить свое мнение. И вот именно он-то, этот самый «кто-то», и протащил в тексте этой фальшивки упоминание фамилий тех, кто всерьез переусердствовал в применении методов физического воздействия, включая и Успенского. Это был своеобразный крючок-предупреждение Хрущеву — мол, не зарывайся, не то вся правда о твоем беззаконии на Украине выйдет на свет Божий. Никите Сергеевичу в данном случае действительно хватило одной извилины в его мозгу, чтобы понять, что это означает, и потому при цитировании «документика» на шабаше недобитых троцкистов он выкинул почти все, в том числе и упоминание фамилий садистов-палачей. Увы, он не понял, что даже в процитированном им отрывке все равно содержатся необходимые признаки того, что это фальшивка. И что рано или поздно, но она будет разоблачена. Что, собственно говоря, мы и сделали.
Как видите, Лаврентий Павлович Берия не имел абсолютно никакого отношения к инициации продления срока действия санкции ЦК ВКП(б) на применение методов физического воздействия к подследственным. Потому как никакой таковой санкции нет и не было в помине — ни в 1937 г., ни в 1939 г. Напротив, он сделал все, чтобы немедленно прекратить незаконные методы следствия. Пора признать этот факт и прекратить дурачить общественное мнение страшилкой в виде этой идиотской фальшивки, что хранится в Архиве Президента. Не место ей там — ее место в обычной печи…
Миф № 27. Берия приказал ликвидировать сбежавшего на Запад борца со сталинизмом, разведчика-нелегала Игнация Рейсса (Н.М. Порецкого), а затем и его ближайшего друга, также сбежавшего на Запад борца со сталинизмом бывшего нелегального резидента Вальтера Кривицкого (Самуила Гершевича Гинзбурга)
Первая часть этого мифа — попросту бессовестнейшие подлог и мошенничество, основанные на подлейшем передергивании фактов. И. Рейсс удрал на Запад в феврале 1937 г. Ликвидирован по приказу наркома внутренних дел Ежова 4 сентября 1937 г. Берия в то время работал первым секретарем ЦК КП Грузии. И никакого отношения к ликвидации предателя не имел. Надеюсь, теперь понятно, как фальсификаторы обходятся с фактами хронологии.
Что же до второй части рассматриваемого мифа, то сколь это ни парадоксально, но миф о том, что-де НКВД решило его убрать, был запущен самим Кривицким незадолго до его «загадочной» смерти. Вот как тогда развивались события.
В 9 часов 30 минут по вашингтонскому времени 10 февраля 1941 г. в антураже малоубедительного самоубийства в номере 532 вашингтонского отеля «Бельвю» был обнаружен труп бывшего нелегального резидента советской внешней разведки в Нидерландах Вальтера Кривицкого (Самуила Гершевича Гинзбурга). «Самоубийца» и впрямь попался какой-то малоубедительный. В упор выстрелив себе в висок из пистолета 38-го калибра и пробив навылет собственный же череп, прежде чем окончательно испустить дух, «самоубийца» успел ликвидировать отпечатки пальцев на пистолете, попутно заляпать его рукоять отдельными пятнами крови, затем пошарить по полу, найти пулю, удалить ее из номера, затем снять туфли, спокойно улечься на незастеленную кровать и в таком виде предстать бездыханным трупом перед изумленными полицейскими. Самое любопытное в этом «самоубийстве» то, что, пребывая накануне совершенно в бодром расположении духа, будущий «самоубийца» приобрел именно такой пистолет 38-го калибра и разрывные пули. Однако «мемуарист» почему-то решил отправиться на тот свет при помощи обыкновенной пули. Выстрели он себе в висок разрывной пулей, то ему снесло бы как минимум полчерепа, чего в протоколе осмотра места происшествия за подписью инспектора полиции Бернарда В. Томпсона нет. Ну, а раз так, то и вывод иной: не отправился, а был отправлен на тот свет! Причем не советской разведкой. Не до того ей было. Да и некому было осуществить такую операцию в Америке. Из-за этого негодяя-предателя и таких же, как он — Л. Фельдбина (А. Орлова) и других, — многие асы советской разведки незаслуженно пострадали.
В связи с публикацией его «мемуаров» (под названием «Я был агентом Сталина») советская разведка вынуждена была срочно свернуть деятельность как «легальной», так и мощной нелегальной резидентуры во главе с прославленным асом нелегальной разведки Исхаком Абдуловичем Ахмеровым и его заместителем Норманом Бородиным. Дело в том, что в «мемуарах» на фоне обвинений в подрывной деятельности против США фигурировал ближайший родственник Ахмерова — руководитель Компартии США Эрл Браудер. В соответствии с элементарными правилами конспирации и безопасности нелегалов Ахмеров и Бородин по указанию руководства разведки в срочном порядке вынуждены были покинуть США, законсервировав мощнейший агентурный аппарат, которым была плотно обложена вся администрация США. Возродить эту резидентуру удалось только после начала Великой Отечественной войны.
Так что представлять в Америке «длинную руку Москвы» было некому. Даже из Москвы послать было некого — один из самых опытнейших разведчиков-диверсантов, высококлассный профессионал по части особо острых мероприятий, знаменитый и легендарный Яков Серебрянский оказался под следствием, причем именно же из-за предательства Кривицкого. Да и, откровенно говоря, не очень-то за Кривицким и наблюдали — наблюдение за ним было снято по распоряжению Л.П. Берия еще 11 февраля 1939 г.[104] и с тех пор не возобновлялось.
Но если взглянуть на его убийство с другой стороны и учесть ряд обстоятельств, то без труда станет понятно, что 10 февраля 1941 г. произошло «чисто английское убийство». Для этого нам необходимо принять во внимание, что, во-первых, со 2 сентября 1939 г. Кривицкий уже официально находился в контакте с представителями британской разведки в США — работу с ним вела резидентура МИ-6 в Вашингтоне и нью-йоркский разведывательный центр МИ-6. Во-вторых, кроме британских разведчиков, а также комиссии Конгресса США по расследованию подрывной деятельности, где он должен был выступить в очередной раз (выступление как раз и было назначено на 10 февраля 1941 г.), никто не знал его точного адреса места жительства и тем более факта его предстоящего прибытия в Вашингтон.
В-третьих, незадолго до «самоубийства» «мемуарист» получил письмо от какого-то знакомого, еще в 1938 г. оказавшего ему содействие в Старом Свете. «Доброжелатель» предупреждал его, что в Нью-Йорке объявился один из бывших сотрудников Кривицкого, который, как впоследствии глубокомысленно подчеркивала «вся прогрессивная печать», прибыл с «несомненным заданием» свести счеты с бывшим шефом. И если это так, то все подозрения в таком случае падают непосредственно на британскую разведку — больше не на кого грешить. Ибо только она точно знала, кто и чем помог «мемуаристу» в момент предательства и бегства. И они тем более падут на нее, так как весь антураж «самоубийства» более всего свидетельствует о «почерке» британской разведки при проведении столь острых операций. Кто, кроме нее, мог знать о факте покупки Кривицким пистолета указанного калибра, чтобы уже при убийстве использовать оружие именно того же калибра и на основе этого разыграть фарс с самоубийством?! Кто, кроме британской разведки, мог знать о том, кто помог Кривицкому в Европе, и соответственно разыграть фарс с направлением предупреждающего письма?! Кто мог сделать так, что грохот от выстрела из пистолета 38-го калибра никто в отеле не зафиксировал при условии, что в самом отеле «Бельвю» были очень тонкие стены?! Кто мог сделать так, что полиция вообще не обратила никакого внимания на наличие приоткрытого окна в номере, где был найден труп Кривицкого?! Кто мог обеспечить исчезновение пули из номера, где был обнаружен труп Кривицкого?! Кто мог стереть отпечатки пальцев на пистолете, но заляпать его пятнами крови?! Наконец, кому было наиболее выгодно усиленно навязывать всем и вся подозрение в том, что-де к убийству причастна Лубянка?!
