В конце концов Эверетту удалось добиться того, что 29 июля 1948 года комиссия Сената США по вооруженным сипам приняла решение о пересмотре дела. 31 января 1951 года решением главнокомандующего американскими вооруженными силами в Европе генерала Томаса Хенди шести заключенным, в том числе и Пейперу, расстрел был заменен пожизненным тюремным заключением (к другим эта меры была применена еще раньше).
В октябре 1952 года Йохен Пейпер писал из тюрьмы Паулю Хауссеру:[110]
«Семь с половиной лет назад, когда мы впервые вошли в мир колючей проволоки, мы были как дети, ночью потерявшие мать. Мы росли и взрослели среди простых понятий фронта и оказались не способны уловить новые правила игры. Кто-то сказал, что правосудию, ослепленному гневом, глаза откроет правда. Но он ошибся, и скоро мы поняли, как мало остается от правосудия, когда демагогическая цель требует намалевать на стене кровавое чудовище. Наша добросовестность была так же велика, как наше невежество. Государство научило своих детей только одному: стрелять.
Мы никогда не сталкивались с предательством и не знали, как себя вести. Еще вчера мы были частью Вермахта; сегодня от нас отреклись, отдали на расправу рычащей толпе. Мы, прежде знавшие лишь тень инстинкта самосохранения – лихорадочную дрожь перед лицом опасности, – теперь должны были привыкать к крикам “держи вора!” и обвинениям жалких персонажей, пытавшихся возвыситься за счет собственной низости. Нашелся ли хоть один, чья вера в Германию не пошатнулась? Кто не замкнул уста в презрении?..»
В этом довольно обширном письме есть и строки, из которых следует, что Пейпер был вполне сознательным последователем нацизма. Здесь он вполне осознанно говорит о миссии вермахта и прежде всего войск СС. До конца жизни – и на фронте, и в тюрьме, и на свободе – Пейпер оставался убежденным нацистом и яростным антикоммунистом:
«Бессмысленность периода наших страданий почти незаметно наполнялась значением и пониманием, а в мире в это время происходили большие перемены. Становилось все очевиднее: колоссальные жертвы нашего народа были оправданы. Что бы сейчас было с разорванным на части Западом, если б не баррикады из немецких тел? Их историческую роль стало невозможно более игнорировать. Передний край восточной битвы прошел по широкой дуге от Финляндии до Кавказа. Представители нашей культуры несут вдоль нее молчаливую вахту. И хотя их могилы сровняли с землей, и многие нации до сих пор стыдятся своих благороднейших сынов, только этот авангард они должны благодарить за то, что танки наследников Чингисхана не дошли до самой Атлантики.
Давайте похороним нашу ненависть во имя их, камрады. История будет судить справедливее, чем современники, ослепленные гневом. Угроза так серьезна, опасность так близка, что никто не сможет уклониться от этого вызова.
Никогда не забывайте, что первый европеец, павший в этой битве, сражался в рядах войск СС, и убитые после войны – тоже из наших рядов. Они слишком верили в неразделимое единство западного общества – и потому на них открылся сезон охоты. Задумайтесь, о чем свидетельствует их кровь. Не принимайте полумер. Идея Европы – единственная политическая идея, за которую стоит сражаться сегодня. Никогда еще ее реализация не была столь близка. Задушите ложь, дайте в морду клевете, помогите соседу и вдове солдата. Когда каждый вернется к простым идеалам, расстанется с эгоизмом, примет бедность как достоинство и снова почувствует себя ответственным за всех – тогда мы наконец вытащим телегу из грязи. И дамбы будут готовы, когда придет шторм.
На войне наши гордые дивизии считались высшей элитой. Трофейные документы всех народов рассказывали легенды о нашей стойкости. Надеюсь, наши дети смогут сказать о нас, что и в несчастье мы достойно несли свою долю и что мы сами заронили в диаспоре семена примирения Европы».
* * *
В декабре 1956 года, отбыв 10 лет заключения в тюрьме Ландсберга-на-Лехе, Йохен Пейпер был освобожден из тюрьмы и смог встретиться с семьей. В январе 1957 года он был принят на работу на завод фирмы «Порше», который располагался в Штутгарте-Цуффенхаузене. В 40 лет ему пришлось заново начинать жизнь. Сначала кавалер одной из высших наград за храбрость мыл машины, затем стал продавцом, а в уже марте того же года его перевели в отдел технических продаж учеником. Теперь он мог снять квартиру и выписать к себе жену Зигурд и дочек Эльке и Сильке (сын Генрих до конца учебного года должен был оставаться в Баден-Бадене).
Оказалось, что таланты Пейпера отнюдь не ограничиваются военной службой, из него вышел великолепный бизнесмен. А «Порше» не собирался мешать карьерному росту бывшего танкиста, и уже очень скоро Пейпер стал начальником отдела, занимавшегося оптовыми продажами, со вполне приличным окладом. При этом своей карьерой Йохен был обязан только себе, он работал целыми днями, постоянно расширяя свои знания в области автоиндустрии. 26 января 1958 года была отменена обязанность Пейпера дважды в месяц отмечаться в полиции.
Но здесь судьба вновь приготовила ему новый удар: столь стремительный рост (а тем более новое назначение на руководящую должность) вызвал недовольство коллег по новой работе. На него начались нападки, и вскоре недоброжелатели использовали «железный» аргумент, припомнив о военных преступлениях Пейпера. «Порше», сам замаранный сотрудничеством с нацистами, решил не рисковать и в 1961 году расторг контракт с Пейпером. Йохен подал в суд, но тот признал за «Порше» право уволить Пейпера и лишь присудил ему компенсацию в размере полугодового оклада. Но как бы то ни было – он вновь остался не у дел. Сначала Пейпер работал независимым рекламным агентом, а затем устроился в фирму Макса Моритца, дилера автофирмы «Фольксваген» в Ройтлингене, менеджером по рекламе. Но и отсюда ему также пришлось уволиться в результате развернутой левыми кампании травли – ни один из бизнесменов не хотел ссориться с профсоюзами и боялся попасть под обвинение в попустительстве нацистским преступникам.
Пейпер участвовал и в деятельности ветеранского союза войск СС – ХИАГ, часто принимал участие во встречах сослуживцев. В 1968 году Италия обратилась к немецким властям с просьбой выдать Пейпера для проведения судебного процесса по делу убийства мирных жителей в Бове. Дело об экстрадиции было передано на рассмотрение Штутгартского суда, который, рассмотрев обстоятельства дела, не нашел в них необходимых улик и в выдаче отказал.
Оказавшись в атмосфере травли, Йохен Пейпер решил покинуть родину (ФРГ он назвал «обществом банкротов»). Еще со время кампании 1940 года он сохранил самые лучшие воспоминания о районе Лангра. Теперь он решил переехать сюда насовсем. Помог ему в этом некий Готье – это был французский военнопленный, которому в свое время Пейпер помог освободиться и вернуться к семье. В результате Пейперу удалось обосноваться во Франции (Готье продал ему небольшой домик в Траве) и получить вид на жительство (который был действителен до февраля 1977 года). Свой собственный дом Пейпер начал строить высоко на берегу Саона, вдали от других домов. Теперь семья Йохена Пейпера жила в небольшом загородном доме в Траве, близ Весуля (департамент Верхняя Сена).
