Ознакомительная версия.
Н.П. Краснов как профессиональный архитектор доработал эскиз и превратил его в рабочий проект здания, со всеми коммуникациями, тщательно продуманным сейсмостойким фундаментом и топографическим расположением на пересеченной местности в предгорном районе с постоянными оползнями. Можно утверждать, что дворец «Дюльбер» П.Н. Романова стал им строиться как летняя дача для профилактического лечения туберкулеза.
Великий князь П.Н. Романов, пытаясь излечить туберкулез, выбрал татарское село Кореиз для постройки дворца
Вести все проектные и строительные работы было поручено уже известному к тому времени ялтинскому городскому архитектору Н.П. Краснову. Было несколько обстоятельств, которые повлияли на то, что создание дворцово-паркового ансамбля «Дюльбер» было поручено не кому-нибудь из именитых столичных зодчих-академиков, а именно ялтинцу Краснову. За время работы в должности городского архитектора Николай Петрович приобрел богатый опыт строительства домов разного назначения в условиях Южного берега Крыма с его сложным рельефом местности, крутыми спусками к морю, большими подвижными участками и сейсмологической опасностью. Кроме того, была личная рекомендация знаменитого искусствоведа, академика М.П. Кондакова, который имел возможность во время продолжительного проживания в Крыму оценить талант и высокие моральные качества молодого архитектора, и конечно же общее увлечение – и Петра Николаевича, и Н.П. Краснова – изучением традиций восточного зодчества окончательно решило вопрос о строителе «Дюльбера». Военный инженер, специалист по фортификационным сооружениям, великий князь Петр Николаевич серьезно увлекался гражданской архитектурой, в особенности восточной. С детства, по совету
врачей, он часто путешествовал по странам Средиземноморья, Магрибу и Ближнему Востоку, откуда привозил альбомы с собственными зарисовками памятников зодчества туземных народов, по которым впоследствии сделал несколько эскизов будущего дворца «Дюльбер».
Начало строительства данного объекта архивные источники относят к апрелю 1895 года, а окончание строительства – июнь 1897 года. Ко всему прочему, примерно еще 1,5 года велись очень сложные работы по внутренней отделке здания, насыщению его специфическим восточным интерьером. Стоит отметить, что дворец, возведенный на очень сложном для большого строительства земельном участке, по мнению исследователей, стал значительной удачей в творческой биографии архитектора Н.П. Краснова. Академик Н.П. Кондаков в статье, посвященной возведению «Дюльбера», дал высокую оценку работе архитектора Н.П. Краснова, охарактеризовав дворец как «…здание столь же удачное, сколь и необычное, в высшей степени истинно изящное и целесообразное. Орнаментация Дюльбера очень простая и ограничивается резными наличниками дверей и окон, плафонами, балюстрадами, мушарабиями. Исполнена эта орнаментация строгими и притом весьма практическими, дешево стоящими способами: резные двери, окна и мушарабии не дороже обыкновенных столярных работ. Лепка выполнена отливкой из особенной композиции гипса. Но самое интересное художественно-промышленное нововведение состоит в разделке панелей гипсовыми отливками, воспроизводящими фаянсы до неузнаваемости. Эта композиция состоит из простейших компонентов, взятых в определенной пропорции – гипса, вазелина и красителей. Отливки из этой смеси, покрытые спиртовым лаком, приобретают вид драгоценного восточного фаянса. В этом проявилась замечательная способность Краснова применять новые материалы, которые заменяют использовавшиеся ранее дорогие. Трудно было определить, в каком, собственно, стиле это сооружение построено, так как его главные части отвечают своими этажами обычным европейским нуждам – в его комнатах, жилых помещениях полно всякого европейского комфорта. Но так как главные декоративные части: входы, террасы, плоские крыши, покрытия куполов, боковая башня, форма двери и окон и вообще всякая орнаментальная часть дворца напоминает сарацинские здания Египта и Сирии, то можно было бы без особой погрешности назвать дворец «арабским», или, вернее, сарацинским. Этот стиль издавна составляет предмет изучения для самого высокого владельца Дюльбера, как стиль необыкновенно оригинальный, глубокий, полный поэтического изящества…».
В этом высказывании академика – византолога и черносотенца (одного из учредителей «Русского собрания») Никодима Павловича Кондакова нашли свое отражение поиски новых подходов к архитектуре лучших мастеров зодчества последней четверти XIX столетия, в том числе и ялтинца Н.П. Краснова, создателя «Дюльбера».
Так, хотя главный акцент художественной выразительности Н.П. Краснов и делает на парадном фасаде, который повторяет, по мнению некоторых исследователей, вход в усыпальницу Каир-Бея, возведенную в XV веке в центре столицы Египта – Каире, тем не менее другие три фасада настолько живописны и оригинальны, что каждый новый ракурс обзора дает законченную картину прекрасного дворца, как бы воспроизведенного по сказкам Шахерезады. Одновременно со зданием дворца проводилась разбивка уникального парка и небольшого фруктового сада под неусыпным руководством агронома и садовника Е.И. Лифляндцева. Деревья и кустарники высаживались на террасах, образованных с помощью капитально возведенных подпорных стен из известняка и кирпича на крутом спуске к морю. Любопытно, что, работая в имении П.Н. Романова, архитектор Н.П. Краснов столкнулся с проблемой, с которой он в своей богатой практике, наверное, не встречался ни до, ни после «Дюльбера», – полным отсутствием финансовых средств у заказчика.
Главный управляющий двора его императорского высочества, барон А.И. фон Сталь, приступив в 1897 году к выполнению своих должностных обязанностей и ознакомившись с денежными документами Петра Николаевича, пришел в ужас: полная бесхозяйственность, которая царила в придворной конторе, привела к катастрофическому финансовому положению великокняжеской семьи. Нечем было оплачивать многочисленные долги, нечем платить архитектору и строительным рабочим и по счетам за заказанные строительные и отделочные материалы. В отрывке одного из писем того периода барон фон Сталь пишет великому князю П.Н. Романову: «…Денег было много и много ушло. Конечно, у вас много имущества, и очень ценного, но, к сожалению, не дающего процентов, на которые можно было бы жить, а потому нужно его считать мертвым капиталом. Денег нет, платежей и требований со всех сторон масса, положение наше день от дня становится все тяжелее, ибо приходится под разными предлогами увертываться от уплаты. Это, по-моему, очень некрасиво для придворной конторы, и даже подводит многих: Краснова, Шифферса, которые имеют свои расчеты и находятся в зависимости от рабочего люда, который может устроить скандал, и в конце концов все это отзовется на Вас как на владельце!»
Ознакомительная версия.
