Нерон только сделал вид, что отказался расширить свою Империю за счет парфян. Ему не удалось поколебать Аршасидов, свести на нет их власть. В конце концов он присоединился к мнению сенаторской аристократии, признав правоту Корбулона. Это было после 61 года, один из тех редких случаев, когда Нерон присоединился [353] к мнению поборников традиций. Впрочем, он пошел на это намеренно, ради большей победы. Мирный договор с Парфой был, не будем забывать, заключен во время первого закрытия храма Януса и объявления всеобщего мира: монеты 64-66 годов изображают на лицевой стороне Нерона, а на обратной стороне — богиню Победы, со щитом у триумфальной арки. Другие монеты изображают храм Януса, или алтарь мира. Этот компромисс был совсем не плох, римляне пошли на уступки, соглашаясь с тем, что царь Аршасид сел на трон Армении. Они признали — за императором Рима право высшего властелина «обитаемого мира». Так были пересмотрены отношения, установившиеся между Империей и Парфой. Мир был очень продолжительным и длился около пятидесяти лет. Римляне от этого выиграли: во-первых, спокойствие на восточной границе, и, во-вторых, Нерон смог по-другому построить свою восточную политику, опираясь на новый союз. Что касается парфян, ставших верными союзниками Риму, то они были очень благодарны Нерону и сохранили о нем прекрасные воспоминания. Парфяне не воспользуются ни еврейским восстанием, ни кризисом 68-69 годов, чтобы порвать договор. Они даже будут стараться поддерживать хорошие отношения с теми, кто придет после Нерона.
Нерон по этому случаю выглядит воодушевленным и остроумным. Отказываясь от монополии под римским влиянием, он подменяет старое [354] и безжалостное соперничество прочной связью, частично ограничивающей экспансию Империи и позволяющей рассматривать победу другой страны удивительного Востока.
Приезд Тиридата и конец договору
Приезд Тиридата в 66 году имел серьезные последствия для внутренней политики и идеологии Нерона. Он знал, что его правление достигло апогея, популярность в народных массах столицы и восточных провинциях возрастает. Он смог уничтожить группу Тразеи. Ему не дает покоя идея поездки в Грецию. Храм Януса вновь закрыт и провозглашен всеобщий мир. Нероновский образ жизни получил признание, и эллинизация Империи продолжалась и расширялась.
Приезд Тиридата готовился долго и тщательно. Подготовка заняла три года. Пожар в Риме, строительство нового города; заговор Пизона основательно мешал обеим сторонам, и поездку неоднократно переносили. Путешествие само по себе было очень долгим. Аршасид решил не ехать морем: царь Тиридат и его сопровождающие не имели права находиться в море больше двадцати четырех часов, так как вода считалась у парфян священной и ее нельзя было осквернять экскрементами или плевками. Чтобы достичь Рима, Тиридат, выехав из Армении, должен пересечь [355] Переднюю Азию, Босфор, регионы Адриатики, север Италии и Кампанию. Жители Империи потрясены пышностью каравана Тиридата. Сохранились свидетельства об из ряда вон выходящих путешествии и пребывании в столице.
Караван Тиридата был самым длинным, который когда бы то ни было видели древние. Римлян ослепили красота Тиридата, а также блеск сопровождающих, его жена, у которой головной убор был из чистого золота, родственники из парфянской династии Адиабены и великого царя Вологеза. Каждый титулованный был окружен парфянской, армянской и романской знатью своей страны, духовными лицами и женщинами. Три тысячи всадников, которых вел Анней Винициан, зять Корбулона, сопровождали Тиридата. По ходу каравана города были пышно и тщательно убраны в честь царя и его свиты, проводились бои гладиаторов и различные представления. Римское городское правление финансировало поездку, но и провинции тоже несли большие расходы: ежедневно на эти цели тратилось до 800 тысяч сестерциев. Даже если, как предполагают, римляне оплачивали только итальянскую часть размещения, все равно это была огромная сумма. Однако Нерон с восточной щедростью захотел полностью финансировать путешествие Тиридата. Император встретил его в Неаполе, где они почтили своим присутствием бои эфиопских гладиаторов, организованные вольноотпущенником Патробием. Затем отправились [356] в Рим. Императорским указом была назначена дата представления народу царя Армении. На следующий день по прибытии Тиридата в Рим прошла церемония коронования. Город был в пышном убранстве, Нерон в тоге триумфатора восседал на своем троне, установленном на сцене, предназначенной для выступающих с речами. На Форуме Тиридата встретили с помпой. Отрядам преторианцев, размещенным на соседних улицах и позади императора, было поручено поддерживать порядок. Нерон был окружен знаменами, сенат присутствовал в полном составе. Чтобы все всем было понятно, речь, с которой Тиридат обращался к Нерону, переводилась на латинский язык. Царь почитал императора, как будто тот был Митрой, иранским богом Света. Он подошел к краю сцены и преклонил колени перед цезарем. Тот приподнял его правой рукой и обнял, затем снял с его головы тиару и короновал его диадемой, которую Тиридат передал Корбулону. Затем Нерон произнес небольшую речь, учтивую, но твердую, полную достоинства, которая предвосхищала речь, которую он произнес позднее, по случаю освобождения Греции. Нерон воскликнул, что он объявляет Тиридата царем — то, чего не смогли добиться ни отец, ни брат Аршасиды.
Тиридат и его родня знали, что только Нерон может назначать и убирать царей. Толпа в экстазе ликовала, прославляя своего императора и царя Армении. [357]
Затем настала очередь зрелищ. Нерон проводил Тиридата в театр Помпея. Они присутствовали на играх в честь события. Этот день должен был остаться в памяти римлян как «золотой день».
Внутри театр был украшен с неслыханной роскошью. Сцена задрапирована пурпурными тканями. На трибунах зрителей Тиридат сидел справа от Нерона, который, возможно, по такому случаю явил свои таланты певца и кифареда. Введение на престол было широко освещено нероновской пропагандой. «Приветствуемый по этому случаю император, — рассказывает Светоний, — принес на Капитолий венок из лавровых веток и закрыл храм Януса в знак того, что больше не будет войн». В честь коронования Тиридата будет воздвигнута триумфальная колонна, равная тем, что воздвигают в честь больших военных побед.
После церемонии Тиридат вернулся в Армению по Ионическому морю, невзирая на религиозные запреты. По пути он посетил города Передней Азии. Он выразил пожелание переименовать свою столицу Артаксату в Неронею и перестроить ее. В ответ он получил роскошные подарки и весьма значительную сумму денег. Светоний говорит о более ста миллионах сестерциев, но цифра кажется непомерно преувеличенной.
