Ознакомительная версия.
21 августа 1911 г. в Париже разразился грандиозный скандал: из Лувра украли «Джоконду» Леонардо да Винчи. Параллельно вскрылось еще несколько случаев краж, и – о ужас! – Пикассо понял, что невольно стал скупщиком краденого, ведь он недавно приобрел две примитивные иберийские статуэтки. В растерянности они с Фернандой метались по набережной Сены, пытаясь улучить момент, чтобы без свидетелей выбросить в реку чемодан с луврскими сокровищами. Их план не удался, и к Пабло явился-таки судебный исполнитель. Статуэтки художник, разумеется, вернул, но долго не мог вспоминать страшную историю без дрожи.
Кубисты получали все большую известность, отдельные художники изобретали новые методы и приемы в искусстве. Пабло Пикассо впервые применил приемы коллажа, которые позже, правда безуспешно, пытался приписать себе Марсель Дюшан. Пикассо начал посещать кафе «Эрмитаж» на бульваре Рошешуар, рядом с цирком Медрано, и здесь знакомится с теми французскими художниками, которых прежде не знал. Завел он отношения и с итальянскими футуристами, предлагавшими разрушить музеи и уничтожить всю старую культуру. Столь радикальные меры были Пикассо чужды, но все же новых знакомцев он отталкивать от себя не стал.
Осенью 1911 г. Пабло Пикассо расстался с Фернандой Оливье. Его новой подругой стала Ева Гуэль. Миниатюрная 27-летняя женщина была нежной и ласковой, не любила богемную жизнь (в отличие от Фернанды) и сумела обеспечить Пабло спокойное, размеренное существование. Она создала обстановку, необходимую ему для творчества, и к чувству влюбленности у него примешивалась горячая благодарность. До сих пор ни одна женщина не могла дать ему ощущение крепкого тыла, так важного для мужчины. 30-летний Пабло влюбился словно юнец. У него возникло впечатление, будто Ева – первая женщина, которую он когда-либо любил, и вообще первая женщина (тут сыграло роль ее имя), а он, соответственно, новый Адам. Впоследствии Пикассо утверждал, что его живопись и его дневник – единое целое. Очень скоро надписи «Моя красавица» или «Я люблю Еву» появились на многих его картинах. Помимо «Стола архитектора» это «Женщина с гитарой» и другие кубистические натюрморты. Желание выразить свою любовь объясняется также и его манерой рисовать портреты: он понимает, что Еве, так же как и ранее Фернанде, было бы неприятно видеть себя изображенной в манере кубизма.
Слова, написанные на полотнах печатными буквами, – любовное послание Пабло, поданное оригинальным способом, который он нашел для выражения своих чувств, и одновременно – часть полотна, выполненного в революционной манере. Воистину искусство и жизнь для него едины.
24 сентября 1912 г. Пабло и Ева переселились в дом № 242 на бульваре Распай, в квартале Николя-Пуссен. Начался очень плодотворный период в жизни художника. Параллельно Жорж Брак начал делать «папье-колле», говоря современным языком – коллажи. Это не один реальный элемент, включенный в пространство картины, как уже делал Пикассо, а изображения, целиком выполненные из резаной бумаги, своего рода квинтэссенция кубизма, когда «кубики» не пишутся красками, а вырезаются из бумаги, что исключает присутствие в произведении даже намеков на какой бы то ни было иной художественный язык.
Пикассо воспринял новаторское открытие друга и усовершенствовал его, добавив в изображение гипс и песок, благодаря чему получалась необычная фактура. Он старался не выставляться, чтобы не попадать в суету, а свои произведения продавал с помощью агента. Но материальное благополучие не спасает от драм…
В конце апреля 1913 г. Пабло узнал, что отец серьезно болен. Художник поспешил в Барселону. На пороге родительского дома его встретила рыдающая мать. Он не застал отца в живых, успел только на похороны.
Здоровье Евы также вызывало тревогу Пабло. Его нежная красавица больна туберкулезом. Тщетно он возил дорогую ему женщину на курорты, консультировался со знаменитыми врачами, но в 1915 г. Евы не стало, и друзья свидетельствовали, что до конца своих дней он не мог говорить о ней без слез.
Год 1914-й стал поворотным в жизни Европы: началась Первая мировая война, изменившая жизнь буржуазного континента. Пикассо, как испанский подданный, не был призван в армию, тогда как один из его друзей-французов, Гийом Аполлинер, например, сам добился, чтобы его мобилизовали. Известный советский литературный и общественный деятель Илья Эренбург, на тот момент живший во Франции, неоднократно встречался с Пикассо в парижском кафе «Ротонда» и впоследствии нередко вспоминал их долгие беседы о неизбежном крахе привычного уклада жизни, о скором конце того, что считалось таким незыблемым, таким надежным…
Одновременно этот год стал поворотным и для искусства Пикассо. Тайно от всех он разрабатывал новую манеру, которую сам назвал «классической». Теперь его кумиром стал знаменитый французский мастер Жан Огюст Доминик Энгр, знаменитый мастер психологического реализма, поклонник красоты в ее самом возвышенном понимании. Не стал ли «классицизм» Пикассо своего рода реакцией на войну, на слом миропорядка, попыткой с помощью живописного языка сохранить европейские ценности, с которыми так страстно боролись художники-новаторы еще несколько лет назад?
Неожиданный поворот он сам объяснял тем, что решил попробовать, умеет ли рисовать как все. Оказалось – умеет и делает это намного лучше, чем кто бы то ни было из его современников.
14 декабря 1915 г., оплакав безвременно умершую Еву Гуэль, Пикассо находился на грани душевной катастрофы. Не было рядом Брака, ушедшего на войну, чтобы хоть как-то поддержать его. Новые творческие знакомства – в частности с режиссером и актером Жаном Кокто – несколько отвлекли его, но и Кокто вскоре ушел воевать. Спасло Пабло неистовое желание жить, побуждавшее его начинать новые романы – например с певицей кабаре Габи Лайер, которая, впрочем, вскоре начала ему изменять.
С фронта вернулся Жан Кокто. Он предстал перед Пикассо в костюме Арлекина, любимого персонажа художника. Пабло радостно расхохотался – как давно этого с ним не случалось! Кокто готов исполнить свою идею о синтезе искусств: поставить балет «Парад». Режиссером станет Сергей Дягилев, организатор нашумевших «Русских сезонов» в Париже, музыку напишет Эрик Сати, а декорации и костюмы… хорошо бы, чтобы их взял на себя Пикассо. Тот согласился. Балет был показан 18 мая 1917 г. В ходе работы над постановкой художник вместе с труппой побывал в Риме.
Работая с Дягилевым, Пикассо сблизился и с труппой русского балета. Одна из балерин, танцовщица второго плана Ольга Хохлова, обладавшая классической красотой и на тот момент как нельзя лучше отвечавшая эстетическому идеалу Пикассо, вскоре стала его женой. До этого он метался от одной женщины к другой, тщетно пытаясь обрести покой, навсегда утраченный с уходом Евы. Однако его пассий отталкивала экзальтация художника. Ольга же согласилась. Мать Пикассо не сразу одобрила выбор сына, и, чтобы ее успокоить, Пабло написал портрет невесты в испанском костюме. Донья Мария предупредила невестку, что вряд ли ей удастся быть счастливой в браке: мать прекрасно знала, что ее сын не способен любить никого, кроме себя, и ничего, кроме искусства.
Ольга и Пабло 18 июня 1918 г. обвенчались в православном соборе Александра Невского в Париже, на улице Дарю. На венчании настояла Ольга. После женитьбы она стала по-своему перекраивать жизнь мужа: ее раздражала его небрежность в одежде, пристрастие к шумным сборищам, богемный образ жизни. Тем не менее поначалу супруги были счастливы в браке. Ольга давала художнику необходимое ощущение стабильности и сумела поддержать, когда осенью 1918 г. из жизни ушел его близкий друг Гийом Аполлинер.
Через год супруги побывали в Лондоне на премьере балета «Треуголка», для которого Пабло создал костюмы и декорации. Балет также имел большой успех в Альгамбре (Испания) и Парижской опере.
4 февраля 1921 г. у четы Пикассо родился сын Пауло (Поль).
От неоклассицизма к монстрам
На протяжении 1920–1930 гг. творчество Пикассо носит весьма двойственный характер. «Портреты, совмещающие в едином изображении различные повороты и ракурсы (например, на лице, повернутом в профиль, видны оба глаза); натюрморты, в которых резкие искажения реальных форм сочетаются с праздничным звучанием декоративных пятен; странные конструкции почти абстрактных форм – таков основной круг работ Пикассо в этот период. А параллельно с этим он создает сотни реалистических рисунков, гравюр, иллюстраций. <…> Спокойная гармония текучих линий, классическая ясность и чистота поэтических образов в ряде рисунков кажутся абсолютно несовместимыми с подчеркнутой дисгармонией других его произведений этих же лет» [1, с. 14].
С одной стороны, в указанное десятилетие Пикассо создал целую вереницу работ в стиле неоклассицизма, среди которых самые знаменитые – портреты жены, хранящиеся в различных музеях мира, иллюстрации к «Лисистрате» Аристофана и «Метаморфозам» Овидия, а также серии картин «Скульптор и модель» и «Рембрандт и его обрученная». С другой – периодически возвращался к кубизму. Классическая гармония тела приобрела в его работах необычное выражение. «Его картины и рисунки наполнены странными женскими фигурами с преувеличенно мощными формами, подобными каменным изваяниям. Они то сидят в неподвижных, застылых позах, то, взявшись за руки, несутся в стремительном беге, и кажется, что земля должна сотрясаться под их тяжелыми ногами. В это время Пикассо создает новые кубистические работы» [1, с. 13].
Ознакомительная версия.
