Дополнительно обращает на себя внимание ныне подзабытое событие, в 1914 г. наделавшее немало шума. 10. 7 российский посол в Белграде Н. Г. Гартвиг посетил австрийского посла барона Гизля. А вернувшись к себе после ужина и состоявшейся беседы, скоропостижно скончался. Тут же весь Белград заговорил о том, что Гизль отравил Гартвига, и его похороны вылились в мощную антиавстрийскую демонстрацию - на них пришло 80 тыс. чел. Эту же версию повторяют порой и современные собиратели старых сплетен, вроде В. Пикуля. Но чтобы понять всю абсурдность подобных обвинений, наверное, достаточно всего лишь попробовать наглядно представить такую картину: в XX в. респектабельный посол великой державы, опасливо озираясь, сыплет яд в бокал посла другой великой державы... Простите, это скорее сцена из дешевой балаганной драмы или иллюстрация нравов времен Екатерины Медичи.
Разумеется, поверить такому могло только темное сербское простонародье (в Петербурге, конечно же, не поверили). Но если даже не принимать в расчет вероятность инфаркта или инсульта после встречи - наверняка напряженной и нелегкой в такой взвинченной обстановке - и рассмотреть гипотезу насильственной смерти, то устранение Гартвига было бы гораздо выгоднее тем силам, которые желали посильнее вбить клин между Австрией и Россией. Кроме того, он считался крупнейшим специалистом по балканским вопросам и местным политическим хитросплетениям. А в Белграде он составлял своеобразный дуэт с премьером Пашичем - именно опираясь на авторитет и поддержку русского посла, премьеру кое-как удавалось реализовывать свою умеренную политику, преодолевая все козни. А Гарт-виг, поддерживая Пашича, тем самым утверждал и политику России в этом регионе. Как мы видели, и тот, и другой были противниками экстремального развития событий, и каждый по своей линии предпринимал попытки предотвратить катастрофу.
Откуда можно заключить, что смерть посла была в первую очередь выгодна тем же заговорщикам, чтобы с одной стороны, в критический момент лишить мощной опоры своих "умеренных" оппонентов, а с другой - лишить Петербург столь компетентного источника объективной информации и эксперта в местных делах. С технической точки зрения подобная акция труда не составила бы агентурой белградских спецслужб были напичканы и австрийское, и российское посольства. Но это, повторяю, всего лишь гипотеза.
3. Последствия
Сейчас, пожалуй, является уже общепризнанным, что в Первой мировой невиновных сторон не было. Обе коалиции давно готовились к войне, обе рано или поздно предполагали ее вероятность, а то и неизбежность. И не будь трагедии в Сараево, наверняка со временем отыскался бы и другой предлог. Ведь по опыту XIX в. и Антанта, и Центральные Державы наивно верили в то, что накопившиеся между ними территориальные и экономические противоречия возможно решить оружием, причем быстро и с допустимыми потерями - и Франция, и Англия, и Россия, и Германия прогнозировали продолжительность боевых действий в ... шесть месяцев. Однако никто не учел, что достижения научно-технической революции в военной области напрочь перечеркнут эти прогнозы, придав войне затяжной позиционный характер и формы массовой бойни. Изобретение пулеметов, колючей проволоки, развитие артиллерии сделали прорыв обороны исключительно трудным и кровопролитным делом! Появление авиации привело к невозможности скрытного сосредоточения войск для удара. Радио позволяло быстро оповещать об изменениях обстановки и немедленно реагировать на них. А появление отравляющих газов и крупнокалиберных снарядов вело к огромным потерям даже в глухой обороне. И в результате любой материальный и политический выигрыш оказывался ничтожным по сравнению с понесенными потерями и затратами.
Да, сербский народ в этой войне проявил чудеса героизма. Пожалуй, в истории XX столетия можно назвать лишь два случая добровольной всеобщей мобилизации от мальчишек до старцев - в гражданскую, у русских казаков, и в Первую мировую у сербов. Дважды им удавалось громить и отбрасывать австро-венгерские армии. Но народные страдания были неисчислимыми, дороги были забиты беженцами, по обочинам валялись больные и умирающие. Согласно статистике, только за первый год войны от голода и тифа в Сербии погибло 130 тыс. чел. Это не считая боевых потерь. А в 1915 г. на помощь австрийцам был переброшен германский корпус Макензена, на стороне противников выступила Болгария, которой сербы так насолили в 1913 г., и началось третье наступление. Его измученная и разоренная страна уже не выдержала. Фронт рухнул, и начался трагический исход 250 тыс. сербов в Черногорию и Албанию. Возглавлял шествие сам старый король Петр, шагавший пешком, с посохом в руках, в крестьянских опанках и солдатской шинели, а за ним нескончаемыми потоками тащились смешавшиеся остатки армии, крестьяне, горожане. Множество людей замерзло в зимних горах, погибло от голода и истощения, устилая дороги десятками тысяч трупов. Тысячи умирали, уже добравшись до берегов моря, пока ждали союзной продовольственной помощи и эвакуации. После долгих мытарств уцелевшие были вывезены на о. Корфу, откуда способных носить оружие перебрасывали в Грецию, на Салоникский фронт...
Очень и очень дорогую цену заплатили сербы за авантюру своих заговорщиков. Но разве могли организаторы акции в Сараево не знать, к чему она приведет? Разве могли не представлять последствий для населения? Разве могли не учитывать, что партия войны в Австро-Венгрии тоже ждала лишь повода для удара? И разве могли серьезно предполагать, что даже при всеобщем патриотическом энтузиазме их страна способна выдержать противоборство с могучей развитой державой и ее союзниками? Нет. Они хорошо понимали, к каким жертвам это может привести, но шли на них вполне сознательно - и именно в расчете на развязывание большой войны для решения собственных геополитических целей. Трезво учли нарастающее противостояние Антанты и Центральных Держав и азартно заложились на вмешательство своего главного инвестора Франции и, конечно же, "братской" России. Которую, кстати, "забыли" об этом спросить, а просто поставили перед фактом. Потому что Россия меньше других государств была готова к общеевропейской войне и меньше других желала ее, наученная недавним опытом Русско-японской. Но получилось так, что "младшие братья" все решили за нее.
И выиграли! Ведь по сути, их план полностью удался - после победы и распада Австро-Венгрии Сербия получила почти все, на что распространялись претензии великодержавников: Хорватию, Словению, Боснию, Герцеговину, закрепила прихваченную ранее Македонию, смогла подмять под себя союзную Черногорию. И в 1918 г. в лице Королевства СХС (сербов-хорват-словенцев), с 1929 г. ставшего называться Югославией, реализовалась та самая идея "Великой Сербии", ради которой все затевалось.
