жизни. С этой целью он устроил скит близ Оптиной пустыни. Прежде чем начать повествование об истории создания Иоанно-Предтеченского скита, мы вернемся на некоторое время назад, чтобы рассмотреть, кто именно, какие иноки были участниками построения этого святого, впоследствии столь знаменитого своими духоносными старцами места.
Глава 4. Пустынники Рославльских лесов
Лес Козельской засеки, где находилась Оптина пустынь, тянулся так далеко, что достигал Смоленской губернии, Брянских (или Брынских — от села Брынь) лесов. Так и называли иногда эти леса: Брянские (ближе к Оптиной — Жиздринские). Они тянулись непрерывной полосой.
Около семидесяти лет (с середины XVIII века до 1820–1830-х годов) в Брянских лесах существовало православное пустынножительство. Здесь жили удивительные по чистоте и неприхотливости жизни отшельники. Гонения на монастыри, проходившие под видом борьбы с беспорядками в них, начатые Императором Петром I и продолжавшиеся при Императрицах Анне Иоанновне и Екатерине Алексеевне, привели к тому, что в них начал быстро угасать молитвенный и вообще монашеский дух. Вместо иноков обители зачастую наполнялись больными и увечными солдатами. Пострижение сделалось весьма редким и труднодостижимым. Во многих монастырях не оставалось порой никого, кроме престарелых, доживающих свой век священноиноков, не имевших сил совершать богослужения. Бывало такое положение и в Оптиной пустыни. Настоятели сменялись слишком часто.
«Последствия показали, — писал автор жизнеописания преподобного Моисея Оптинского иеромонах Ювеналий (Половцев), будущий архиепископ Литовский, — как мало соответствовали эти распоряжения настроению народного духа. При общем вызванном ими упадке монастырей в русском народе в то время крепко держалось усердие к монашеской жизни, которое, надеемся, и не иссякнет, пока будет существовать православная Русь. Любителей монашеской жизни было много во всех сословиях, но так как в тогдашних монастырях они не находили себе места или не могли удовлетвориться тогдашнею жизнью монастырскою, то многие из них удалялись из России в Афонские и Молдавские монастыри, а другие укрывались в лесах» 24.
Далее отец Ювеналий пишет: «Сохранились отрывочные сведения, что в то время появились пустынножители в разных местностях России. Так, например, известно, что настоятель Миголовской, или Миголощской, пустыни (Новгородской губернии) Марк по упразднении этой обители и обращении ее в приходскую церковь удалился на пустынный остров и там подвизался до конца своей жизни в безмолвном уединении. Пришлось нам слышать, что в конце прошедшего и в начале нынешнего столетия были пустынники в Тверской губернии (Зубцовском уезде), в Вологодской и в других губерниях, но особенно пустынножительство в те времена усилилось в лесах Брянских, Жиздринских и Рославльских, покрывающих северо-западный угол Орловской губернии, западную часть Калужской и юго-восточную Смоленской губернии» 25.
Здесь в XVI веке вел подвижническую жизнь преподобный Герасим Болдинский. Затем, при Императоре Петре I, жил инок Серапион. Преподобный Феодор Санаксарский до вступления в Площанскую обитель подвизался неподалеку от нее в лесной хижине, построенной пустынножителями до него; сохранилось имя лишь одного из них — монаха Ефрема. Иеромонах Иоасаф, один из настоятелей Площанской пустыни, был вызван на эту должность из отшельнической жизни в лесу, куда он по прошествии нескольких лет удалился снова… В 1775 году иеромонах Адриан также вышел из Площанской пустыни и поселился в Брянских лесах с другим монахом и двумя послушниками. Свою пустыньку они поставили близ другой, где доживал свой век старец отшельник Варнава. При отце Адриане подвизался в лесу будущий старец Василиск, духовный отец и наставник преподобного Зосимы (Верховского), с которым он впоследствии переселился на остров Коневец, где настоятелем монастыря стал бывший пустынножитель отец Адриан. Отсюда старец Василиск и отец Зосима отправились в Сибирь для пустынной жизни в тайге. Жизнь в лесах не была безопасной. Отшельников тревожили то полиция, то разбойники. Так, старец Варнава был разбойниками убит. Тем не менее пустынножителей со временем становилось все больше.
Коневской настоятель — бывший отшельник — отец Адриан часто посещал лесных подвижников, гостя у них иной раз по нескольку недель. В первые два десятилетия XIX века в этих местах пребывали отцы Досифей, Дорофей, Мелхиседек, Селевкий, Феофилакт, Илия, Сергий, Матфей, Арсений, Георгий, Софроний, Афанасий. Их келии находились в разных местах леса и по возможности труднодоступных для посторонних. Иеросхимонах Афанасий некогда прибыл в Оптину пустынь вместе с отцом Авраамием из Пешношского монастыря, — здесь он и был пострижен. Имея склонность к безмолвной отшельнической жизни, он задумал ехать на Святую гору Афон и уже получил увольнение, как услышал о пустынножителях Рославльских лесов. Он не поехал на Афон, а поселился в этих лесах. Было это около 1805 года. Весной 1811 года прибыл к отцу Афанасию и стал его послушником рясофорный инок Тимофей Иванович Путилов (будущий архимандрит Моисей, преподобный старец, настоятель Оптиной), постриженный в рясофор в Свенском монастыре в июле 1809 года.
Тимофей, происходивший из купеческой семьи, родился в 1782 году в городе Борисоглебске. Он с братом Ионой провел уже некоторое время в Саровском монастыре и потом был послушником в Орловском Свенском, где много слышал о подвижниках Рославльских лесов. «Когда я пришел в Рославльские леса, — рассказывал преподобный Моисей, — тамошние пустынники жили в трех келиях: в одной иеросхимонах отец Афанасий, от него в версте отец Досифей, а в версте от него отец Дорофей, который впоследствии (после 1812 года) переселился ближе к нам, поставив себе келию от нашей саженях в пятидесяти (сажень = 2,18 м. — Сост.). Поселясь с отцом Афанасием, я построил для него и для себя новую келию: это был первый опыт моего зодчества. Келия имела шесть аршин (аршин = 0,71 м. — Сост.) в квадрате, с крыльцом, под навесом; прихожая в два аршина длины и два ширины, далее квадратная комната в четыре аршина в длину и ширину, ибо от нее была отгорожена перегородкою спальня, шириной, также как и прихожая, в два аршина; между прихожей и спальней в углу находилась печка, которою нагревалась вся келия. <…>
Под самою нашею келиею протекала лесная речка Болдачёвка, а в полутора верстах впадала в нее речка Фроловка. На берегу ее был колодезь; в речке этой важивалась и рыбка. <…>
Всю церковную службу мы правили каждодневно у себя в келии, начиная с двенадцати часов ночи, полунощницу и утреню; после утрени, через час, соборный акафист Божией Матери; после акафиста, часа через два, часы с изобразительными и, наконец, вечерню часов в пять вечера. В воскресные и праздничные дни приходили к службе ближайшие старцы: отец Досифей, отец Дорофей, а иногда кто-либо из других Рославльских пустынников, живших в большем расстоянии от нас. Отправя вместе службу,
