Разряжаю автомат и гляжу на оставшиеся патроны из рожка. Что-то уж больно они затёрты. Начинаю внимательно рассматривать наконечники пуль и вижу, что наряду с трассерами в магазин набиты патроны для бесшумной и беспламенной стрельбы. Да у них пороховой заряд ослаблен и пуля тяжелее, совсем по другой траектории летают!
— Старшина! Какой баран снаряжал рожки?
— Да я сам. Вон, видишь, нам со склада полцинка россыпью дали…
— Витя, им там, на складе всё равно, а мы с таким подходом можем людей погубить.
И пошёл весь показ наперекосяк. Что было по ходу, я узнал позже. На своём же рубеже отметил, что при броске гранаты одна улетела вместе со скобой. Со стороны не очень заметишь — девять гранат разорвалось или десять, но я-то уже «не первый день замужем».
Генерал армии Маргелов, командующий ВДВ, Герой Советского Союза, на этот раз привёз адмиралов и офицеров-балтийцев. Среди них Гайдар, который Тимур — капитан 2-го ранга и тоже писатель, как папа. Василий Филиппович показом доволен. Молодцы, благодарность, то да сё.
— Пойдём, — говорит, — посмотрите, как мои орлы стреляют.
И всю толпу ведёт к мишеням, куда мы стреляли, а бойцы гранаты бросали.
Я бегом наперерез. Глазами шарю по земле и вижу — вот она, родимая. Лежит рядом с мишенью, скоба замерла в промежуточном положении. Малейший толчок — и пожалуйте, гости дорогие, мордой в землю, если успеете. За Маргелова я не сомневался, а вот как поведёт себя эта полувоенная публика? Поэтому встал у мишени, граната между ног. Подходят…
— Отойди, лейтенант, загораживаешь, — это ко мне.
Стою. Командующий, привыкший, что по его команде генералы летают, как молодые солдаты, смотрит удивлённо.
— Отойди!
Будь, что будет, стою… Про себя думаю, третий раз повторять не будет, просто грохнет. Он делает шаг ко мне, я глазами показываю на гранату. Что значит фронтовик! В мгновение на лице меняется гамма чувств от гнева, до удивления и… понимания. Встал между мной и публикой и давай расхваливать стрелков. Пока все не отошли на приличное расстояние, не сдвинулся с места. Повернулся ко мне:
— Разберёшься, лейтенант?
— Так точно, товарищ командующий!
Как ядовитую змею прижимаю скобу к гранате и вставляю на место кольцо. Командую:
— Строиться! Сдать кольца от гранат!
Ага, вот и Давид, швыряющий гранаты, как каменюки. Однако ему не суждено было стать героем дня. Разбираться пришлось не только с гранатой.
Оказалось, что ещё в начале показа рядовой Домашас ефрейтора Гришу Нуждина «зарезал». Меня холодный пот прошиб. Оба бойца с моего взвода. Сам видел, как Домашас, снимая часового (Нуждина), всадил ему нож в грудь. Слышал, как душераздирающе орал Гриня, что и было предусмотрено по сценарию. Я ещё подумал, какой талант пропадает… Правда, уже не видел, как ему приложились чем-то по голове, что бы замолчал, когда, по сценарию, он должен был «умереть». Да и вообще, за разрывами, стрельбой, огнём и дымом я мало что видел. После команды «разойдись» несусь на «вражеский объект».
Нуждин, как и положено убитому, тихо лежит, накрытый плащ-палаткой. Разведчики вокруг все как один без головных уборов. Дрожащей рукой срываю плащ-палатку, Гриня моргает влажными глазами и шипит:
— С-с-с-суки…
Делаю вид, что это не ко мне. Нож, как и положено, торчит из грудины, правда не по рукоятку, а так, сантиметра на три-четыре. Да так плотно, что Гриня от земли оторвался, когда я этот нож выдёргивал. Он окончательно воскрес, когда медбрат не пожалел йоду, замазывая рану. Никогда бы не подумал, что боец умеет так красиво материться. После этого шишку на башке даже замазывать не стали.
Домашас от крика Нуждина стал наполняться кровью, а до того стоял белый, как смерть. Путая литовский с русским и удобряя всё интернациональным матом, Йозас резонно утверждал, что на груди должна была находиться дощечка. И я знаю, что должна. Все вопросительно посмотрели на Гриню. Его ответ был гениален:
— Сползла-а-а…
Солдат спит — служба идёт.
Военная мудрость
Разведчики — редкие гости в полку, поэтому в караул ходили не часто. Зато в основном в выходные да по праздникам, когда особый подбор и особая ответственность. В карауле с разведчиками проблем нет. Уставные обязанности знают назубок, проверяющих вычисляют на раз, по вводным действуют — залюбуешься. «Губари»[5] заранее «вешаются», когда узнают, что в караул заступает разведывательная рота. Перекрашивают помещение, вычищают и посыпают песочком туалет, по командам не бегают, а летают. Порядок идеальный. Всё работает, как швейцарский хронометр. Только спать всё равно хочется.
Кто выдумал, что начальник караула может отдыхать только днём? Днём-то как раз спать и не хочется. А вот ночью — хоть спички в глаза вставляй. Проверяю знание статей Устава караульной и гарнизонной службы и… просыпаясь, вижу, как хитро улыбается солдат. Он уже отбубнил статью и ждёт, когда я очередной раз проснусь. Всё. Больше не могу. Встаю из-за стола и ору:
— Нападение на караульное помещение!!!
Минуту-другую суматоха, прогоняющая сон, но вот оружие снова в пирамидах, а я снова хочу спать.
Решаю: пойду, пройдусь по постам.
— Разводящий, ко мне!
Единственный пост за КПП — это «Военторг». Шагаю по направлению к нему. Там всё в порядке. На посту рядовой Шадрин. Его офицеры за многочисленные вопросы и хитрые разглагольствования прозвали «Демократ». Только разреши ему обратиться! Вот и сейчас — следует четкий доклад, а затем:
— Разрешите обратиться?
Чувствую, Шадрина вовсе не сам вопрос интересует, а как я выкручусь. Хоть голова на морозе и свежем воздухе и проветрилась, но в 4 часа ночи я как-то не очень был расположен решать его шарады. Поэтому ткнул пальцем в сторону ближайшего здания и тихо сказал:
— Из подвала того здания сначала вспышка, потом звук выстрела…
Рассмотреть происходящее после можно было бы только в замедленной съёмке. Тулуп остался на месте, а Шадрин уже распластался в воздухе, досылая на лету патрон и вереща «Стрелять буду!!!» Если бы я промедлил с командой «отставить!» хотя бы долю секунды, туда бы точно ушла очередь. Этот балабол службу знает!
Рядом с «Военторгом» был наш дом, и мне очень хотелось зайти выпить чайку или просто посмотреть, всё ли в порядке. Однако я постеснялся разводящего и побрёл мимо своего окна в караульное помещение. В голову почему-то лезли разные анекдоты и приказы, где главным героем выступал именно начальник караула, не вовремя заглянувший с оружием домой. Я вовсе не предполагал, что в это самое время жена… задыхалась в комнате от угарного газа. Для неё, выросшей в квартире со всеми удобствами, печка была в диковинку, и обращаться с ней, естественно, она не умела. Закрыла задвижку, когда, как ей показалось, печка потухла, и легла спать. Между тем угарный газ тихо и неотвратимо делал своё дело. Чей-то крик за окном или какая-то другая непостижимая сила подтолкнула её и она встала открыть форточку, однако потеряла сознание и с грохотом свалилась на пол. Соседи, милые и внимательные люди, слава Богу, услышали. Настежь окно, двери, задвижку… Водичка, лимончик, чай, примочки, «Скорая»… Всё по полной схеме. Обошлось…
