Ознакомительная версия.
И мы решили в задней комнате устроить общую спальню, сдвинув кровати так, чтобы девочкам спать в одной куче, а мальчикам в другой, и было тепло. А готовить, мыть посуду и развлекаться решили в первой комнате – той, что с русской печкой.
Установили дежурство по стряпне и мытью посуды, стали ходить на лыжах по окрестным лесам, брать у бабок парное молоко, а по вечерам петь под гитару и танцевать под магнитофон. В общем, началась вполне студенческо-походная жизнь. Все были очень довольны.
Поскольку в первой комнате со щелястым потолком жарко не становилось никак, русскую печку многие видели впервые, а топить ее всем очень нравилось и дров хватало (от старых хозяев остался запас), мы топили ее практически круглосуточно. Кроме того, было очень романтично сидеть перед ней, как перед камином, смотреть на огонь и играть на гитаре. Так мы и делали, совершенно никакой опасности не чуяли.
Но вот день на третий-четвертый стали замечать, что в комнате все время попахивает дымом, и дым этот становится все гуще и гуще. К вечеру уже даже глаза слезились, стало плохо видно. Откуда дым шел – неясно.
Сказочная, невероятная красота зимнего леса. Это чудо, которое в Москве даже трудно себе представить.
Сначала, понятно, валили на то, что «тяга плохая» (хотя два дня назад была хорошая). Но чем гуще становился дым, тем яснее мы начинали понимать, что дело, пожалуй, все-таки не в тяге.
Наконец, с задней стороны печки, у самого пола, провалилась часть доски, и оттуда высунулся рыжий язык пламени, похожий на лисий хвост. Тут уже окончательно стало ясно, что мы горим. Попытка плескать в дырку водой из ковшика со всей очевидностью ни к чему не привела. Тогда кто-то заглянул в подпол и увидел, что под печкой бушует совсем нешуточное пламя.
Нужно было срочно заливать. А как заливать в подполе под печкой? Куда воду-то лить? Ну, положим, сам огонь в печке быстро залили. Но это мало помогло.
Туда в жерло хоть сколько плескай – вниз не протекает. Попробовали из подпола – тоже не очень, потому что горят доски и бревна под самой печкой, плескать надо снизу вверх, большая часть воды пропадает даром.
Дело было в том, что в Булавино издавна печки строили из-за бедности без фундамента, чтобы не тратить кирпичи, прямо на дощатый пол клали слой глины потолще и на нем ставили печку. А чтобы пол не провалился под ее тяжестью, снизу подпирали в подполе деревянными чурбаками, поставленными стоймя. И вот когда мы сдуру топили эту печку, как камин, несколько суток подряд, весь этот нижний глиняный слой раскалился до такой степени, что в подполе загорелись сначала доски пола, а потом подпорные чурбаки. И залить их сверху было никак нельзя, потому что их защищала своей махиной раскаленная громада русской печки.
Стало ясно, что печку надо ломать, добираться до пламени сверху и заливать сверху вниз в подпол из комнаты, иначе сгорит весь дом.
Ну, тут я просто горжусь собой, потому что в довольно опасной ситуации ключевое решение приняла я, и решение правильное. Я самолично притащила из сеней лом, воткнула в угол печки и велела нашим парням выворачивать, потому что у самой сил не хватало.
В десять минут печка была вся разворочена, и открылось полыхающее подполье.
К этому моменту вокруг уже собралась вся деревня, потому что дым валил из нашего дома так, что не заметить было никак невозможно. Надо сказать, что бабки притащили с собой пустые ведра и стулья. Ведра они вручили нам. Правильно, у нас было много молодых девчонок и ребят, чтобы бегать к озеру за водой. А стулья они расставили амфитеатром на снегу, напротив входа, уселись и, нещадно поливая нас матом, принялись рассуждать: сгорит все-таки дом целиком или не сгорит? Большинство сходилось на мысли, что сгорит.
Нам было не до них, мы бегали до проруби на озере и обратно с этими ведрами, как очумелые. А это расстояние больше ста метров в горку. И снегу по пояс.
Именно тогда я поняла смысл такого приспособления, как русское коромысло. Ведь у других народов коромысла нет – воду носят просто в ведрах, в руках. Потому что им не приходится тащить два ведра с водой, идя по протоптанной узкой канаве между двух сугробов по пояс. А если приходится? Вот как ты будешь их тащить? Надо или руки развести в стороны, почти горизонтально, чтобы ведра не зацеплялись за снег, или одну руку с ведром держать впереди себя, а вторую сзади, чтобы уместиться в этой канаве вместе с ведрами. И то и другое жутко неудобно. Вот он, смысл коромысла: положил его на плечи и иди – ведра качаются по бокам тропинки высоко над поверхностью снега.
Заодно предлагаю задуматься о физической силе тех красоток с коромыслом, которых часто изображают на «русских народных картинках». Идет себе этакой павой с улыбочкой, а между прочим, она двадцать килограммов воды тащит на плечах. Это если ведра алюминиевые, а если стародавние, деревянные а-ля бочонок, то и все тридцать килограммов.
В общем, много мне истин открылось о народной жизни, пока мы эту печку заливали. Залили все-таки. Глина, из которой она была сложена, раскаталась по полу толстым грязевым слоем, дом был полон дыма, пара и холода, потому что от нашей беготни тепло, разумеется, все улетучилось. Сил не было совсем – почти умерли все.
Бабки, получив полноценное наслаждение от этого спектакля, забрали свои ведра и стулья и ушли, так и не сойдясь в едином мнении, как это все произошло: были ли мы все пьяны в лежку (вроде непохоже) или просто круглые идиоты.
В этот момент Пал Саныч, светлая ему память, пришел и сказал, что истопил для нас баню. Мы, девчонки, оставили наших мальчишек топить вторую печку и заново согревать дом и попели в баню. Как же это было кстати!
Вечером явилась с визитом Нина с фонарем. Она проявила незаурядную проницательность, почти угадав причину пожара. Спросила, сколько мы часов топили печку без перерыва. И узнав, что несколько суток, схватилась за голову. Нам была прочитана лекция о топке русских печек, обильно усыпанная матом, и мы ее с покорностью выслушали. А потом был отдан решительный приказ привести все по возможности в порядок после погрома.
«Мы твоих родителей, Верка, знатно уважаем, и ты не смей им дом говнить!» – было ее финальное слово.
Весь следующий день мы отскребали от пола глину и выносили наружу остатки разломанной печки. Я действительно не очень представляла себе, что скажу родителям, но была очень довольна, что мы вовремя смогли все потушить, и дом не сгорел. Вспоминая летние подвиги с ремонтом, я полагала, что починить печку – это, конечно, будет проблема, но как-нибудь справимся. Хотелось так же, как Марина, «оставить дом чистым». Этого в целом кое-как удалось добиться.
Ознакомительная версия.
