Из информации, полученной от Коробицына, стало ясно, что если и перебазировать эскадрилью, то только на аэродром Скадовск и не позднее, чем через один-два дня. Необходимость в этом была очевидная, тем более что немцы вот-вот могли форсировать Днепр, а тогда удары с воздуха по ним будут особенно необходимы. Взял я в штабе авиаэскадрильи пакет с донесением, сел в кабину самолета и вернулся в Качу.
Внимательно выслушав меня и ознакомившись с донесением, подполковник К. И. Юмашев сказал:
- Доложу обо всем этом командующему ВВС генералу Русакову. Если понадобитесь, вызову и поставлю новую задачу.
В ожидании прошел день, за ним второй, а вызова все нет. Вот уж воистину: ждать и догонять - дело неблагодарное. Тем более когда знаешь, что враг наступает, топчет родную землю. Конечно, без дела не сидели: летчики на "бисах" продолжали отрабатывать бомбометание и стрельбу по наземным мишеням, а на "ишачках" патрулировали днем и ночью над Севастополем.
Во второй половине дня 13 сентября на командный пункт 8-го истребительного авиаполка, располагавшийся на Каче в полуподземном помещении, прибыли командиры авиачастей и подразделений. Вскоре здесь появился заместитель командующего ВВС флота генерал-майор
авиации В. В. Ермаченков. Генерал открыл совещание тревожным сообщением:
- Противник, преодолев сопротивление наших войск в районе каховского плацдарма, развивает наступление на Геническ. Его 11-я армия частью сил уже вышла к крымским перешейкам...
Василий Васильевич Ермаченков охарактеризовал положение наших войск и состояние авиационных соединений и частей ВВС флота, после чего объявил решение о создании авиационной группы с базированием ее на полевых аэродромах в районах, непосредственно прилегающих к Фрайдорфу. Именно отсюда и пошло последующее наименование авиагруппы - "Фрайдорфская".
В группу включались семь авиаэскадрилий из различных полков, в том числе и наша 3-я, которая с получением приказа выходила из подчинения 8-му истребительному авиаполку.
Закончилось совещание указанием: завтра, как только будет подписан приказ, командирам авиаэскадрилий на четырех У-2 вылететь в район Фрайдорфа, под руководством майора А. З. Душина подобрать посадочные площадки и определить, кто на них будет базироваться.
- Что нового, командир? - встретил меня вопросом комиссар Пятницкий.
- Новости есть серьезные. Нам надо обсудить очень важные вопросы.
Заместители, инженер, командиры звеньев и адъютант эскадрильи слушали меня с большим вниманием. Я многое повторил из того, что было сказано Ермаченковым, а затем каждому поставил конкретные задачи:
- Полеты на боевую подготовку прекращаем, снято с нас и патрулирование над Севастополем, а каково сейчас состояние самолетов?
- Из двенадцати И-15 в строю одиннадцать, неисправен один из четырех И-16, - доложил В. Г. Попковский. - Но, думаю, за ночь закончим ремонт. Только потом самолеты надо будет облетать.
- Всем летчикам раздать карты крупного масштаба севера Крыма и прилегающих к нему южных районов Украины. Напоминаю: основная задача нашей эскадрильи штурмовые действия.
На другое утро мне официально объявили приказ о создании авиагруппы. Кроме основной задачи - действовать по наземным войскам противника - там было указано: перебазирование закончить 14, а боевую работу начать 15 сентября. Командиром авиагруппы назначался майор А. З. Душин, его заместителем капитан В. И. Мелихов, начальником штаба полковник Я. Я. Страутман, комиссаром полковой комиссар С. Н. Потупа. Общее руководство боевыми действиями авиагруппы возлагалось на генерала В. В. Ермаченкова, а материально-техническое обеспечение частей на передовых аэродромах - на 29-ю авиабазу, которой командовал капитан Ф. Ф. Клещенко{1}.
Фактически, как того потребовала обстановка, ролль Душина сводилась к постановке эскадрильям боевых задач и к получению донесений от них. Все же решения принимал лично генерал Ермаченков.
Василия Васильевича Ермаченкова я хорошо знал еще по совместной службе на Дальнем Востоке. Там за период 1938 - 1940 годов он вырос от командира авиаотряда до заместителя командующего ВВС Тихоокеанского флота, а затем убыл на должность командующего военно-воздушными силами Балтийского флота. Это был весьма грамотный, волевой, временами суровый до резкости генерал. Так что нерадивые подчиненные его откровенно побаивались. Впрочем, именно нерадивые. Генерал отличался исключительной дотошностью в лучшем смысле этого слова, в результате чего постоянно был в курсе всей обстановки и мог принимать обоснованные решения, не дожидаясь справок и предложений от подчиненных. В условиях Крыма, где обстановка на море и на суше менялась очень быстро и подчас неожиданно, это качество генерала вызывало особое уважение.
У меня с Василием Васильевичем сложились деловые, а подчас даже товарищеские отношения. Но, несмотря на это, он поблажек не давал и мне.
Каждый вечер, когда заканчивалась боевая работа, на КП авиагруппы в Бий-Бузаве генерал подводил итоги за день и давал указания на завтра. Как-то узнал Василий Васильевич, что в 3-й эскадрилье несколько И-15 не в строю из-за прогара коллекторов выхлопных труб. Это случалось, когда много летали и пользовались в бою максимальными режимами работы мотора. Внутренние запасы коллекторов иссякли, а новых их поступлений даже не предвиделось. Стоило ли искать то, чего нет? Так и летали бы со свищами в коллекторах, не узнай об этом командующий, не вызови он меня и Попковского на ковер. Добрых десять минут стоял я перед генералом по стойке "смирно", выслушивая нагоняй за то, что смирился с создавшимся положением, не полетел хоть на край света за злополучными коллекторами. Внушение пошло на пользу. Неожиданно "краем света" оказался склад техимущества на Бельбеке. Все неисправные самолеты были тут же введены в строй. Прав оказался Василий Васильевич Ермаченков, убедивший в том, что кто ищет, тот всегда найдет...
Площадка для моей эскадрильи была выбрана на окраине небольшого населенного пункта Смидовичи, что в 10 - 15 километрах юго-западнее Фрайдорфа. К полудню сюда прибыли старший политрук Г. И. Пятницкий и старший лейтенант В. Н. Ручкин. Они, мобилизовав население, занялись подготовкой летного поля, вопросами размещения личного состава и организацией питания. Вскоре появилась и комендатура 29-й авиабазы.
К вечеру 14 сентября все 16 самолетов, ведомые мною и заместителем по летной подготовке старшим лейтенантом С. Е. Войтенко, были в Смидовичах. Находился в пути к новому месту базирования и наземный эшелон.
Весь день 15 сентября ушел на оборудование самолетных стоянок, подготовку машин к боевым вылетам и установление прямой телефонной связи со штабом авиагруппы. К вечеру на аэродром были доставлены бомбы ФАБ-50 и АО-25 для подвески на И-15, снаряды для пушек, установленных на моем "пегом", патроны для пулеметов.
