сила красных на Северном Кавказе была не только в их численности, но и качественная, и моральная. Во-первых, потому, что немалую часть их составляли целые части бывшей Кавказской армии, бившиеся с турками, уже организованные, обученные и сплоченные. Во-вторых, в состав армий входили тысячи матросов Черноморского флота. И в-третьих, вся эта масса, отрезанная от центра России, но стремящаяся «по домам», веря комиссарам, не видела иного выхода, как только силой прочистить себе путь на север, что поднимало ее дух и решимость. Уверенность в успехе поддерживали комиссары, указывая на слабость как казаков, так и «деникинцев».
Учитывая это, командование Добровольческой армии считало, что прежде, чем начать наступление на север, необходимо разбить красных на Северном Кавказе, создать там базу снабжения и спокойный тыл. Кроме того, Северный Кавказ даст дополнение в армию и главным образом конницей, роль которой в текущей войне огромная. Считалось, что освобождение Северного Кавказа не займет долгое время, т. к. кубанские и терские казаки готовы к борьбе с красными, а за это время донцы смогут удержаться.
Было и еще одно веское основание идти на юг: Добровольческая армия наполовину состояла из кубанских казаков, стремившихся скорее освободить свои станицы. Это – более чем основание; это моральное обязательство.
Итак, Добровольческая армия пойдет на юг – на Кубань!
Начало похода
Когда генерал Марков вернулся из отпуска, в частях его дивизии решили: на днях пойдем в дело! Обсуждался вопрос: в каком направлении? Высказывались две мысли: на Сосыку и на Торговую – обе наперерез железным дорогам. Однако для всех было безразлично – куда. Подсчитывались силы Добровольческой армии: 5 пехотных полков, инженерные роты, пластунские батальоны, не менее 6 конных полков. Насчитывалось что-то не более 10 тысяч штыков и сабель (согласно сведениям генерала Деникина: до 9 тысяч штыков и сабель, 21 орудие, 2 бронеавтомобиля). О силах противника не имелось представления, кроме уверенности во много раз превышающей его численности. Но это вовсе не играло никакой роли в настроении добровольцев: была вера в себя и вера в Вождей.
Проходили дни без каких-либо явных признаков скорого похода. Но вот 7 июня с переднего фаса фронта пришли в Егорлыкскую два батальона Кубанского стрелкового полка и взвод батареи: как будто началось сосредоточение частей. А 8 июня – реальный признак к выступлению: по станице прошел станичный трубач и объявил казакам распоряжение о приготовлении каждым двором по полпуду сухарей и приведении в порядок стоведерных бочек на колесах.
Однако почему же не возвращается 1-й Офицерский полк? Генерал Марков ничего не говорит, а спрашивать его рискованно. Наконец, 9 июня в частях дивизии объявлено: приготовиться к походу; к вечеру все должно быть готово.
С наступлением ночи на северо-восточной окраине станицы выстроились:
1 – Кубанский стрелковый полк.
2 – Инженерная рота [35].
3 – 1-я батарея (2 орудия) [36].
4 – Отдельная конная сотня.
«И это – вся дивизия?» – задавали недоуменный вопрос, но оказалось, что ей приданы еще и
5 – Донской пеший полк с 1 орудием и
6 – небольшого состава Донской конный полк. Подъехал генерал Марков. Он здоровался с каждой сотней отдельно, приветствуя с походом и предупреждая экономить воду.
– Кубанцам поменьше есть сала, – шутил он.
– Свое все вышло, а у гостропузых (так кубанцы называли донцов) нет в заведении солить. Пора идти нам на Кубань за новыми запасами, – весело отвечали кубанцы.
Возразил на это казак-донец, бывший при генерале Маркове для связи:
– Никак нет, ваше превосходительство! Куркули (так донцы называли кубанцев) брешут, что сало поели; они его поизрасходовали на пятки, когда утекали с Кубани.
Все смеялись. Поход начался очень весело. Хорошо и легко было идти свежей ночью.
10 июня. Рассветало. Колонна с небольшими остановками продолжает идти. Солнце быстро подымалось и начинало припекать, и главное, прямо в лицо. Начинала мучить жажда, и у людей быстро стали опоражниваться фляги. Большой привал. Раздача воды из бочек: по ведру на лошадь и на взвод людей. Генерал Марков присутствует при раздаче воды. Люди жуют сухари и запивают водой. Лошади «просят» добавка воды, и генерал Марков отпускает им его.
Снова в пути… Кругом голая степь и нестерпимый зной. Люди, кони уже не идут, а еле плетутся. Ведут колонну конные калмыки-проводники. Кто-то спросил одного из них:
– Сколько верст осталось до зимовника?
– Не знаю. Никогда не ходил, а на лошадях часа через два дойдем, – ответил тот.
И действительно, вскоре на горизонте показались признаки растительности. Заметили это и кони и пошли быстрее. Последние версты две они даже подымались перейти в рысь. Пройдя около 30 верст, колонна остановилась в большом, богатом зимовнике. Был объявлен привал до ночи. В течение семи часов люди и лошади просидели в воде большого пруда, к великой досаде дежурного батальона. С наступлением ночи колонна снова двинулась в путь.
11 июня. К рассвету она вошла в большой зимовник (Королькова). Зимовник пуст: ни людей, ни скота. Здесь уже хозяйничали большевики. В огромный колодезь, снабжавший зимовник водой, ими сброшена дохлая лошадь. После небольшого отдыха колонна перешла в другой небольшой зимовник, совершенно разрушенный. Уже все знали, что дивизия подходит к железной дороге Тихорецкая—Царицын и, следовательно, скоро бой. Колонна здесь простояла до ночи. Генерала Маркова не было видно. Узнали, что он с конной сотней и батареей выехал на разведку в направлении на станцию Шаблиевка.
Маленький отряд, не доехав до станции Шаблиевка верст 8—10, остановился. С возвышенного места генерал Марков отлично видел станцию, хутор Попова в 2 верстах перед ней, в пологой балке с речкой. Противника не видно. Картина мирная. Но показался поезд, идущий к станции с юга. «Обстрелять его!» – приказал генерал Марков батарее. Снаряды ложились на большом недолете. От выстрелов картина быстро изменилась: на окраинах хутора и станции появились цепи красных. Разъезд, посланный влево, донес о красной кавалерии. Генерал Марков повел отряд влево, в северном направлении. Колонна кавалерии, силою в полк, шла на пересечение пути отряду. До нее было верст пять. «Рассеять ее!» – отдается приказание батарее. Беглым и удачно направленным огнем колонна была рассеяна и ускакала в направлении станции. Отряд продолжал движение к реке Маныч. Вскоре подскакал разъезд от донцов и доложил генералу Маркову о переходе красных на южный берег реки Маныч. Отряд направляется в указанном разъездом направлении и опять артогнем принуждает красных, очевидно их разведывательные части, быстро удалиться за реку.
Генерал Марков доволен: стало известно расположение сил противника и возможные его действия; но главное то, что противник узнал о готовящемся на него наступлении с
