Ознакомительная версия.
Старуха возле церкви
В день рожденья Олега Ефремова, в праздник, который устроила Галина Волчек, когда его уже не стало, над сценой театра «Современник» летала бабочка. Биологи говорили, что этого не может быть: осень – во-первых, свет софитов, где она должна была сгореть – во-вторых. А она летала, и многие видели. И только уборщица посреди вечера сказала: Галина Борисовна, а вы знаете, что это его душа?..
И без нее они догадались, но она словами сказала.
Живая душа театра – сама Галина Волчек.
– Галя, у тебя была известная слабость к красивой одежде и драгоценностям – сохранилась?
– Скорее не к драгоценностям, а к украшениям. Я иногда привожу в абсолютный шок даже близких людей. Обожаемая наша костюмерша Оля Маркина издевается над нами, когда мы приезжаем в Питер и идем в такой маленький магазинчик от питерского завода, который презирают все дамы света, поскольку он производит подделки под те, настоящие, со вкусом сделанные вещи…
– Под старину?
– Ну да. И когда у нас гастроли – мы гуськом туда. А Оля наша смеется: опять в «металлоремонт» пошли? Но когда это надеваешь, никто же не верит, что из «металлоремонта». Я, наоборот, даже горжусь тем, что я это ношу. Конечно, у меня есть другое, что мне дарили на юбилеи, на дни рождения. Вот кольцо, бывший муж на день рожденья подарил.
– Марк?
– Марк.
– Аквамарин?
– Аквамарин.
– Очень красивое. И тряпочки по-прежнему любим?
– Мне некогда особенно этим заниматься, но любить люблю и не позволяю себе забывать, что я женщина. Меня раздражает, когда женщины, занимающие какие-то посты, выглядят мужеподобными. Сейчас, правда, таких немного осталось. Но я всегда помню, как Вера Петровна Марецкая, которая меня с детства знала, когда услышала, что я начала заниматься режиссурой, посмотрела на меня жалостливо и сказала: Галя, что ты делаешь, теперь всю жизнь будешь ходить в таком костюме с плечами и с портфелем под мышкой? Я ей говорю: Вера Петровна, я буду к каждой премьере шить себе новое платье. К сожалению, с какого-то момента не держу обещание, просто времени нет. Поэтому я так: повисит-повисит что-то, а поскольку моя одежда из моды не особенно выходит, я потом вынимаю, и говорят: ой, какое красивое платье…
– Хочу услышать из первых уст, что было. Рассказывали, что в театр на премьеру «Горя от ума» пришел Путин и после спектакля сделал замечание насчет того, что Чацкий плачет, а ведь он герой типа Матросова, а ты якобы поддержала, что сравнение вполне может иметь место, то есть прогнулась перед начальством…
– Это такие глупости! Это все неправда. Все постыдные вымыслы. Потому что там не было посторонних людей. Прежде всего, он пришел абсолютно неожиданно. Мы узнали, что он придет, ближе к вечеру, хотя это не положено ни с какой точки зрения, обычно в одиннадцать-двенадцать нам сообщают, что будет важный гость. У меня была репетиция, она закончилась в начале четвертого, я очень устала, разбиралась со следующими делами, позвонили, что кто-то из гостей будет в ложе. Кто? Наверное, Собянин. Я была не в том виде, чтобы гостей встречать. И еще пошутила, что при всем уважении к Собянину переодеваться не поеду, некогда. И причесываться тоже. У нас даже рамок этих не было поставлено, была чистая импровизация. Что приедет Владимир Владимирович, мы поняли где-то в полшестого. Стали спрашивать, где он будет сидеть – в ложе или в партере. Все продано, мест нет. И пожарники сейчас лютуют, приставные стулья ставить не разрешают. А тут надо было освободить три места в десятом ряду, где проход, и два сзади.
– А почему три?
– Он с супругой, и сказали, что я должна сидеть с ними.
– А с прической как?
– Да никак, какая была, такая и встретила. Когда он вошел, весь зал начал аплодировать. Многие встали, мобильными фотографировали. Он дружелюбно к этому отнесся. Для людей, которых пересадили, поставили приставные стулья. И он говорит: о, у вас приставные стулья стоят! Что, мол, много народу. Меня удивило, что он употребил внутренний наш термин: приставные. Не сказал: дополнительные или еще как-то. Оба замечательно смотрели спектакль. Было видно, что им нравится, первые начинали смеяться или хлопать. Был момент, когда Репетилов потрясающе произнес огромный монолог, без секундной паузы, а для этого надо иметь слух музыкальный и технику высочайшую. Это был ввод, я сама этого артиста видела в спектакле первый раз. Аплодисменты. И Владимир Владимирович спросил: кто, как фамилия актера? Я сказала: это один из тех двух артистов, которым вы подарили квартиры. Он был очень доволен, что квартира попала по адресу.
– А как он подарил квартиры?
– На 50-летии «Современника». Пришел к нам за день до юбилея, неформально, без красной дорожки, по которой идти награждаемым, а тут все сели в круг, и он потом сказал, что не думал получить такие сильные эмоции в театре, думал – только на футболе. Ребята готовили капустник, я не видела, но говорю: раз вы пришли на генеральную репетицию, давайте попросим ребят, чтобы они показали что-нибудь из завтрашнего капустника. И актеры спели песенку, где обыгрывалась цифра 50. Нальем по 50 и так далее. А в конце – что все у нас хорошо, но еще бы две квартирки, и все будет просто замечательно. Безадресно – кому адресовать, никто же не знал, что Путин приедет в театр, а не мы поедем в Кремль получать звания. Это была моя просьба, и он откликнулся.
– Ты позвала его?
– Нет, я только попросила: если возможно, давайте нарушим протокол, чтобы был праздник у всего театра, хоть и не все получат ордена-медали, я и сама от награды отказалась, сказала: если хотите сделать мне приятное, то вот этому списку дайте при моей жизни, чтобы я знала, что мои ребята отмечены…
– Они отмечены, а ты нет?
– А я нет. Владимир Владимирович, когда до меня дошло, сказал: а Галине Борисовне я могу только анекдот рассказать. И рассказал, как всем в колхозе раздали награды, а председателю колхоза: вам – благодарность, и поскольку Галина Борисовна сама отказалась от орденов, ей – благодарность… Ну вот, а когда мы вышли его проводить, я слышала, как он сказал помощнику среди прочего: подумайте о двух квартирах. Так Андрей Аверьянов получил квартиру.
– Хорошо, посмотрели спектакль, и что?
– И пошли в ложу, там предбанник такой, стол, стулья, пили чай, были Марина Александрова – Софья, Ваня Стебунов – Чацкий, Ветров – Молчалин, Гармаш – Фамусов, Римас Туминас, постановщик, он в этот день оказался в театре. Разговор шел очень дружелюбный, никаких директивных интонаций, абсолютно на юморе. И когда ко мне в Доме кино или на чьем-то юбилее подлетел какой-то журналист: ну что, у вас уже Чацкий не плачет? – я только сказала: слушайте, хватит идиотничать. Другого ничего даже сказать не могла.
Ознакомительная версия.
