Ознакомительная версия.
К принцу же было всегда нельзя. Занят. Работает. Или отговаривается работой. Как бы то ни было, кроме редких поездок к портному, развлечений у невесты не было, и она начинала тихо сходить с ума. Пока еще в фигуральном смысле слова.
«Я сознавала, какая роль мне будет отведена, но при этом не имела ни малейшего представления о том, какая жизнь меня ожидает!»
Долг. Этот меч весел над головой принца Уэльского, наследника королевского престола с самого рождения.
Но, пожалуй, никогда он не казался принцу таким тяжелым и острым. Ведь он тоже хотел счастья, как все люди. Очень может быть, что в дни перед помолвкой, совершая, по сути, паломничество, а не как сообщалось в прессе «официальный визит» в страну Будды, он страстно завидовал нищим бродягам, которым судьба подарила самое ценное право — право выбора.
Наверное, если б за несколько лет до того он не встретил бы Камиллу и сердце его — как надеялась Диана — было свободно, они смогли бы составить вполне счастливую пару. Дианиной любви хватило бы на двоих. Да и его явная симпатия вполне могла бы перерасти в нечто большее. Но у истории не бывает сослагательного наклонения.
Поэтому — то принц принимал не личное решение, а готовился к поступку государственной важности.
«Мне очень хочется совершить правильный поступок ради моей страны и ради моей семьи. Порой меня охватывает ужас, что мне придется дать обещание, а потом всю жизнь жалеть об этом».
(Принц Чарльз)
Но вернемся в шестое февраля 1981 года. В оранжерею Виндзорского дворца. К принцу и его — уже — невесте.
Казалось, что все сомнения, все страхи и горести позади. Случилось то, о чем так мечтала Диана. Чарльз сделал ей предложение.
Принц что — то твердил о долге перед страной, о том, что он выбирает не только и не столько жену. Он выбирает королеву. Но Диана его слушала и не слышала. Потом она будет говорить, что во время этого разговора промелькнула мысль, что королевой она никогда не будет. Так это или нет? Честно говоря — вряд ли. Нам очень часто кажется, что мы помним что — то, чего не было на самом деле. Что — то, что после дорисовала наша фантазия… Ведь сама же Диана неоднократно признавалась, что в тот момент была на седьмом небе от счастья.
Сразу после встречи с принцем взволнованная девушка бросилась к подругам. Теперь все, все они, смеявшиеся над ее девичьими мечтами, поймут, кто она такая. Она — будущая принцесса Уэльская. А через какое — то время — королева Британии! О ней перестанут говорить, как о взбалмошной девчонке. При ее появлении все будут вставать и склонять голову. Хотя нет, это вряд ли было ей хоть когда — то важно. Диана не страдала грехом высокомерия. Ей просто очень хотелось, чтоб ее наконец оценили по заслугам. И полюбили. Тоже — наконец.
— Он сделал мне предложение?
— И что ты ответила?
— Конечно, я сказала «Да!»
Но не все, даже из близких людей, разделяли восторг Дианы. Ну то, что Рейн встретила известие сухим и коротким: «Наконец — то!», девушку не удивило. Она списала холодность мачехи на зависть. Но вот реакция матери ее поразила.
Фрэнсис Шэнд Кидд — такое имя получила бывшая миссис Спенспер во втором браке — выслушала новость с весьма мрачным выражением лица. И уж она — то точно не завидовала дочери. Умудренная опытом женщина не могла отделаться от чувства, что Диана повторяет ее не самый удачный жизненный путь. Но еще на более рискованном уровне. Она отдавала себе отчет, что, если семейная жизнь ее девочки не сложится — а вероятность успеха этого брака казалась ей весьма сомнительной, — страдания принцессы Уэльской станут достоянием всей страны. За ее жизнью, как за бульварным романом, будут, смакуя подробности, постоянно следить обыватели. И далеко не всегда доброжелательно настроенные.
Не слишком верила Френсис и в истинность любви Дианы. Нет, в том, что девушка влюблена по уши, сомневаться не приходилось. Но в кого? В конкретного мужчину? В живого человека? Или в титул?
Она задала волнующий ее вопрос напрямую:
— Кого ты любишь на самом деле — его или того, кем он является?
— А какая разница?
Такой ответ еще больше напугал мать…
«Я интуитивно понимала то, чего не понимали многие своим разумом: Чарльз неотделим от своего статуса, он родился принцем и вырос наследником престола, без этого статуса, без сознания своего положения Чарльз не был бы Чарльзом».
Официально о помолвке объявили через три недели. 24 февраля Диана была приглашена на традиционное английское чаепитие.
Как говорится, в узком кругу семьи — в Поклонном зале Букенгемского дворца собрались королева Елизавета, принц Филлип, принц Чарльз и... да — леди Спенсер.
Она была напряжена как струна. Чарльз тоже заметно нервничал. Он понимал, что после этого шага мосты будут сожжены окончательно. Отступать будет нельзя!
После видимости чаепития пара спустилась по лестнице в сад. Там их уже поджидали сгорающие от нетерпения репортеры..
— Какими словами вы могли бы описать свое состояние? — спросил один из журналистов. И этот, вполне безобидный вопрос явно застал Чарльза врасплох.
Принц признался, что ему очень трудно найти правильные слова. Еще бы! Ведь его раздирали такие противоречивые чувства, но он быстро взял себя в руки и продолжил:
— Чувство восторга и счастья, — продолжил принц. — В глубине души я изумлен, что Диана оказалась достаточно храброй девушкой. Храброй, потому что согласилась выйти за меня замуж.
Но следующий вопрос вызвал еще большее смятение.
— Вы влюблены?
— Конечно, — не задумываясь, выпалила Диана.
Чарльз же сделал весьма двусмысленное дополнение:
— Что бы ни значило это слово — влюблен. Можете истолковать мои слова, как хотите…
«При упоминании о любви мой будущий супруг умудрился перед всем миром заявить: «Что бы ни подразумевалось под этим словом». Мне бы обратить внимание, поскольку оказалось, что мы действительно подразумеваем разное: Чарльз — светскую любезность по отношении ко мне, а я — настоящую влюбленность».
Приготовления к столь знаменательному событию для всего Королевства были начаты заранее.
Примерно за неделю до судьбоносного чаепития во дворец приехал придворный ювелир. Он привез женские кольца — неизменный главный атрибут любой помолвки.
В его саквояже лежало множество колец. С сапфирами. С бриллиантами. Но выбирала подарок не невеста. И даже не жених. Решение, как практически во всех вопросах, касающихся семьи, принимала королева. Именно Елизавета выбрала перстень из белого золота с огромным сапфиром и восемнадцатью бриллиантами. Конечно, весь набор украшений показали и Чарльзу и в последнюю очередь Диане. Но оба знали о выборе королевы. И, естественно, согласились с ним. Чарльзу скорее всего, было безразлично, что выбрала мать. А Диане, как потом выяснилось, подарок не понравился. Но разве могла девятнадцатилетняя девчонка спорить с самой королевой Англии?!. Конечно, нет. И только через много лет она публично заявила, что выбор свекрови показался ей безвкусным.
Ознакомительная версия.