Ознакомительная версия.
С началом войны все без исключения — оперативный состав и руководители отделов ушли — на фронт. А какие красивые мужчины служили в нашем штабном подразделении, с ума можно было сойти, глядя на них в гимнастерках при ремнях и портупеях. Военная выправка у всех была исключительная — наглаженные, подтянутые, подстриженные…Надо заметить, никто из «стариков» не вернулся с войны в родной отдел. Большинство погибло на фронтах.
— А кем же заменили «красивых мужчин?» Работа ведь не должна была стоять?
— Конечно! Пришли выпускники высшей школы НКВД и разных курсов, которых тоже дергали в командировки, а некоторых направляли на фронт. Но постепенно утечка кадров замедлялась по мере продвижения Красной Армии на Запад.
— А какой был режим работы на Лубянке при объявлении воздушной тревоги?
— В нарушение указаний сверху продолжали работать. Ведь много было срочных документов. Окна занавешивали плотными шторами, стекла во избежание ранения прохожих заклеивали крест на крест бумажными лентами. Правда, руководители нас ругали за то, что не заботимся о своем здоровье и жизнях.
Требовали спускаться в бомбоубежище. Но разумные доводы начальства тогда никого из нас не убеждали. Молодые были, горячие. Тогда мы не размышляли над тем, что молодость — это недостаток, который быстро проходит. Нам казалось впереди вечность.
Однажды во время воздушной тревоги я побежала с напечатанным документом к Виктору Семеновичу Абакумову. Он внимательно прочитал справку, встал из-за стола, поправил широкий армейский ремень на ладно сидевшей на нем гимнастерке из темно-зеленого габардина с накладными карманами. Потом заложил руки по-толстовски за пояс, как он нередко практиковал, когда у него повышалось настроение, и, сверкнув карими очами, совсем не строго спросил:
— А почему это вы, Валентина Андреевна, нарушаете рабочий режим в центральном аппарате, не укрылись вовремя в подвале? По зданию ведь объявлена воздушная тревога! Она же всех, — всех касается.
И вот тут я его поймала.
— Товарищ начальник, — сказала я, — потому что знала, вы же будете ждать этот документ, он же очень срочный. Использование его связано с жизнями наших солдат и офицеров на фронте. А еще, где бы я вас искала, если бы вы сами побежали в бомбоубежище?
— Ух, и язычок у вас, ишь как повернула. Быстренько нашлась, что ответить, — улыбнулся начальник в явном настроении и, поблагодарив меня за срочно отпечатанную справку, тут же отпустил.
Как говорится, необычные случаи обычно повторяются. Я часто носила ему и запечатанные конверты, и открытые документы. У меня о нем осталось самое приятное впечатление. Он нам, секретарям, никогда никаких разносов не учинял.
— Какой все-таки был Абакумов: апостол или тиран СМЕРШа? Ведь вы его часто видели в работе. Каким виделся вам его портрет: внешний вид, черты характера, отношение к подчиненным?
— Красавец — вот мое обобщающее слово, говоря о внешнем виде Виктора Семеновича. Комиссар госбезопасности 2-го ранга был высок, спортивного телосложения. Несмотря на то что его голова находилась на достаточно высоком уровне от пола, ей хватало крови, чтобы питать мозги. Мыслил он глубоко и перспективно. У него всегда были аккуратно зачесанные назад темно-русые волосы. Его открыто смотрящие на собеседника карие глаза, прямоугольное лицо и высокий лоб выдавали решительную, сильную и смелую личность. Характером был крут, но за дело. Но вот, что я заметила: к молодежи, хотя и сам был молодым — за тридцать, относился с заботой, а вот нерадивых начальничков часто распекал за явные ошибки и просчеты. Они иногда в сердцах жаловались на него в секретариате. Но самое главное, о его порядочности говорит тот факт, что, находясь на нарах за решеткой, в следственном изоляторе, он никого не оговорил и свою вину в предательстве полностью отрицал, несмотря на страшные пытки и издевательства.
Недавно я прочла книгу историка Олега Смыслова «Генерал Абакумов», советую почитать. Там есть много подробностей о режиме содержания Абакумова и его поведении на следствии.
В ноябре 1952 года по распоряжению министра госбезопасности Игнатьева заключенного № 15 (Абакумова) поместили в камеру № 77. Его со средневековой жестокостью заковали в кандалы, которые снимали только во время приема пищи. Какое зверство!
Неужели мы, русские, такие? Нет, нет и еще раз нет! Преступники, совершившие преступления, не имеют национальности. А вот допрашивающие таким способом генерала — преступники.
Потом, правда, «смягчили» режим содержания, остальное время суток арестованный сидел в наручниках. Причем в дневное время с руками за спину, а в ночное время — с руками на животе. Многие следователи, что ужасно, — наши коллеги — пытались сломить его, но он не проявил ни малейшей слабости. Абакумов не дал им повода выбить из него нужные Сталину, а потом и Хрущеву показания. Последний его очень боялся, понимая, что всесильный хозяин СМЕРШа много знает, какую кровь и сколько крови этот партийный работник пролил на Украине и в Москве. Угробили Абакумова его завистники и шептуны возле Тела.
И всё же заслуги его были, невозможно отрицать факт успешной работы военной контрразведки во время войны. Я думаю, это мои коллеги той поры из СМЕРШа, руководимые Виктором Семеновичем, в буквальном смысле спасли Красную Армию от развала и паники в самое тяжелое начальное время войны. А ещё, я считаю, это мое личное мнение, нельзя судить человека той сумасшедшей эпохи по меркам сегодняшнего дня, как это недавно делала быстро перекрасившаяся партийно-политическая элита. Чего стоят, например, откровения бывшего заместителя начальника Главного политического управления Советской Армии, генерал-полковника Волкогонова, ставшего сразу же после 1991 года помощником Ельцина. Быстро поменял окрас, лишь бы попасть в новую властную нишу. Но за этот грех ему и ему подобным, наверное, придется отчитываться перед Божьим Судом. Да ну их в ж… этих перевертышей.
Продолжим лучше о Викторе Семеновиче.
Как физически крепкий молодой мужчина он любил спорт. Его главной спортивной страстью был футбол, он опекал нашу ведомственную команду «Динамо». Сотрудники говорили, что ни одого интересного матча он не пропускал, как Брежнев хоккейных баталий.
Причина его падения, скажу по-простому, — элементарная человеческая зависть. И старые кремлевские сидельцы с глубокими корнями в политике, и новые, смотревшие им в рот, не могли простить ему того, что Сталин чисто внешне так близко приблизил Виктора Семеновича к себе и назначил министром госбезопасности СССР. Берия на этот пост все время толкал Меркулова. Они постоянно капали на руководителя МГБ и подкапывались под него.
Ознакомительная версия.
