Ознакомительная версия.
Амосов всегда считал, что лучшее лекарство от душевной скорби – работа. И после похорон он с удвоенной силой погрузился в трудные дела производства, начал усиленно заниматься в заочном институте. За один семестр прошел весь курс высшей математики трех семестров и успешно сдал ее в зимнюю сессию, весной – физику, термодинамику, общественные дисциплины.
Однако заочный институт Николая не устраивал, работу на электростанции он изучил до мелочей, да и главным инженером быть не собирался. Амосову хотелось учиться по-настоящему, «для науки». И поэтому – только университет! Не меньше. На этот раз Амосов выбрал МГУ. Но когда он приехал в приемную комиссию, то его огорчили: он служащий, и сможет поступить, только если все вступительные экзамены сдаст на «отлично».
Однако полной уверенности в успехе у Амосова не было, и он забрал документы. По возвращении в Архангельск он поступил в медицинский институт, сдав все экзамены на пятерки.
Так завершилась производственная, «немедицинская» часть жизни Амосова. Хотя с техникой он всегда был на ты. Даже будучи уже именитым хирургом, Николай Михайлович сам проектировал и воплощал идеи новых приборов, оборудования для операций, многие медицинские ноу-хау обязаны своим появлением деятельности его пытливого изобретательного ума. Доходило даже до того, что Амосов чинил неработающие приборы, до которых не доходили руки больничных техников, и устраивал затем грандиозные разносы нерадивым.
После поступления Николай передал дела на производстве, впрочем, весной и летом он работал на старой должности в ночные смены, делал чертежи. Молодая семья Амосовых переехала в общежитие института: Галина – в женское, Николай – в мужское.
В Архангельском медицинском институте Амосов закончил два первых курса за один год. Стахановское движение было очень популярным во всех областях деятельности, и призыв «даешь два курса за год!» оказался как раз для деятельной амосовской натуры. Кстати было и то, что учились в две смены: второй курс днем, первый – вечером, к тому же и самолюбие грызло: жена Галя училась на курс старше.
Амосов вспоминал: «Так начался мой эксперимент. Сильно вдохновился, занимался как проклятый, с утра до десяти вечера – институт и библиотека. Отличная областная библиотека была в Архангельске. Несчетные часы там проведены. На втором курсе пристроился в группу к Гале. Сначала косились на „выскочку“, потом привыкли, вел себя скромно, не высовывался». Учеба была очень напряженной. В первую смену студент Амосов учился за свой первый курс, а днем и вечером занимался со вторым. Слушал лекции, которые интересны, на скучных – занимался своим делом, учил, не пропустил ни одного практического занятия. Обе сессии сдал почти на «отлично», лишь с несколькими четверками.
В медицинском Николай Амосов встретил Бориса Коточигова, с которым они дружили потом тридцать лет – до самой смерти Бориса. Амосов так вспоминал об одном из самых близких своих друзей: «Он был мой ровесник, и жизненный опыт похожий – девятилетка с педагогическим уклоном, учительство в начальной школе. Даже мать у него сельская акушерка. Борис тоже был „читаль“, пожалуй, глубже образован и вообще был умнее меня, хотя ученая карьера его впоследующем остановилась на доценте. Мы сошлись сразу, еще экзамены шли, а мы уже ходили вечером по набережной Двины и вели разговоры о литературе и о политике. Он мне многое рассказал. „Сродство душ“, как раньше говорили».
Второй семестр шел уже легче. Помимо основных предметов учебного плана, Амосов начал увлеченно изучать физиологию, читать и думать о теориях мышления, о регулировании функций. В начале 1936 года умер Иван Петрович Павлов – ученый и герой юности Амосова. Поначалу будущий хирург мечтал о поприще ученого-физиолога, он даже и не помышлял об операциях.
Атмосфера в институте становилась напряженной – разгоралось «дело врачей». Газеты и радио трещали об отравителях, арестовали врачей Левина и Плетнева. Преподаватели института всерьез опасались больших чисток в своих рядах, хоть Архангельск и не Москва. Амосов критически относился к официальной версии этих арестов, не веря пропагандистской шумихе, хотя и боялся, что среди профессуры будут репрессии, но обошлось.
Между тем, его семейная жизнь трещала по швам, отношения с Галей периодически обострялись, сказывались раздельная жизнь и бедность. Любовь прошла, семейная жизнь надоела, детей не было. Обсудили положение с Галей и решили пожить отдельно. Николай Амосов с Галиной разошлись после шести лет брака. Правда, по взаимному согласию, без детей и обязательств.
1 июля 1939 года Амосов получил диплом врача с отличием, поступил в аспирантуру по военно-полевой хирургии. Амосов вспоминал, как это было, – почти случайно: «Перед окончанием института директор Раппопорт (из военных врачей) предложил аспирантуру по военно-полевой хирургии на своей кафедре. Место было единственное – согласился. Так прозаически попал в хирургию». Потом Николай перевелся в клинику факультетской хирургии, к профессору Д. Л. Цимхесу, с которым еще встретится после войны. Цимхес будет научным руководителем Амосова по диссертации, но значительно позже.
Что удивительно, поначалу Амосову хирургия даже не нравилась – «не лежала душа к хирургии, решил дотянуть до летних каникул и просить в Москве о переводе на физиологию». Но перевод в Москву не состоялся, и Амосов оставил аспирантуру. Он рвется на практическую работу и приезжает в родные края, в Череповец, начинает работать ординатором хирургического отделения межрайонной больницы и одновременно преподавать в фельдшерско-акушерской школе.
В феврале 1940 года Амосов, студент-заочник индустриального института, в качестве дипломной работы предложил проект паротурбинного трансконтинентального самолета! Защита прошла блестяще. И Амосов получил во ВЗИИ диплом инженера с отличием.
Так он жил и работал до самого начала войны.
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА. ППГ-2266
В 1941 году Н. М. Амосов был призван в ряды Красной армии. В течение всей Великой Отечественной войны он служил на Западном, Брянском, 1, 2 и 3-м Белорусских фронтах, а также на 1-м дальневосточном фронте. Амосов был ведущим хирургом полевого подвижного госпиталя-2266.
«Работаем как проклятые с восьми утра до двух ночи», – записывал Амосов. В войну их госпиталь на конной тяге, где было всего пять врачей, принял 40 тысяч раненых! «И мы не дали умереть от кровотечения ни одному», – отмечал Николай Михайлович.
По должности ему полагалось вести «Книгу записей хирурга», в которой отмечалась вся работа за каждый активный день: операции, смерти, поступления, эвакуации, примечания к ним. Именно по ней в 1974 году Амосов написал повесть «ППГ-2266, или Записки военного хирурга». Николай Михайлович вспоминает: «За всю войну мне не довелось быть свидетелем броских, эффектных героических поступков… Но я видел другой, повседневный, ежечасный героизм, видел массовое мужество».
Ознакомительная версия.
