Но четвертое поколение князей выросло однако в условиях более или менее сформировавшейся иерархии, когда каждая данная территория уже принадлежала им по наследству, и они требовали от своих сверстников-товарищей и дружинников соблюдения положенной субординации. Поэтому Олег-младший, сын Святослава, застигнув Люта охотящимся на своей древлянской земле, убил его за проявленную дерзость. И с подобным ничего сделать было нельзя. Наступило новое время со своими законами, и к этому следовало привыкнуть. Свенельд же не оставил убийство сына безнаказанным. Не в его правилах было отступать от устоявшихся традиций. И дело не в том, что Люту негде было охотиться. Издавна Свенельд считал себя вправе вольно чувствовать себя на княжеских землях, так как он и его дружина обеспечили эту территорию князьям. И за пренебрежение к этим принципам Олег жестоко поплатился. С коварством испытанного воина Свенельд развязал братоубийственную войну, натравив на Олега его родного брата Ярополка, как гласит летопись, в 977 г. Он хорошо знал цену братской любви русских князей. Это при нем согласно летописи язычник Святослав казнил за христианскую веру своего единокровного брата Глеба. И Олег погиб от руки своего брата Ярополка. Прямой вины Свенельда и в этом случае не наблюдается. Известно, что молодой Святославич упал с коня в ров и погиб в нем во время нападения Ярополка. Но «рука Свенельда» направляла Ярополка во время братоубийственной схватки. Фаворит остался доволен: его сын был отомщен равной «ценой крови», что, в принципе, тогда было немыслимо. Через некоторое время упоминания о Свенельде окончательно исчезают из исторических документов. Скорее всего, он умер через несколько лет – примерно в 980-х гг. Второй его сын также не фигурирует в источниках. Не обладая воинской доблестью, авторитетом и хитростью отца, он растворился в числе рядовых дружинников, ничем не проявив себя с государственной точки зрения.
Фаворит Ольги: Святослав (? – 972)
Известно, что у Игоря Старого было несколько жен. Но только Ольга стала самой любимой и уважаемой им и вошла в историю как первая русская княгиня. Ее первенцем, наследником правителей Киевской Руси, был Святослав. По характеру, да, скорее всего, и по внешнему виду он очень походил на отца. Ему Ольга отдала свою материнскую любовь и именно с ним связывала свои честолюбивые надежды. Он был ее защитником, надеждой и опорой в трудные минуты, о нем беспокоилась княгиня, когда молодой князь пропадал в завоевательских походах, оставив государство в надежных материнских руках. Летопись условно относит рождение Святослава к 941 – 942 гг. Он родился перед поездкой Игоря в Константинополь и воспитывался на руках того самого Свенельда и Асмуда.
Сохранилось летописное упоминание о первом сражении Святослава: взятый Ольгой в 945 г. в «поход возмездия» на древлян, мальчик сидел на коне у воеводы Асмуда и по его наущению первым бросил во врагов копье, подав пример остальным дружинникам. Так же и отец его Игорь сидел некогда на руках у Олега, добывшего для него Киевское княжество. Согласно летописным данным Асмуд был уже пожилым воеводой, который еще с Олегом ходил в византийские походы, и имя его упоминается в императорской дворцовой книге. Это был своего рода «честный свидетель», исправно выполнявший поставленные задачи, но лишенный в отличие от Свенельда особой предприимчивости. Во всяком случае именно он научил Святослава всей воинской премудрости, которой обладал, в том числе умению обращаться с оружием всех видов и борцовскому искусству. Известно, что легкий на подъем киевский князь был неприхотлив в еде, большую часть дня мог провести в седле и в походе ограничивался тем, что поддерживал силы водой и слегка поджаренными полосками любого мяса. Это сохраняло его здоровье лучше любого знахаря, так же как и подчеркнутая несколькими источниками личная опрятность. Как и большинство дружинников, Асмуд и Свенельд были язычниками, таким же стал и Святослав. Никакие уговоры матери на него не действовали, так как дружина была гарантией его силы и мощи государства, а ее кодекс вои на с христианскими правилами и обрядами ничего общего не имел. Та же система ценностей, унаследованная от отца и языческих предков, сделала Святослава и сторонником многоженства. В те времена это было естественно, а многочисленные походы предоставляли широкие возможности для пополнения женской половины дворца. Ольга не вмешивалась в личную жизнь сына. Наверное, духовно ей был ближе старший сын Ярополк, мать которого была пленной греческой монахиней. Именно он и унаследовал киевский трон. О других детях Святослава она также заботилась, но они ее мало интересовали, кроме, пожалуй, Владимира – сына ее ключницы Малуши. Уделом его стал Новгород – историческая родина Рюриковичей. Но это отдельная история. Сам же Святослав дни свои проводил в «седле и походе». Внешность его приближенно описывают византийские источники – был он среднего роста, жилист и широкоплеч. Хмурые голубые глаза под густыми бровями и знак царского рода – прядь волос на гладко выбритой голове – довершали образ киевского князя. Озабоченность Святослава состоянием дел была понятна. В общем территория государства была «устроена». Одни вятичи из соседей-славян оставались непокорными киевскому князю. Неукротимый нрав гнал его расширять пределы государства, и присоединение этих хазарских данников стало стимулом для его дальнейших походов. Борьба продолжалась несколько лет. В 965 – 968 гг. походы киевского князя следуют один за другим. Так, захват вятских земель спровоцировал борьбу с Хазарским каганатом, располагавшимся на Волге. Там Святослав разграбил столицу волжских булгар Семендер, а затем отправился в Закавказье – покорять племена яссов и касогов. Одолев, как гласит летопись, в честной борьбе касожского правителя Редедю, Святослав добавил данные земли к списку своих побед, но не остановился на этом.
Исследователь Лев Гумилев называл людей такого склада пассионариями, но со стороны иногда казалось, что киевскому князю все равно «кого воевать», лишь бы не заниматься государственными делами на родине. Такой же упрек высказал ему и летописец.
Объяснялось это, скорее всего, не столько беспокойной натурой самого Святослава, сколько необходимостью постоянно расширять и укреплять государственные границы соответственно поговорке «Волка ноги кормят». Источники и вслед за ними некоторые исследователи считают, что по материнской линии Святослав имел отношение к болгарскому королевскому дому и его интерес к Дунайской Болгарии не случаен. Издавна воинственные болгары досаждали Византии – «заклятому другу» киевских князей. А мобильного Святослава уговорить на еще один военный поход ничего не стоило. Примерно так и поступил очередной византийский император Никифор, посуливший Святославу помощь материальную и военную. Его союзники, угры и печенеги, славились агрессивностью и способностью воевать на чьей угодно стороне, лишь бы хорошо платили. Не таков был киевский князь. Историки называют его «первым рыцарем» Киевской Руси. Кодекс воина, требовавший постоянно находиться в походе, он довел до крайности, честно предупреждая противников перед началом боя: «Иду на вы». Эта хрестоматийная фраза является не просто иллюстрацией его прямого открытого характера. Она свидетельствует и о бескомпромиссности молодого князя, и о чрезмерной самоуверенности, честности, неискушенности в делах большой политики, что в конечном итоге и стало причиной его гибели. По мнению исследователей, искусно подогревая притязания Святослава на болгарский престол, византийский император рассчитывал решить сразу две проблемы: ослабить распоясавшихся болгар и устранить при благоприятной возможности Святослава, внушавшего немалые опасения своей чрезмерной активностью. Поход Святослава оказался победоносным. Киевский князь триумфально занял ряд городов, но не остановился на этом, а решил превратить всю Болгарию в свое родовое владение. Озабоченный император Византии понял, что со своими расчетами он явно поторопился. Нанятые им печенеги, недавние сторонники Святослава, осадили Киев в 968 г.; и князь, бросив болгарские владения, отправился выручать запершихся в Киеве мать и свое потомство. В этой связи некоторые исследователи считают, что город Переяславль (Переяславец), новая вотчина Святослава, был основан им с целью сделать его столицей нового княжества: объединенных Киевской Руси и болгарских территорий. Отвлекающий маневр императора Византии не удался. Его преемник Иоанн Цимский (Цимисхий) смотрел на вещи гораздо проще: нет человека – нет и проблемы. Поэтому, договорившись с болгарами о сопротивлении Святославу, он принялся терпеливо ждать и не ошибся. В Киеве Святослав нашел захворавшую княгиню и понял, что государственные дела требуют его личного внимания. Но он никогда не был к ним особенно близок и, словно задержавшись во времени, продолжал вести жизнь кочевого норманнского князя.
