Расчету Черпаченко много раз приходилось стрелять прямой наводкой с открытых позиций. В таких случаях Черпаченко всегда старался выкатить орудие на место затемно, сюда же поднести снаряды. Перед открытием огня у пушки оставалось два человека — им легче укрываться за щитом. Остальные уходили в ближайший дом и наблюдали оттуда за противником. В случае обстрела пушки враг не мог вывести из строя весь орудийный расчет. Заметим попутно, что обслуживание орудия двумя номерами требует от солдат высокой выучки, знания обязанностей всех бойцов расчета.
В уличном бою противник всегда невдалеке. Поэтому командир орудия не должен ждать, когда пехотинцы покажут ему, куда стрелять. Старший сержант Черпаченко сам отыскивал цели, мешающие пехоте, и уничтожал их. В свою очередь пехотинцы вовремя предупреждали артиллеристов о появлении вражеских танков и самоходок, о местах расположения пулеметов, автоматов и фаустников.
В городе часто приходится подтаскивать орудие к дому и бить через окно. В таком случае один расчет не в силах справиться с тяжелой пушкой. На помощь им приходят пехотинцы.
Боевая дружба, взаимная выручка, взаимодействие между пехотинцами, артиллеристами, саперами, связистами, танкистами и разведчиками в городском бою приобретает решающее значение. Нигде вы не увидите такого сближения и постоянного общения между бойцами различных родов войск, как при штурме города. Здесь они постоянно чувствуют локоть друг друга и действуют буквально плечом к плечу. Поэтому командир штурмового отряда или группы всегда выступает в роли главного организатора тактического взаимодействия. От его умения осмысливать ход боя, умения быстро и правильно принимать решения зависят успехи бойцов всех родов войск, а следовательно, решение боевой задачи в целом.
Одной нашей штурмовой группе было приказано овладеть сильно укрепленным каменным домом на Потсдамерштрассе. Разведчики установили, что оборону этого здания противник организовал следующим образом: на втором этаже было установлено два пулемета, из которых плотным огнем простреливалась улица; в подвале была укрыта мелкокалиберная пушка (он имел две амбразуры, чтобы обстреливать обе улицы, на которые выходил этот угловой дом); все подходы к зданию немцы держали под огнем пулеметов и автоматчиков, расположенных в соседних домах.
В состав нашей штурмовой группы, помимо пехоты, пулеметчиков, саперов, входили пушки, танк и самоходное орудие. Когда гвардейцы заняли исходные позиции и приготовились к броску вперед, танк и самоходное орудие открыли стрельбу по амбразурам подвала и второму этажу — по пулеметам и пушке. Танкисты и самоходчики стреляли из-за угла, произведут два-три выстрела — и в укрытие. Несколько снарядов, угодивших в цель, сделали свое дело. Немцы ослабили стрельбу. А в это время гвардейцы под прикрытием пулеметно-автоматного огня устремились вперед. Пока шел бой за это здание, танк, самоходка и орудия вели огонь по соседним домам, не давая противнику поддерживать гарнизон атакуемого здания.
Особо хочется сказать о разведке. Она предшествовала каждой атаке, каждому штурму. Вести непрерывную разведку — значит знать сильные и слабые стороны противника, а следовательно, бить его наверняка. От разведчиков требовалась исключительная отвага, инициатива, находчивость.
На протяжении всего периода боев в Берлине хорошо действовала группа разведчиков под командованием старшего лейтенанта Виктора Лисицына. Разведчики Лисицына не раз проникали в расположение врага, пробирались в самые опасные места, изучали укрепления и силы противника. Действовали они хитро и умело.
В Берлине многие кварталы и дома соединены через подвалы ходами сообщения. Этими ходами умело воспользовались разведчики. Часть бойцов двигалась по ходу, имея впереди одного-двух бойцов с электрическими фонарями. Очень часто фашисты, увидев свет, принимали разведчиков за своих. Этим пользовались наши разведчики. Они или уничтожали обнаруженных гитлеровцев, или брали в плен.
В ночь на 27 апреля я перенес свой командно-наблюдательный пункт ближе к переднему краю, на Белле-Алионсештрассе. Эта улица называется по-новому Меринг-Дамм. Мы выбрали большой пятиэтажный дом, расположенный невдалеке от главного корпуса аэропорта «Флюггафен», на стрелке треугольного квартала перед парком «Виктория». Темно-серые стены здания, видно, не раз облизывали языки пожаров. Стекла в окнах выбиты. Над входом в дом чернел сделанный из цемента орел с фашистской свастикой, в когтях — герб третьего рейха. На первом этаже небольшой, но высокий зал с черными мраморными колоннами. Темное, неуютное помещение. Все тут было мрачное: окна с темными косяками, черные простенки и серый, тяжелый потолок.
Я останавливаю внимание на таких деталях лишь потому, что этому помещению довелось быть местом событий, связанных с концом войны.
Когда я подъехал к новому КП, туда уже подали связь. Мне доложили, что несколько минут назад здесь произошел неприятный случай. С лестничной площадки третьего этажа по нашим девушкам-связисткам кто-то стал стрелять из пистолета. Связистки не растерялись, у них всегда за плечами были винтовки или автоматы. Бросились наверх. Человек в штатском, отстреливаясь, удирал по лестнице. Связистки во главе с Валей Токаревой преследовали его. Фашист скрылся на чердаке. Девушки за ним. Очередями из автоматов прочесали углы и темные места, а затем начали кричать: «Хенде хох!» Никто не ответил. Девушки стали обшаривать чердак. И вдруг увидели своего врага. С перекошенным, обезумевшим лицом, сжимая в руке пистолет, он выскочил из угла, ударом ноги выбил чердачное окно и с криком «Гитлер капут!» бросился вниз головой.
Связистки показали мне труп безумца, он лежал во дворе под рогожей.
Что же, для фашиста такой конец вполне закономерен...
27 апреля войска продолжали штурм кварталов старого Берлина. К исходу дня основные силы вышли к последнему рубежу обороны гитлеровских войск в Берлине к Тиргартену. Путь гвардейцам пересек канал Ландвер. В четырехстах метрах за ним располагались главные государственные учреждения -третьего рейха, в том числе и имперская канцелярия, где укрывался Гитлер ее своей ставкой, а чуть дальше, на север — рейхстаг.
Соседние 3-я и 5-я ударные армии, наступавшие к центру Берлина с востока и севера, вышли к берегам Шпрее.
2-я гвардейская танковая армия вела бои в районе Шарлоттенбурга, 1-я гвардейская танковая армия действовала плечом к плечу с 8-й гвардейской. Между 2-й гвардейской танковой и 8-й гвардейской наступали части 1-го Украинского фронта.
