Библия гласит, что надо утешать вдов. Я пригласил ее на обед отчасти по этой причине. Но, как это нередко бывает, в итоге она помогла мне больше, чем я ей. Она говорила о Божьей любви, Его безусловной любви.
– Порой я не могу поверить, как сильно Бог любит меня. Я думаю: «Как же это возможно? Ведь я сама и близко не люблю себя так, как он».
Даже если возникают трудности или Джоэль где-то напортачит, она может рассчитывать на безусловную любовь Господа.
Возвращаясь с обеда, я в первый раз за неделю чувствую себя спокойно. Видите ли, на прошлой неделе у меня был небольшой нервный срыв по поводу этого библейского проекта. На последнем отрезке пути я лихорадочно пытаюсь прочесть абсолютно все книги о религии, взять интервью у всех духовных лидеров и выяснить, как соблюдать все правила. А если я пропущу ценную идею? Если прогляжу какой-то перевод? Я не заплатил Богу пять сиклей, чтобы выкупить первенца. И еще не разговаривал с адвентистами Седьмого дня. Что если они владеют секретом? Да я же почти не притронулся к Библии!
Но, может, Бог простит меня за недостаток знаний. Если Джоэль права, он все равно будет меня любить. Я никогда не узнаю всего. И не могу с Ним состязаться. А если вам интересно, что бывает с теми, кто пытается, вспомните о чересчур старательных строителях Вавилонской башни.
И зачала еще и родила сына…
Бытие 29:34
День 359. Сегодня родятся наши близнецы. Мы сами выбрали эту дату. Мы решили, что они появятся на свет Божий сегодня, 24 августа, в девять часов утра. Дата записана в календаре Джули на компьютере, как будто это регулярный осмотр у офтальмолога.
Этот подход кажется мне абсолютно не библейским. Не могу представить себе, чтобы Рахиль запланировала рождение Иосифа на третий день после сбора ячменя. Но наши дети расположены попой к выходу, и доктор говорит, что у нас один вариант: кесарево сечение.
Роды проходят очень цивилизованно. Совершенно не так, как с Джаспером. В этот раз у Джули нет схваток и она не воет по-волчьи. Ее привозят на каталке в операционную. У нее на голове шапочка для душа. Джули делают анестезию нижней части тела, и все – она готова рожать.
Я натягиваю хирургическую маску на рот и нос и присоединяюсь к Джули в операционной.
– Нет-нет, – говорит сестра, – вам нужно закрыть бороду.
Она выводит меня наружу и дает вторую маску для нижней части лица. Я возвращаюсь.
– Сейчас мы снимем с вашей жены рубашку, – говорит сестра. – Если хотите уйти, уходите сейчас.
– Нет, спасибо.
Странное предложение. А, подождите. Она думает, что я ортодоксальный еврей и, возможно, не хочу видеть наготу жены.
Атмосфера в операционной странная. С одной стороны, это страшное и кровавое действо. Мое место у головы Джули, и доктор повесил над животом занавесочку, чтобы мы не видели самое неприятное. Но и от оставшегося на виду я едва не падаю в обморок. С другой стороны, обстановка почти расслабленная. Врачи болтают о планах на выходные, как будто едят салат с курицей в больничном кафетерии.
– Подержи меня за руку, – говорит Джули.
– Ну, ты будешь нечиста неделю после родов, поэтому я могу это делать, пока все не началось.
– Умоляю, не надо…
В 9:50 доктор вытаскивает первого маленького человечка. В 9:52 – второго. Теперь у меня официально есть куча сыновей.
Смотрю, как мои мальчики корчатся под большой греющей лампой. Сами они – тоже странные. С одной стороны, это зверьки – крошечные, голые, покрытые слизью. Они даже издают звериные звуки. Их плач не человеческий, он больше похож на кряканье уток. С другой стороны, я уже вижу в них нечто трансцендентное. Когда они распахивают глаза – голубые у обоих? как это возможно? – я замечаю то, что моя знакомая монахиня называет «ДНК Бога». Это живые глаза.
Когда доктор одного за другим извлекает наших сыновей, я вдруг вспоминаю о самых незабываемых родах в Библии. Да, даже в операционной я о ней не забываю. То было рождение близнецов Фареса и Зары. Происходило оно так: близнецы боролись за право родиться первым. Один сын, Зара, вытащил руку из утробы матери, и повивальная бабка обвязала красную нить вокруг его запястья. Тогда он втянул руку обратно. Второй сын, Фарес, совершил обходной маневр и вышел первым. В Библии не говорится, кто стал считаться первенцем при таком необычном раскладе. Я предпочитаю думать, что это был Зара, поскольку он первым открыл матку рукой – примерно так игроку НФЛ засчитывают тачдаун, если мяч оказывается за линией.
Я рад, что мне вспомнилась эта история. Не из-за поворота с красной ниткой. А из-за того, что, если вы помните, их зачатие – хорошая метафора в моем случае. Эти древние близнецы были зачаты при сложных обстоятельствах – они были отпрысками Иуды и его невестки Фамари, которая переоделась в блудницу. Мои сыновья тоже имеют сложное происхождение. Но, надеюсь, это не станет для них приговором.
А сейчас, набирая этот текст, я думаю: не может ли история Фареса и Зары считаться Большой метафорой для моего года? И не применима ли она к самой Библии? Может, ее не продиктовал сам Бог. Может, ее рождение было беспорядочным и сложным, связанным с политическими программами и устаревшими идеями. Но это не мешает Библии быть прекрасной и священной.
Дети! вы от Бога…
Первое послание Иоанна 4:4
День 361. Джули и близнецов выписали из больницы на третий день, около одиннадцати утра. Они могли бы выйти и быстрее, но мы потеряли минут сорок пять, пока охрана во второй и третий раз перепроверяла идентификационные браслеты и номера страховок, чтобы мы точно не утащили чужих детей.
Мы пробыли дома два дня, и я большую часть времени застегивал кнопки на их крошечных комбинезонах. Да уж, кнопок на них с избытком. Что за помадка со старыми добрыми молниями?
Джаспер практикует по отношению к братьям интересную стратегию: полное отрицание. Он отказывается признавать их существование. Не хочет даже взглянуть. Они могут заходиться плачем прямо перед его носом, но он смотрит сквозь них.
Что до меня, думаю, вас это удивит: я устал до чертиков. Вчера Джули делала на кухне бутерброд, и я игриво похлопал ее по попе, проходя мимо. Только это была не Джули. Это была моя мама. Она пришла навестить близнецов, а я от усталости перепутал ее с Джули. Книга Левит такое точно запрещает.
С самого их рождения я почти не мог заниматься библейским делами. Я теряю ценное время. И поэтому принимаю решение продлить проект еще на месяц. Но Джули уламывает меня на две недели.
Мне не помогает тот факт, что близнецы, Зейн и Лукас, живут по совершенно разному графику и отказываются сотрудничать. Да, это вполне библейское соперничество. Младший крошечный – два килограмма и триста граммов, а старший – крупный мужчина, на три с лишним. И они постоянно бьются за доступ к источнику молока. Младший хитер. Я думаю, он чувствует, когда старший шевелится, и начинает ныть, чтобы его точно взяли первым. Он Иаков для своего брата Исава, вредный аутсайдер. Плохо ли, что я на его стороне? Я всю жизнь был на стороне аутсайдеров, а значит, ничего не попишешь. Но уверен, это временно. Во всяком случае, надеюсь. Я знаю, к чему приводит выбор любимчиков: Иосиф был фаворитом Иакова, и завистливые братья швырнули его в яму.
…Прощайте, и прощены будете…
Евангелие от Луки 6:37
День 363. Я наконец рассказал родителям, что был у бывшего дяди и собираюсь написать о нем в книге. И отправил им отрывки про Гила – для подготовки.
Им не понравилось. Они сказали, что я недостаточно раскрыл темную сторону Гила. И спросили, так ли надо было давать ему важную роль. Еще они попросили подчеркнуть: это бывший дядя. И оспорили часть, где я сказал, что Гил – самое экзотическое существо в нашей семье. Но в итоге меня простили. И не заставили ничего менять.
– Как-нибудь переживем, – сказала мама. – Мы тебя любим.
Их сын, фигурально выражаясь, поедал отбросы вместе со свиньями. А они приветствовали его возвращение, раскрыв объятия.
Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола…
Бытие 17:12
День 366. Мои близнецы пробыли в этом мире восемь дней, а это значит, что сегодня настало время выполнить одну из первых библейских заповедей: обрезание.
Вообще, я довольно много знал об обрезании еще до начала библейского года. Наверное, даже слишком. Будучи начинающим журналистом, примерно за год написал множество статей о нем. Это моя первая настоящая тема. Тогда я жил в Сан-Франциско, и эксцентричная тетя Марти познакомила меня с борцами против обрезания, которые считали, что отчекрыживать крайнюю плоть – жестоко и необязательно. А как говорила сама Марти, это единственный мужской вопрос, который ее волнует.
