Антон Туркул - Дроздовцы в огне

Ознакомительная версия.

Наше изгнание началось.

И вот теперь, когда бывшие так давно, и в то же время, кажется, так недавно, как будто бы еще вчера, встают передо мной картины минувших тяжелых боев и образы наших павших соратников, я невольно задаю себе вопрос: нужна ли была наша белая борьба, не бесплодны ли были все наши жертвы?

Подобный вопрос уже возникал в самом начале борьбы. Когда Добровольческая армия уходила в первый, Ледяной, поход, вопрос этот был поставлен вождю и основоположнику белого движения генералу Алексееву. Он ответил на него примерно так: "Куда мы идем — не знаю. Вернемся ли — тоже не знаю. Но мы должны зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы".

Другой руководитель белого движения, недавно умерший в Америке генерал Деникин, писал: "Если бы в этот момент величайшего развала не нашлось людей, готовых пойти на смерть ради поруганной родины, — это был бы не народ, а навоз, годный лишь для удобрения полей западного континента. К счастью, мы принадлежим хоть и к умученному, но великому русскому народу".

В то время все мы так верили нашим инстинктом и нашим сердцем. Мы верили в то, что рано или поздно ский народ встанет на борьбу с большевизмом. Тогда могли в это только верить — ныне мы это твердо знаем, ма жизнь дала нам ответ на этот вопрос. С того момента, мы вынуждены были оставить русскую землю, сотни новых бойцов не переставали восставать против большевизма. Одни, как и мы, — с оружием в руках: кронштадтцы, крестьяне-антоновцы, другие — пассивным сопротивлением против ненавистной советской власти. Минувшая война звала новое большое освободительное движение, готовиться с оружием в руках выступить за освобождение России. Обстоятельства были против него.

История коммунизма есть история его борьбы не жизнь, а на смерть со всем подъяремным русским народом. И жизнь свидетельствует, что беспрерывно растут и будут расти ряды все новых бойцов против коммунизма, как ни свирепствует полицейский аппарат СССР.

Им, этим грядущим белым бойцам, и посвящена моя книга. В образах их предшественников, павших белых солдат да почерпнут тот порыв и ту жертвенность, что помогут им довести конца дело борьбы за освобождение России.

Германия. Мюнхен.

Апрель 1947

Размышляя об истоках многих наших сегодняшних проблем, о грубости и черствости душ, укоренившейся в обществе жестокости, о своего рода черно-белом видении мира, мы, не переставая бесповоротно осуждать сталинщину, все чаще и чаще обращаемся к событиям первых лет Советской власти, к трагедии братоубийственной гражданской войны. И все больше и больше интереса вызывают люди, которые еще 73 года назад пытались помешать «гигантскому историческому эксперименту», предчувствуя многие его печальные последствия. В лице белых большевики встретили противника, обладавшего значительным интеллектуальным потенциалом. На сторону белых встали десятки тысяч людей, выступивших против революции по принципиальным соображениям, причем, соображениям не столько классовым, сколько историческим, культурным, нравственным. Они искренне и горячо любили Отечество, и отдать жизнь за него для них не было доблестью, а считалось обыкновенным поступком.

Нам долго и настойчиво внушали, что гражданская война была борьбой эксплуататоров и эксплуатируемых, сторонников реакции и прогресса, кровожадных белобандитов и великодушных красноармейцев. Но так ли это? Архивные материалы свидетельствуют, что как командный, так и рядовой состав красных и белых мало отличался друг от друга по социальному происхождению. А белое офицерство к тому же, за крайне редким исключением, не имело никаких имущественных претензий к революции ввиду отсутствия всякой собственности, кроме мизерного жалования… «Допускались непоправимые ошибки, не было понимания сдвигов, происходивших в России, не было ясного плана и единомыслия в том, как устроить будущее русского народа, но нельзя отрицать, что старались быть честными (насколько это возможно в условиях гражданской войны), любили свою страну и желали добра и благополучия своему народу», — писал Б. А. Павлов, вступивший в Добровольческую армию в возрасте 13 (!) лет.[3]

Книга «Дроздовцы в огне» — не историческое исследование и не мемуары в обычном смысле слова. Это двадцать четыре собранных воедино рассказа, романтических и одновременно трагических, сохранившихся в памяти одного из главных героев событий и талантливо записанных пером писателя — также участника Белого движения. Но… обо всем по порядку.

Много ли известно современному читателю о М. Г. Дроздовском, одном из зачинателей и вождей Белого дела? Кем же был человек, именем которого почитали за честь называть себя эти люди — генералы, офицеры, простые солдаты?

Михаил Гордеевич Дроздовский родился в 1881 г. в Киеве в семье боевого генерала, ветерана Крымской войны. По окончании Владимирского Киевского кадетского корпуса он поступает в Павловское военное училище, которое заканчивает «по первому разряду» и производится в подпоручики лейб-гвардии Волынского полка, а через три года зачисляется в Академию Генерального штаба.

Во время русско-японской войны он в составе 34-го Восточно-Сибирского полка участвует в ряде сражений, за что награждается орденами Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом.[4] По окончании войны М. Г. Дроздовский продолжает обучение в Академии и в 1908 г. с отличием заканчивает ее. В 1912 г. он проходит курс обучения в Севастопольской офицерской авиашколе, становится летчиком.

Ознакомительная версия.