— Какими словами мне выразить эту великую Победу? Никогда не забыть нам праздник Победы! — восторженно говорил Константин.
— Даже не верится. Как долго мы к этому дню шли, — не скрывала эмоций Ирина.
1416 дней и ночей, 20 часов и 43 минуты прошло с утра
1941 года, когда гитлеровская Германия вероломно напала на нашу страну, до подписания Акта о безоговорочной капитуляции нацистской Германии в 0 часов 43 минуты 9 мая 1945 года.
В счет шли часы и минуты, так как в среднем за один час этой войны умирало свыше тысячи, а иногда и десяти тысяч человек!
День Победы был далек не только по отсчету времени. Далек по началу ожесточенной беспощадной битвы с врагом на фронте, отнявшей миллионы жизней. Далек он был по самоотверженному, беззаветному труду нашего народа в тылу, не считавшего количества отданных сил и часов в сутках, ежедневно приближавшего Победу. Многое предстояло увидеть и услышать людям нашей страны, прошедшим через войну.
— Это наш самый счастливый день! — не унимался Константин. Тихо сказал Ирине: — Может быть, глядя на нас, кто-то подумает «Повезло этой паре — живы, радуются». А кому-то покажется: «Удачливый вояка! Живой, здоровый, в центре Москвы, когда другие еще на фронте».
— Но твои награды о чем-то говорят, — Ира любовно потрогала ордена «Отечественной войны» I степени и Красной Звезды на груди Константина.
Многие из ликующей толпы бросались в объятия к незнакомым в военной форме. Праздничная радость захлестывала всех.
Вечером того дня Константин и Ирина допоздна вспоминали тревожные дни минувшего лихолетья.
— Знаешь, Ира, я всегда верил, что останусь живым.
— Тебе хотелось в это верить. — Ирина задумалась — Жизнь, смерть… Перед тем как вечером заснуть, тебе не приходит в голову мысль, что утром не проснешься? — внезапно поинтересовалась она.
— Однако какие у тебя пессимистические мысли… — Константин задумался. — Случается, перед сном охватывает такое чувство… будто уходишь в небытие.
— Все-таки…
— Все мои мысли о жизни, о службе. Чувство страха смерти мне чуждо. Хотя если задуматься, что вот наступит миг и тебя не станет… Это не радует. Говорят, от такой мысли можно сойти с ума.
— Так же как от сознания того, что ты существуешь… Один неповторимый во всей вселенной, — грустно заметила Ира.
— Мы думаем, что за нас умрет дядя… Кто-то другой — не я, — с улыбкой сказал Константин. Он был оптимист, и жизнь представлялась ему бесконечной и радостной.
Пройдет много времени, и мысль о собственной смерти с той беззаботной, легкой мимолетностью, с какой она приходила прежде — точно должен был рано или поздно умереть не он сам, а кто-то другой по фамилии Сумцов, сменится бесповоротной, беспощадной ясностью — конца бытия.
— Ну и темку мы затронули, — сказала Ирина.
— Ладно, не будем об этом. О жизни надо думать… Настоящей, не загробной. Мистика и всякая кабалистика нам ни к чему, — решительно произнес Сумцов.
— Да, это проявление дикости, — согласилась Ира.
— Мы же от нее далеко ушли. Это наши предки были малость диковаты, не знали закон ОМЛ, пню молились… — шутливо закончил разговор Константин.
Тогда представить себе не мог и в кошмарном сне не приснилось то, что через 50 лет произойдет с его Родиной. Люди, живущие на ее огромной территории, окажутся в атмосфере средневековья: появятся колдуны, ясновидящие… пышно расцветет лженаука астрология…
* * *Отступая, немцы оставляли своих агентов на территории, освобожденной от немецких захватчиков. Опасная работа по розыску немецких агентов, диверсантов, бывших белогвардейцев, националистов проводилась сотрудниками розыскных отделов СМЕРШ. Для ориентировки в полках чекистами составлялись алфавитные списки, фотоальбомы и сборники разыскиваемых лиц.
Помощниками СМЕРШу были агенты-опознаватели, бывшие пособники немцев, явившиеся с повинной. Они помогали опознавать вражеских агентов, шпионов и диверсантов, националистов, активно действующих в тылу наших войск. Розыском и изобличением карателей и немецких пособников занимались территориалы.
Иностранными деятелями в СМЕРШе занимался 2-й отдел во главе с полковником Сергеем Карташовым, среди сотрудников были владеющие иностранными языками. Сумцов, знающий немецкий язык, был направлен в этот отдел.
В СМЕРШе не забывали и про деятельность белой эмиграции — особенно в Болгарии, Чехословакии и Югославии. Особое внимание уделялось членам Российского общевойскового Союза (РОВС). Иногда сводились и старые счеты времен революции и Гражданской войны. В основном же эмигрантов арестовывали и предавали суду за сотрудничество с нацистами.
Сумцов выезжал в конце 1944 года за рубеж Родины, был в Югославии. Тогда он сопровождал в Москву арестованного СМЕРШем 3-го Украинского фронта политического деятеля Василия Шульгина.
Сумцов знал о Шульгине по истории, по фильмам…
Об операции «Трест» Константин узнал во время учебы в Ленинградской школе СМЕРШа. Он с большим удовлетворением вспоминал учебу в Ленинграде. Там же прояснилась история с Ирмой — Ирой Лазаревской.
* * *Уже к марту 1945 года СМЕРШем в Румынии, Болгарии и Югославии были арестованы 169 деятелей РОВС, из которых 38 человек служили в немецких разведорганах, а также немало членов НТС. Следует заметить, что репрессиям подвергались не все белые эмигранты. Судьбой 36 освобожденных из плена генералов РККА также занимались органы СМЕРШа. 25 из них в итоге обрели свободу, а 11 генералов «За сотрудничество с немцами» оказались в советской тюрьме, под следствием СМЕРШа.
Усилия военных контрразведчиков были направлены на выявление среди репатриантов агентуры гитлеровских спецслужб и изобличение военных преступников.
Летом сорок пятого победного года Сумцов по службе оказался в Австрии в Центральной группе войск — ЦГВ.
Здесь он встретился со своим бывшим сослуживцем, старшим лейтенантом Виктором Титовым. В школе младших командиров пограничных войск почти год они спали рядом. Их койки стояли впритык. Виктор Титов, оперуполномоченный СМЕРШа в 69-м ордена Красной Звезды Днестровском батальоне 56 Краснознаменной Дунайской инженерно-саперной бригады, обрадовался встрече.
— Не ожидал тебя увидеть! Не зря говорят — земля круглая.
— Живой, здоровый, красивый!
— Повезло, уцелел — пули отскакивали от меня. Правда, одна сбила шапку. Повезло!
— И мне повезло, в таких ситуациях был… — однако распространяться о «ситуациях» Сумцов не стал.
Подробно о своей деятельности он никому не говорил. Было же, что рассказать: зафронтовая разведка, а радиоигры — высший пилотаж контрразведки. Спросил Титова:
