Ознакомительная версия.
5—6 мая войска Кессельринга в Юго-Восточной Германии и Австрии, известные как группа армий «С» и состоящие из германских 5-й и 9-й армий, сдались генералу Деверсу. Радиопередатчик Маленького Уолли, в сочетании с моральной обработкой Кессельринга Вольфом в предшествующие дни, ускорили практическую реализацию этой капитуляции. Как утверждает в своих мемуарах генерал Эйзенхауэр, капитуляция германских армий в Италии поставила немецкие части к северу от них в безвыходную военную ситуацию, и это несомненно содействовало принятию решения Кессельрингом. Капитуляция всех германских войск состоялась в Реймсе 7 мая, военные действия прекратились в полночь 8 мая.
Фельдмаршал Александер пригласил Гаверница и меня в свою ставку в Казерте – крайне любезный жест – немедленно после того, как 2 мая была осуществлена капитуляция в Италии. Я не встречался с ним ранее, хотя в известном смысле мы в течение месяцев были с ним близкими соратниками, и я восхищался его решимостью и способностями настоящего лидера.
Гаверниц показал мне парк при дворце в Казерте, указав на бунгало, в котором его отчаянные просьбы помогли уговорить Швайница, пытавшегося выторговать лучшие условия. Пока мы находились в Казерте, генерал Лемницер попросил Гаверница посетить остров Капри, куда только что прибыла группа бывших нацистских узников и где они удерживались союзниками в ожидании прояснения их статуса. Это была часть большой группы заключенных концлагеря различных национальностей, которых высшее командование СС держало «про запас», скорее всего для последней, отчаянной попытки выкупить для себя иммунитет. Они были собраны из различных лагерей в Германии и Австрии и переправлены под охраной эсэсовцев через Альпы в деревню Нидердорф вблизи Добьяко в Южном Тироле. Здесь оказалось почти двести человек, в том числе немало выдающихся личностей международного значения, оказавшихся в руках нацистов еще в начале войны[27]. Находясь на Капри, Гаверниц узнал, как они чудом избежали ликвидации.
Внимание Рёттигера и Вольфа было привлечено к присутствию этих узников в Южном Тироле благодаря находчивым действиям одного из них, полковника фон Бонина, сумевшего ускользнуть от эсэсовской охраны на время, которого ему хватило, чтобы добраться до телефона в Нидердорфе и позвонить в штаб германской армии в Больцано. К счастью, он сумел дозвониться до Рёттигера, которого давно знал. Бонин сказал Рёттигеру, что у эсэсовцев есть приказ расстрелять всю группу, но не позволить пленникам попасть в руки приближающейся армии союзников.
Рёттигер, действуя совместно с Вольфом, направил подразделение вермахта под командованием капитана фон Альвенслебена в Нидердорф с приказом взять группу под защиту. Когда Альвенслебен прибыл на место с впечатляющим отрядом всего из 15 солдат и столкнулся с непримиримостью эсэсовцев, он запросил подкрепление в количестве 150 человек из Добьяко, надеясь, что они прибудут вовремя. Они прибыли, и эсэсовцы, теперь окруженные, пригрозили, что откроют огонь, если армейские подразделения попытаются выбить их с позиций. В конце концов были проведены переговоры, и эсэсовцы, уступающие по численности, согласились передать заключенных. Затем пленники были размещены в окрестных сельских гостиницах под защитой людей Рёттигера вплоть до подписания капитуляции, когда последовало распоряжение направить их на Капри. Там их постепенно рассортировывали и не немцев возвращали в их родные страны.
Еще будучи в Казерте, я получил приглашение из ставки генерала Эйзенхауэра и поехал в Реймс на подписание полной и окончательной капитуляции. 8 мая, когда Гаверниц и я вернулись в Берн, нас там ждало еще одно приглашение. Генерал Вольф звал нас обоих в Больцано. Это приглашение я вынужден был отклонить, но Гаверниц туда отправился, поскольку одним из вопросов, который Вольф обязательно хотел решить прежде, чем уйдет со сцены, была передача итальянских произведений искусства, о которых он ранее нас информировал. Кроме того, в интересах истории следовало подумать и о сборе свидетельств о том, что произошло в Больцано 1-го и 2 мая, непосредственно у участников событий, которые там находились в последние дни перед объявлением капитуляции.
Ситуация в Больцано 9 мая, через семь дней после капитуляции в Италии и через два дня после полной капитуляции в Европе, была необычной. После капитуляции горные части передовых дивизий генерала Траскотта двинулись на север от озера Гарда к перевалу Бреннер для встречи с подразделениями американской 6-й армейской группы в Австрии и прокладывания линий коммуникаций. В спешке они оставили в районе Больцано только небольшой отряд военной полиции и подразделение связи. С другой стороны, американские и британские войска в Италии, за исключением тех подразделений войск Содружества, которые направились к Триесту, чтобы занять его раньше Тито, оставались на тех же позициях, которые они занимали, когда была объявлена капитуляция, в ожидании подробных распоряжений о приеме капитуляции и направлении в лагеря сдающихся немцев и итальянцев. Германские войска также оставались там же, где они находились на момент капитуляции.
В результате, когда 9 мая Гаверниц прилетел в Больцано, генералы Вольф, Витингоф и Рёттигер и их подчиненные, все те, кто сыграл такую большую роль в операции «Восход», наслаждались весной в Альпах. Они добивали остававшиеся запасы еды и выпивки и ждали хоть каких-нибудь инструкций от союзников. Вольф недавно сумел привезти в Больцано свою жену и детей и сейчас радовался тому, что впервые с тех пор, как в 1943 г. отбыл в Италию, он может побыть с семьей. Германские солдаты и эсэсовцы были вольны бродить где угодно и загорать на солнышке. В эту идиллию и явился Гаверниц с одним из старших офицеров УСС из Казерты, Тедом Райеном.
Вот отчет об их поездке от аэродрома до центра Больцано: «Перед нами был самый что ни на есть мирный пейзаж, как во время ленча на студии «МГМ». Парень с бронзовым загаром в шортах Африканского корпуса цвета хаки катал на велосипеде улыбающуюся девицу в платье альпийской крестьянки. Какие-то типы, похожие на австрийцев, в черных хомбургах и вельветовых куртках бродили туда-сюда по улицам. На обочине дороги, идущей по полю, сидели развалясь несколько сот солдат вермахта, лишь слегка заинтересовавшихся американским штабным автомобилем, прокатившим мимо них. Первый регулировщик, на которого мы натолкнулись, был, конечно, не американский военный полицейский, а здоровенный, очень корректный, немецкий солдат с автоматом за плечом».
В отеле, где они остановились, также были расквартированы немецкие офицеры, и Гаверницу потребовались определенные усилия, чтобы убедить австрийского директора отеля дать им, американским победителям, пристойные номера.
Ознакомительная версия.
