Большое значение для города имели пуск второй паротурбины и реконструкция котлов Краснодарской электростанции, производственные мощности которой по паросиловой части были восстановлены на 70 %, а по энергетической — на 100 %. Это позволило несколько преодолеть острую нехватку электроэнергии, сковывавшую мощности предприятий, а также улучшить ночное освещение в городе. В связи с увеличением подачи электроэнергии предприятиям и учреждениям горисполкомом принято решение, обязывающее домовладельцев восстановить электрические фонари с нумерацией домов. В целом же запросы промышленности и коммунального хозяйства опережали развитие энергетики города.
Другой насущной проблемой был дефицит строительных материалов. В 1946 году впервые в Краснодаре было налажено производство оконного стекла, действовали кирпичные заводы. До войны они выпускали 18 миллионов штук кирпича в год, в 1946 — 5 миллионов 800 тысяч, но, как отмечалось на 10–й городской партконференции (23–24 ноября 1946 г.), вывод их на довоенную производительность уже не отвечал потребностям города: «Сейчас требование такое, что и 50 миллионов будет мало…»
Строительно — восстановительные работы вели в Краснодаре четыре организации: тресты «Краснодарстрой», «Краснодаргорстрой», ремонтно — строительный трест и особое строительно — монтажное управление. Кроме того, 27 жилых домов восстанавливалось различными ведомствами, а благоустройство города (ремонт мостовых, тротуаров, посадка деревьев и т. п.) проводилось силами горожан.
Не менее интенсивная работа под руководством краевых партийных и советских органов велась во всех городах и рай онах Кубани. Краснодарский край на глазах у всего населения, словно Феникс из пепла, быстро возрождался.
«Весной сорок пятого люди — не без основания — считали себя гигантами», — делился своими ощущениями
Э. Казакевич. С этим настроением фронтовики вошли в мирную жизнь, оставив — как им тогда казалось — за порогом войны самое страшное и тяжелое. Однако действительность оказалась сложнее, совсем не такой, какой она виделась из окопа». «В армии мы часто говорили о том, что будет после войны, — вспоминал журналист Б. Галин, — как мы будем жить на другой день после победы, — и чем ближе было окончание войны, тем больше мы об этом думали, и многое нам рисовалось в радужном свете. Мы не всегда представляли себе размер разрушений, масштабы работ, которые придется провести, чтобы залечить нанесенные немцами раны». «Жизнь после войны казалась праздником, для начала которого нужно только одно — последний выстрел», — как бы продолжал эту мысль К. Симонов. Иных представлений трудно было ждать от людей, четыре года находившихся под психологическим прессом чрезвычайной военной обстановки, сплошь и рядом состоявшей из нестандартных ситуаций. Вполне понятно, что «нормальная жизнь», где можно «просто жить», не подвергаясь ежеминутной опасности, в военное время виделась как подарок судьбы. Война в сознании людей — фронтовиков и тех, кто находился в тылу, привнесла переоценку и довоенного периода, до известной степени идеализировав его. Испытав на себе лишения военных лет, люди — часто подсознательно — скорректировали и память о прошедшем мирном времени, сохранив хорошее и забыв о плохом. Желание вернуть утраченное подсказывало самый простой ответ на вопрос: «Как жить после войны?» — «Как до войны».
Всякая жизнь творит собственную судьбу.
Амьель
Передо мною от времени пожелтевший номер «Советской Кубани» за декабрь 1950 года; на развороте крупным шрифтом набрано: «Кандидаты сталинского блока коммунистов и беспартийных». Ниже фотографии: простые русские лица. Их пятеро. В то время мне исполнилось всего пять лет. Как ни пытался я вызвать в своем воображении какие‑либо картины, связанные с жизнью и бытом некогда окружавших меня людей, не мог этого сделать по одной простой причине: детская память, казалось, ничего конкретного не запечатлела. Все же я надеялся, зачерпнув пригоршней из глубин памяти, восстановить хотя бы что‑то, символизирующее то время. Вспомнилось, как, переехав с Дальнего Востока в станицу Удобную Отрадненского района к родственникам — украинцам, поразился выражению их глаз. Оно было такое же, как у людей на газетных фотографиях. В нем явственно угадывается время 50–х. Испытанное, но не сломленное войной, своими руками восстановившее города и станицы, поколение 50–х выражало во взгляде сдержанную гордость победителей и в то же время неизъяснимую красоту своих лиц, и прежде всего, своих душ.
Вот, например, в одном ряду с Петром Петровичем Пантиковым молодая женщина, волосы зачесаны на прямой пробор: Валентина Семеновна Акулинина. Обычная биография. Родилась в селе Вязовое Борисоглебского уезда Тамбовской губернии в семье крестьянина — середняка. В 1932 году окончила начальную школу, затем училась в школе колхозной молодежи и работала в колхозе. В 1938 году, после учебы на Грязинском рабфаке, поступила в Воронежский химико — технологический институт, который закончила в 1943 году.
С тех пор Валентина Семеновна работает на втором са харном заводе имени Микояна в станице Кореновской. Свою трудовую деятельность на заводе она начала помощником сменного инженера, затем работала сменным инженером и, наконец, была выдвинута на должность заместителя главного инженера завода.
Рядом с нею Михаил Иванович Гладков. Он родился в станице Арык — Балык Кокчетавского уезда Акмолинской губернии в семье чернорабочего. Двенадцатилетним Михаил начал свою трудовую жизнь. В 1924 году он вступает в ряды ленинско — сталинского комсомола и с этого времени целиком отдается общественно — политической работе, сочетая ее с учебой. С 1931 года М. И. Гладков — член ВКП(б).
С 1924 года выдвигается на ответственную работу в Петропавловске. Он заведует орготделом уездного профбюро, работает инструктором и заведующим культотделом губернского профсовета, заведует агитпропкабинетом Петропавловского окружкома ВКП(б). После службы в рядах Советской Армии Михаил Иванович в течение трех лет работал заместителем заведующего городским отделом народного образования в Ставрополе.
С 1933 года Гладков на партийной работе. Работает ответственным редактором районной газеты, инструктором Ставропольского крайкома ВКП(б), вторым секретарем Пятигорского горкома, затем первым секретарем Черкесского горкома ВКП(б).
В годы Великой Отечественной войны Михаил Иванович Гладков ведет политическую работу в Советской Армии, активно участвует в боях с немецко — фашистскими захватчиками. После демобилизации из рядов Советской Армии Михаил Иванович работает в аппарате Краснодарского крайкома ВКП(б) заведующим сектором партийно — комсомольских кадров, затем секретарем Краснодарского горкома ВКП(б) по кадрам и заведующим административным отделом крайкома ВКП(б). В январе 1949 года Гладков избирается первым секретарем Сочинского горкома ВКП(б).
