Глава 8
В тот вечер 8 августа 1969 года я чувствовал, что у меня нет ни стыда, ни совести. Хотя я и указывал на многочисленные случаи своей жизни, которые могли сбить меня с пути истинного, я не могу точно сказать, когда мне стало на все наплевать окончательно.
Ожидая возвращения ребят, я вспоминал тот день, когда в 1967 году вышел из тюрьмы. В то время меня возмущали законы и сама система, однако я с уважением относился к людям, соблюдавшим эти самые законы и поддерживавшим систему. За первые месяцы после своего освобождения я познал любовь и чувство причастности, ставшие для меня самой большой в жизни наградой. Я вспоминал время, когда брал оружие и выбрасывал его в залив, ибо оно символизировало насилие. Я вдруг поймал себя на мысли: неужели это было всего лишь два года назад? Такое ощущение, что это было в другой жизни. А теперь я ждал, когда мне доложат о совершенном убийстве, и меня не заботило, кто при этом погибнет и сколько будет жертв. И самое большее, о чем я подумал, чувствуя к себе неприязнь, было: «Чарли, ведь ты настоящий сын своей матери — гнусный лицемерный ублюдок».
Воспоминание о матери тут же избавило меня от какой бы то ни было мягкости, быть может, пробиравшейся в мое сознание. Словно наяву, я снова увидел, как мать вводит меня в зал суда, и услышал ее голос: «Да, ваша честь, я не отказываюсь от своего сына, но пока не могу содержать нас обоих». Мне вспомнился ее спор с дружком за несколько дней до этого и его слова: «Да наплевать мне, я ухожу, я не выношу этого ребенка. Избавься от него, и мы славно заживем вдвоем». Перед моим взором стояли четверо парней, сильнее и старше, избивавшие и прижимавшие меня к полу. Я вспомнил, как они держали меня, пока один из них раздирал мне задний проход своим здоровенным членом, после чего его примеру последовали остальные. Я думал о старом добром мистере Филдсе, который отвечал за всех мальчиков и получал зарплату за то, что учил нас быть честными гражданами, смазывая мою задницу табачной жвачкой и силосом, а потом предлагая меня своим любимчикам.
В моей голове прояснилось. К чертовой матери этот мир и вообще всех! Я открою им глаза, а потом заберу свою группу в пустыню.
Тут я увидел свет фар и узнал старый «форд» еще до того, как он показался на дороге. К тому моменту, как машина остановилась, я почти подошел к ней. Я не знал точно, сколько времени было, но, должно быть, часа два ночи. Я был готов выслушать подробности ночных деяний.
Первой из машины вылезла Сэди. Она прямо светилась от возбуждения, пока бежала ко мне, и обвила мою шею руками со словами: «О, Чарли, мы сделали это... Я лишила человека жизни ради тебя!» — «Послушай, девочка, — сказал я, снимая с себя ее руки, — то, что вы сделали, вы сделали исключительно для себя! А попутно втянули в это и меня». Я освободился от Сэди и пошел к машине. Оттуда выбирался хромающий Текс. В первый миг я подумал, что он ранен, но он всего лишь ушиб ногу, когда пинал одну из жертв. У Текса были остекленевшие глаза и ухмылка на лице, и его не мучили угрызения совести, хотя он не был так накачан наркотиком, как Сэди. Напротив, если не обращать внимания на прихрамывание, Текс всем своим видом излучал высокомерие. Мы обменялись крепким рукопожатием и обнялись как братья. «Не уходи никуда, я хочу послушать, как это было», — попросил я Текса. Линда и Кэти медленно выползали из машины. На них мне тоже хотелось посмотреть и переброситься словом с каждой. При взгляде на девушек стало ясно, что они не слишком хорошо себя чувствуют. Я велел им проверить, не осталось ли в машине каких-нибудь улик, а потом идти спать. Заметив кровь на кузове машины, Сэди уже сходила в салун и несла оттуда все необходимое, чтобы отмыть «форд». Сэди Мэй Глюц закончила свою ночную работу без чужих приказов.
Приведя машину в порядок и осмотрев ее еще раз, Текс, Сэди и я уселись в доме с койками, чтобы они могли мне во всех подробностях рассказать о случившемся. Сэди была очень возбуждена, она не могла усидеть на месте, рот у нее не закрывался, так что по большей части говорила она.
Текс поехал прямиком к дому, где раньше жил Терри Мелчер. Место было ему знакомо, так как мы с ним бывали здесь, когда дом принадлежал Мелчеру. Этот дом находился в богатом районе Бель-Эйр и был выбран, главным образом, из-за своего удаленного расположения. Оказавшись в Бель-Эйр, они поехали в гору, добравшись до тупика на вершине Сьело-драйв. Затем они съехали с дороги, развернулись и остановили машину по направлению к спуску, чтобы иметь возможность быстро скрыться. Текс забрался на телефонный столб и кусачками перекусил провода, обеспечивавшие связь в доме. Девочки ждали в машине. Потом в стороне от въездной дороги и ворот они перелезли через забор во двор дома. Пока они крались по дороге, с противоположной стороны въехала какая-то машина, ослепившая их фарами. Четверка бросилась на землю, машина между тем остановилась, чтобы водитель мог выйти и открыть ворота. Когда автомобиль остановился, Текс подошел к водителю — им оказался подросток (Стивен Пэрент) — и выпустил в него несколько пуль из револьвера «бантлайн» калибра 22, из которого я стрелял в Кроува. Затем они отогнали машину с дороги.
Выждав какое-то время и убедившись, что выстрелы никого не встревожили, они пошли к дому, построенному в стиле ранчо с большой лужайкой и бассейном. Девушки ждали у задней двери, пока Текс кромсал ширму и пробирался в дом через окно. Открыв дверь изнутри, он велел Сэди и Кэти идти с ним, а Линде оставаться снаружи на стреме.
Бесшумно войдя в гостиную, они увидели первого из четырех человек, оказавшихся в доме. Какой-то мужчина (Войтек Фриковски) спал на диване с включенным светом. Сделав девушкам знак, чтобы они заходили сзади, Текс подошел к спящему и наставил ему в лицо пистолет, сказав «проснись!» Мужчина открыл глаза и увидел дуло пистолета меньше, чем в шести дюймах от своего лица. Перепуганный, он попытался встать, но Текс приставил пистолет к его лбу, приказав мужчине оставаться на месте. Сэди взахлеб описала первый эпизод: «О, Чарли, ты должен был это видеть. Представь себе Текса, нависшего над мужчиной с пистолетом в одной руке и с ножом — в другой. Со свернутой веревкой на плече он напомнил мне мексиканского разбойника. А на вопрос о том, что здесь происходит, кто он такой и чего хочет, Текс ответил: «Я сам дьявол и хочу твоих денег». Текс и в самом деле был похож на дьявола». Затем Текс послал Сэди поискать что-нибудь, чем можно было связать мужчину, потому что с принесенной веревкой он задумал сделать кое-что другое. Сэди принесла полотенце, и вместе с Кэти они связали мужчине руки за спиной.
Потом Сэди прошлась по дому в поисках других жильцов. По коридору оказалась открытая дверь в спальню, и там Сэди увидела молодую женщину (Эбигейл Фолджер) Она лежала в постели и читала книгу. «Это был самый смешной момент, — делилась со мной Сэди. — Женщина словно ожидала меня увидеть. Она посмотрела на меня и сказала «привет», так что я помахала ей в ответ и тоже сказала «привет». Миновав ее комнату, я пошла дальше, до следующей двери. Заглянув туда, я увидела на кровати беременную женщину (Шэрон Тейт). Она была прелестна, Чарли, тебе бы понравилось. Какой-то парень (Джей Себринг) сидел на краю кровати, держал женщину за руку и о чем-то с ней разговаривал. Они даже не взглянули в мою сторону. Я вернулась назад и рассказала Тексу обо всех этих людях».
