При каждой удобной возможности Риббентроп пытался ограничить активность Гиммлера. Причиной подобного отношения стали события 1941 года, произошедшие в Румынии. Дело в том, что в январе 1941 года агенты СД активно поддержали попытку государственного переворота в этой стране. В то время «гвардисты второго состава» (так иногда именовали членов организации «Железная гвардия», которые оказались в ее составе после гибели Корнелиу Кодряну) попытались свергнуть генерала Антонеску, который, по сути, являлся румынским диктатором. Проблема заключалась в том, что Антонеску был союзником Германии. Однако именно немецкие агенты помогли лидеру путчистов Хориа Сима покинуть страну, после чего предоставили убежище в Третьем рейхе. Эта дилетантская акция привела к тому, что Гиммлер утратил доверие немецких дипломатов. Кроме этого действия СД в Румынии вызвали критику Гитлера.
Гиммлер в свою очередь всеми правдами и неправдами пытался снять с себя подозрения относительно причастности к путчу румынских гвардистов. В итоге ему в письменной форме пришлось призывать своих подчиненных к сотрудничеству с режимом Антонеску. Однако при этом Гиммлер не отрицал того факта, что на территории Румынии действовала сеть его тайных агентов. Как бы то ни было, но с начала 1941 года Гиммлер стал проявлять показное равнодушие ко всему, что касалось внутренней румынской политики. Когда же в 1944 году он лично встретился с Антонеску, то заверил его в том, что отстранил от работы «всех своих людей, которые оказались причастными к злополучному легионерскому путчу». Однако Антонеску не поверил этим словам. Он дал недвусмысленно понять Гиммлеру, что знал о его тайной деятельности в Румынии. В ответ на эти «аккуратные» обвинения Гиммлер не менее «наивно» произнес, что в «его распоряжении было всего лишь два или три помощника из аппарата атташе».
Принимая во внимание события в Румынии, в апреле 1941 года Риббентроп расторгнул соглашение, которое было заключено с Гиммлером в самые первые дни Второй мировой войны. С этого момента от всех дипломатов и сотрудников посольств требовалось письменное подтверждение того, что они не являлись сотрудниками СД или абвера. После этого была автоматически ликвидирована сеть агентов СД в столицах некоторых европейских государств. Так, например, произошло в Братиславе. Реакция Риббентропа привела к тому, что ему пришлось прекратить дружеские отношения с Гиммлером, что в свою очередь привело к охлаждению отношений между руководством СС и министерством иностранных дел. Теперь все проблемы приходилось улаживать только посредством официальных соглашений.
В августе 1941 года Гиммлеру и Риббентропу все-таки удалось договориться относительно того, что находящиеся за пределами Третьего рейха агенты СС и СД будут воздерживаться от вмешательства во внешнеполитические дела. Кроме этого Риббентроп получил право утверждать все заграничные поездки Гиммлера. При этом он мог ссылаться на циркуляр начальника имперской канцелярии Ламмерса, в котором был прописан порядок выезда за рубеж всех видных деятелей Третьего рейха. Когда в октябре 1942 года Гиммлер пожелал вылететь в Белград, чтобы осмотреть формирующуюся дивизию СС «Принц Ойген», Риббентроп распорядился оформить эту поездку в обычном служебном порядке. Однако Гиммлер отбыл в Белград без всякого разрешения, а в министерстве иностранных дел решили никак не реагировать на эту «выходку».
Окончательно планы Гиммлера по созданию Великогерманского рейха сформировались только после того, как Третий рейх напал на СССР. С этого момента началась «война на уничтожение». Поскольку данная тема является слишком обширной, чтобы ее можно было рассматривать в книге, посвященной биографии одного человека, то имеет смысл ее обозначить несколькими штрихами.
В конце апреля — начале мая 1942 года рейхсфюрер СС предпринял меры для того, чтобы почти вся территория Европы оказалась вовлечена в программу по уничтожению евреев. Когда произошло покушение на Гейдриха, Гиммлер решил сделать этот «геноцидный проект» еще более радикальным. Он поставил массовые убийства на поток, намереваясь достигнуть «окончательного решения еврейского вопроса» уже к концу обозначенного года. Значительное расширение программы массовых убийств привело к тому, что созданный Гиммлером аппарат террора распространил свою деятельность на все оккупированные территории, а служащие СС во многих случаях стали выполнять роль «консультантов» в государствах-сателлитах. Кроме этого в июле 1942 года Гитлер поручил рейхсфюреру СС возглавить «борьбу с бандитами» на оккупированных восточных территориях. Осуществляя это поручение, Гиммлер распорядился уничтожить только в южных районах СССР более 363 тысяч евреев. Операции против партизан обернулись этническим террором, что еще раз указывает, насколько «специфически» Гиммлер трактовал «борьбу с бандитами».
В июне 1942 года Гиммлер поручил начальнику отдела планирования Майеру значительно расширить планы «поселенческого освоения жизненного пространства». Теперь немецкие поселения должны были создаваться на территории Польши, оккупированных территориях СССР, Эльзаса, Лотарингии, Верхней Краины, Нижней Штирии, а также на территории протекторатов Богемия и Моравия. Если изначально поселенческая программа была рассчитана на 20 лет, то Гиммлер приказал сократить сроки ее выполнения до 5–10 лет. В июне 1942 года Гиммлеру уже сообщали о «германизации» протекторатов Богемия и Моравия, в июле 1942 года — о заселении окрестностей Люблина, а в августе — о начале «поселенческой программы» на территории Украины. Одновременно с этим проводилась «народнополитическая зачистка» территории Эльзаса и Лотарингии.
Надо отметить, что к лету 1942 года Гиммлер смог существенно расширить базу для формирования частей Ваффен-СС. В июле 1942 года он заявил, что этнические немцы, проживавшие в Юго-Восточной Европе, также должны были нести воинскую повинность, что было «железным законом для всей народности». После этого фольксдойче стали активно призываться в армию.
В августе 1942 года Гитлер уполномочил Гиммлера вести переговоры со всеми «германскими национальными группами» Дании, Норвегии, Бельгии и Голландии, что позволило рейхсфюреру укрепить свои позиции, начав систематическую вербовку «германских добровольцев» в части Ваффен-СС. Попытки создания собственных эсэсовских дивизий дополнялись стремлением к созданию собственного эсэсовского комплекса предприятий, занимавшихся производством вооружений. В данном случае Гиммлер решил сделать дивизии Ваффен-СС окончательно независимыми от вермахта (в конкретной ситуации от системы снабжения). Однако к сентябрю 1942 года стало ясно, что этим планам не суждено сбыться. Также потерпели неудачу планы относительно собственного эсэсовского строительства, в котором должны были принимать участие заключенные концентрационных лагерей. После этого было решено, что заключенные будут сдаваться в «наем» предприятиям немецкой индустрии. Это стало поводом для того, чтобы значительно увеличить количество заключенных лагерей. Гиммлер распорядился, чтобы ко второму полугодию количество узников было увеличено вдвое, что автоматически означало ужесточение репрессий в самом рейхе и усиление террора на оккупированных территориях. Кроме этого 18 сентября 1942 года Гиммлеру удалось договориться с министерством юстиции о переводе «асоциальных элементов» из тюрем в концентрационные лагеря. Принимая во внимание, что лагерях оказалась часть людей, чья вина заключалась в «расово неполноценном происхождении», эту практику можно было рассматривать как разновидность террора, то есть «уничтожения трудом». В данном случае извлечение конкретной прибыли было связано со стратегией «расового искоренения». Кроме этого Гиммлер смог перенять у министерства юстиции право на наказание русских, поляков, белорусов и украинцев. Это стало дополнительной возможностью наполнить концентрационные лагеря. До этого момента фактически не имелось никаких оснований направлять в лагеря пригнанное на принудительные работы гражданское население оккупированных территорий. Теперь же одного подозрения в помощи партизанам было достаточно, чтобы направить человека в концентрационный лагерь.
