Виталий Калгин - Виктор Цой и его КИНО

Ознакомительная версия.

Написанный рукой Виктора текст песни передал Александр Липницкий газете «Новый Взгляд» в 1992 году. Тогда мало кто обратил внимание на этот текст, и он странным образом исчез из поля зрения поклонников. Но потом снова всплыл к двадцатилетию гибели Виктора Цоя. Отчего рукопись не публиковалась раньше, и почему было решено обнародовать ее именно в 2010 году?

Александр Липницкий: Когда художник уходит, он всегда оставляет завещание. У Виктора Цоя – это его песни. Перед вами самая неизвестная из них. Если не случится чуда (вдруг у кого-то сохранилась-таки нотная или магнитная запись музыки, стоящей за этими словами), то мы сможем лишь домысливать, как бы расцвела эта песня в руках автора. Но пока у нас есть лишь этот листок, вырванный Виктором из школьной тетрадки. Как он попал ко мне? В один из своих визитов на Каретный Ряд Виктор предложил послушать новую песню. И спел. Она мне очень понравилась, помнится, я долго упрашивал его спеть «Дети минут» еще разок, для фиксации на домашнем магнитофоне. Но Цой был неумолим: «песня получилась резковатая, ребята обидятся, ее время еще не пришло».

А сегодня, когда Виктора больше нет с нами, как нет и того государства, в котором мы вместе горе мыкали, настало ли время открытия «Детей минут»? Интуиция мне подсказывает: да. Иначе я бы не осмелился обнародовать ее. И последнее. Почему я смею утверждать, что это завещание Виктора? Нет, я не обмолвился, художники редко и с неохотой захаживают к нотариусу, это герои не их романов. В последнем куплете песни Виктор Цой бросает нам горький упрек, спрашивая, хотим ли мы выйти в открытое плавание по морю любви или предпочтем и дальше барахтаться в жестяном тазу, в мути мелких бытовых и политических дрязг; спасем ли свою страну и планету от собственной тупости и недальновидности, или же окончательно ее загадим и погубим, заодно со своими душами410.

По воспоминаниям Георгия Гурьянова у Цоя были и другие публицистические песни, которые так и не записали.

Георгий Гурьянов: Жалко, там такая ирония. По-моему, Марьяна запретила их публиковать, она сказала: «ты совсем с ума сошел, и так тебя все ненавидят, а тут вообще уроют».

Песни были типа «Бошетунмай», где так поэтично и литературно проезжается бульдозером по разным деятелям культуры, скажем так. Витя любил такие темы. Поиздеваться над всеми. Это отдельный разговор, как мы всем кости мыли. Я, Каспарян, Цой, Тихомиров. Хотя, Тихомиров был немножко из другой компании, не из нашей, из группы «Джунгли», которая нам не нравилась. Но в рок-клубе его все знали, как хорошего бас-гитариста. А так мы все были неразлучники, проводили все время вместе411.

К двадцатилетию со дня смерти Виктора Цоя Рашид Нугманов задумал снять «ремикс» своего фильма «Игла», главную роль в котором исполнил Виктор Цой. Узнав об этом, Липницкий передал режиссеру копию текста. Нугманов, в свою очередь, обратился к Вячеславу Бутусову, основателю групп «Наутилус Помпилиус» и «Ю-Питер». Тот написал музыку, а гитарные партии исполнил Георгий Каспарян, гитарист «КИНО» и «Ю-Питера». Премьера песни состоялась 11 июня 2010 года в программе «Чартова дюжина» на «Нашем радио». Песня практически сразу вышла в лидеры и заняла второе место в хит-параде.

Песня была написана в 1987 году и напоминает скорее традиционный скетч, зарисовку, со смыслом, известным только Цою. Исполнялась на квартирных акустических концертах. Полный текст песни неизвестен.

Целиком была исполнена в 1987 году, на одном из московских квартирных концертов, на Коптевском бульваре, в квартире у художника Павла Шевелева. По воспоминаниям очевидцев, Павел вел запись концерта, но в самом конце произошла некая ссора, после которой Павел стер весь записанный материал. В результате совершенно случайно уцелел лишь небольшой отрывок этой песни.

Рашид Нугманов: Да, Виктор исполнял эту песню в Алма-Ате у нас дома. Текст сейчас вспомнить сложно. Очень жалею, что не записывал его на магнитофон. Беспечность412.

Не входит ни в один из официальных альбомов. Издана на диске «КИНО. Последние записи» в 2002 году.

Песня написана в 1986 году специально как ответ на песню Джоанны Стингрей и исполнена с ней на совместном выступлении в ЛДМ.

Марьяна Цой: А еще был концерт во Дворце молодежи, когда впервые на сцене появилась Джоанна Стингрей. Цой пел с нею «Двигайся, двигайся, танцуй со мной» – я совершенно от него этого не ожидала, стояла за кулисами. Джоанна попросила как-то представить ее. Цой взял микрофон – ну, думаю, сейчас скажет: «А вот Джоанна Стингрей». А он вдруг взял и выдал, что, несмотря на недостижение соглашения между нашими странами в Рейкьявике (не знаю, как он это выговорил), мы хотим доказать, что хотим мира. Это была целая фраза, и это было невероятно! Все просто замерли413.

Джоанна Стингрей: Я была очень взволнована, чтобы играть с «КИНО». КГБ узнало, что я собираюсь петь и мне дали понять, что лучше не делать этого. Я не выходила на сцену, но подошел Цой и сказал: «Эй, Джо, мы даем концерт во Дворце молодежи, и я хочу, чтобы ты вышла и спела вместе с нами. Что они могут нам сделать? Мы покажем, как русские и американцы ладят, так что давайте просто сделаем это».

Когда он вывел меня на сцену, я была так удивлена толпе зрителей, которые буквально сходили с ума… Это был один из самых захватывающих периодов в моей жизни414.

Текст, исполняемый Джоанной, звучал следующим образом:

Песня написана в 1987 году, для альбома «Звезда по имени Солнце», но по какой-то причине не вошедшая в него.

Ознакомительная версия.