К сожалению, давно уже стало обыденным на экранах в кино смакование убийства. Полное отсутствие грусти по уничтоженному человеку. К чему это привело, вам известно…»[114].
Эта запись советских лет словно специально предназначалась для нашего времени.
Ежегодный праздник День советской милиции (10 ноября) был установлен 26 сентября 1962 года Указом Президиума Верховного Совета СССР (ранее введенный в 1922 году праздник со временем забылся).
Отмечался День милиции и до Щелокова, но именно при нем он приобрел совершенно иной размах, став поистине всенародным. Ежегодно в День милиции министр выступал с обстоятельным докладом о проделанной работе, будущих перспективах, после начинался праздничный концерт с участием деятелей искусства, эстрады и кино.
Впервые в истории советского телевидения он начал транслироваться в прямом эфире. Эти концерты никогда не шли в записи, всегда только живьем. И собирали у экранов миллионы телезрителей. В них были задействованы только лучшие силы, звучали лучшие песни. (Борис Штоколов, Святослав Рихтер, Клавдия Шульженко, Мстислав Ростропович, Галина Вишневская, Иосиф Кобзон, Николай Сличенко, Владимир Трошин, Алла Пугачева, София Ротару, и др.). Участие в этих концертах считалось очень и очень престижным.
В первые годы на министерском посту их репертуар Щелоков формировал сам. Поэтому в концертах принимали участие поистине выдающиеся музыканты.
К примеру, заполучить Святослава Рихтера для выступления в ведомственном концерте было абсолютно невозможно. Он принимал участие в концертах только прямо связанных с искусством. И то далеко не всегда выходил на сцену.
Но просьбе Щелокова, с которым его связывали дружеские отношения, он не мог отказать. И не потому, что не должен был, а внутренне, по-человечески Рихтер не мог отказать Щелокову.
Вообще, помыслить было невозможно, чтобы кто-то отказал Щелокову. Его уважали все!
Впервые на одном из концертов выступило уникальное трио: С. Рихтер — фортепиано, М. Ростропович — виолончель, Д. Ойстрах — скрипка. Ни до, ни после эти выдающиеся музыканты никогда не выступали вместе.
В 1970 году композитор Дмитрий Шостакович, по просьбе Щелокова, создал «Марш Советской милиции». Быстрый, энергичный и виртуозный марш, воодушевляющий, символизирующий благородную деятельность.
Кстати, приведу интересный факт из биографии великого композитора. Дмитрий Шостакович в молодости играл на рояле в кино в Ленинграде, сопровождая демонстрацию фильма. В это время в зале кинотеатра возник пожар, но он продолжал играть, хотя угол рояля начал гореть. Он это делал, чтобы избежать паники.
Первым дирижером марша Советской милиции стал Б. П. Карамышев. Под его управлением 10 ноября 1970 года оркестр «Голубой экран» исполнил Марш в Колонном зале Дома союзов. А 24 ноября министр подписал приказ: «В целях улучшения воспитания личного состава в славных традициях советской милиции, в духе верности присяге и служебному долгу исполнять «Марш Советской милиции» при принятии присяги, на парадах, строевых смотрах, при разводах на патрульно-постовую службу в милицейских подразделениях и специальных моторизованных частях».
Через год композитор Арам Хачатурян создает «Марш Московской Краснознаменной милиции». В партитуре марша, переданной Щелокову, он написал: «Дорогой Николай Анисимович! Этот марш я написал по Вашей инициативе и вдохновленный Вами. Ваше внимание и любовь к искусству, к музыке — явление необычное, достойное восхищения. Мы, музыканты, очень Вам благодарны».
К сожалению, в наше время оба этих великолепных Марша практически не исполняются. Упомяну и подзабытый сегодня «Вальс о милиции» композитора Оскара Фельцмана.
Несколько слов о председателе Гостелерадио С. Г. Лапине. Профессиональный дипломат (был послом в Китае), на посту председателя Комитета по радиовещанию телевидению при совете Министров СССР он сменил соратника Шелепина — Н. Месяца.
Лапин жестко контролировал все — от идеологии до внешнего вида телеведущих.
Председатель Гостелерадио пользовался огромным доверием первого лица государства. Поэтому в своих руках он сосредотачивал значительную независимость. Все вопросы С. Г. Лапин решал напрямую с Л. И. Брежневым. Он спокойно мог позволить себе отказать в просьбе тому или иному министру.
Что касается концерта ко Дню милиции, то никаких указаний или порицаний Лапин никогда не давал. Это было выше его компетенции.
Министру Щелокову нравился монолог еврея-аптекаря, который в спектакле «Интервенция» исполнял Зиновий Высоковский. Но артист попал в опалу как раз из-за этого эстрадного монолога и до участия в праздничных концертах не допускался. Лапин наложил на него запрет. Щелоков же включил Высоковского в концерт, посвященный Дню милиции в 1974 году.
Чтобы договориться об этом, министр позвонил артисту домой. Высоковского накануне друзья разыграли по телефону. Предполагая, что это очередная шутка-розыгрыш, он не сразу поверил в то, что ему звонит сам Щелоков.
— «Здорово, министр!» — весело захохотал в трубку Зюзя, на что получил ответ: «Это еще не министр… Это помощник… С вашего позволения, сейчас я вас соединю с министром». Через несколько секунд голос на том конце говорит: «Здравствуйте, Зиновий Моисеевич, беспокоит вас Николай Анисимович Щелоков». «Да? — удивляется Высоковский. — Очень хорошо. А я думаю, что-то вы давно не звонили. И с помощником это вы классно придумали… Нет, серьезно, все уже было, но чтоб министр внутренних дел сам… Это у меня первый раз в жизни…»
А в трубке: «Вообще-то мы так не шутим… Мы уж если разыгрываем, то по-другому…»
И тут артист опешил — и правда Щелоков: «Мне понравился ваш Аптекарь… Я сам бессарабский человек… Мне это близко… Вы не могли бы и на нашем концерте 10 ноября выступить с монологом в этом же образе?»
«Николай Анисимович, меня телевидение «зарежет» с этим делом на всю мою оставшуюся жизнь», — ответил артист. Министр помолчал и сказал: «Мне сначала прочтете»[115].
Зиновий Высоковский прочел монолог Щелокову. Министр позвонил руководству ТВ. Там ответили, что если ему понравилось, то артиста Высоковского они не будут предварительно прослушивать.
Высоковский выступал в конце первого отделения. Прямой эфир… Едва он произнес с характерным одесским акцентом первые слова монолога: «Сумасшедшее время. Сумасшедшая жизнь. Сумасшедшие люди. Все куда-то бегут», как в зале установилась гробовая тишина. За все время монолога в зале никто ни разу не засмеялся. И Щелоков встал со своего места в седьмом ряду и захлопал в ладоши. И зал прорвало — началась овация. Когда Зиновий Моисеевич закончил монолог, ему на сцену вынесли цветы — и не букет, а плетеную корзину, что по неписаной иерархии этих концертов полагалось только народным артистам СССР.
