Андрей Шляхов - Распутин. Три демона последнего святого

Ознакомительная версия.

Следствие по делу об убийстве Григория Распутина велось формально, лишь для отвода глаз, и вскоре заглохло. Виновные так и не были наказаны должным образом.

«Помню, как Их Величества не сразу решили сказать ему (наследнику престола. — А. Ш.) об убийстве Распутина; когда же потихоньку ему сообщили, Алексей Николаевич расплакался, уткнув голову в руки, — писала Вырубова. — Затем, повернувшись к отцу, он воскликнул гневно: „Неужели, папа, ты их хорошенько не накажешь? Ведь убийцу Столыпина повесили!“ Государь ничего не ответил ему».

Великий князь Дмитрий Павлович был сослан в Персию, на Кавказский фронт.

Феликса Юсупова отправили под домашний арест в его имение Ракитное недалеко от Курска. Неугомонный Феликс и оттуда продолжал строить планы по «спасению отчизны». «Государь, кажется, скоро едет в Ставку, нужно было бы, чтобы императрица Мария Федоровна этим воспользовалась и с людьми, которые могут ей помочь и поддержать ее, отправилась бы туда и вместе с Алексеевым и Гурко потребовали бы, чтобы арестовали Протопопова, Щегловитова, Аню, и Александру Федоровну отправили бы в Ливадию. Только такая мера может еще спасти, если только не поздно. Я уверен, что пассивное отношение Государя ко всему, что происходит, является результатом лечения его Бадмаевым. Есть такие травы, которые действуют постепенно и доводят человека до полного кретинизма», — писал князь Юсупов великому князю Николаю Михайловичу.

Пуришкевича защитила пресловутая депутатская неприкосновенность.

Британского подданного Освальда Рейнера предпочли вообще не заметить, словно его и не было вовсе.

«Самое печальное было то, что я узнал, как поощрял заговорщиков британский посол при Императорском дворе сэр Джордж Бьюкенен, — писал впоследствии великий князь Александр Михайлович. — Он вообразил себе, что этим своим поведением он лучше всего защитит интересы союзников и что грядущее либеральное русское правительство поведет Россию от победы к победе.

Он понял свою ошибку уже через 24 часа после торжества революции и, несколько лет спустя, написал об этом в своем полном благородства „post mortem“. Император Александр III выбросил бы такого дипломата за пределы России, даже не возвратив ему его верительных грамот, но Николай II терпел все».

Последнему императору из династии Романовых терпеть оставалось уже недолго. Менее двух лет…

Закончить эту книгу хочется словами Матрены Распутиной, которая написала однажды:

«Я очень люблю своего отца.

Так же сильно, как другие его ненавидят.

Мне не под силу заставить других любить его.

Я к этому и не стремлюсь, как не стремился отец.

Как и он, хочу только понимания.

Но, боюсь, — и это чрезмерно, когда речь идет о Распутине».

Все даты приводятся по старому стилю, принятому во время жизни Григория Распутина.

Ознакомительная версия.