Ознакомительная версия.
Влад очень тяжелый человек, если дело касается походов по магазинам. Ему нужно три недели вбивать в голову, что уже давно пора сходить и купить новую пару туфель. Магазины он не переносит органически: появляется зуд, аллергия и выступают красные пятна, если в магазине он находится больше пяти минут. Поэтому подарки Владу стараюсь делать «утилитарные», то есть то, что нужно ему, на мой взгляд. Потому что если спросить у Влада, что ему нужно, то окажется, что ничего…
Мы стараемся как можно больше времени проводить вместе. Даже в моих командировках он сопровождает меня, как, например, в Петербург. Мне так легче: у меня не болит голова, поспал ли он, прочитал ли на ночь книжку, как он одевается, что ест. За годы жизни в гостинице у нас не было «своих» блюд. Мы ели или на стороне, или в ресторане. Нам негде было готовить – кухня у нас появилась только недавно. А вообще-то в еде Влад абсолютно неприхотливый человек. Если в ресторане есть возможность заказать устрицы, то хорошо, если же имеются только супы в пакетиках, Влад с неменьшим аппетитом будет есть их…
Телесериалов я не смотрю и книг по ним не читаю. Не существуют для меня и детективы. Я равнодушна к фантастике. Из авторов очень люблю Набокова. У Владислава же сейчас на журнальном столике лежит открытой книга Юрия Никулина…»
Из-за напряженного ритма, который сопутствовал Листьеву в последние несколько лет его жизни, он реже, чем хотел бы, находил время для встреч с матерью, с сыном от второго брака – Александром. Вот как вспоминали об этом Зоя Васильевна и вторая жена Татьяна.
З. Листьева: «Когда Влад перешел работать на телевидение, я все его передачи смотрела. Но никогда не позволяла себе критиковать или советовать. Единственное, в чем упрекала, что много работает. Просто на износ. За все годы на телевидении Влад не взял ни одного отпуска, не отгулял ни одного выходного.
Когда стал делать «Поле чудес», у него появились деньги и он стал мне помогать больше, чем раньше. Недостатка тогда я не знала ни в чем. Но я продолжала работать, и Влад из-за этого очень переживал. «Мамуля, – говорил, – уходи с работы, я тебе сам платить буду». А я стеснялась просить у него помощи.
Виделись в последние годы редко. Разве что на его или на мой день рождения. Да еще когда они с Альбиной завезут мне гостинцы. И продукты привозили, и одежду, и что-то для дома. Но обо всем этом больше Альбина заботилась, она все-таки женщина – больше в подарках толк знает.
У меня со здоровьем не все в порядке. Вот однажды в июле Влад и решил меня положить в платную больницу: обследовать и подлечить. Отвели отдельную палату, главврач каждый день заходил, еду приносили в постель. Так было неудобно от всей этой суеты, что я настояла – питаться вместе со всеми, в столовой.
Влад тогда приезжал ко мне каждый день, минут на пять-десять. Его ко мне пускали в любое время. Навезет всяких конфет, фруктов, расспросит о самочувствии и исчезнет. Занят был очень…»
Татьяна: «Полностью доверяя своему бывшему мужу, я даже не стала подавать на алименты. У него и без этого были постоянные денежные проблемы с первой женой, которая все тянула-тянула из него. Иногда, конечно, Влад был настолько занят, что мы не виделись по нескольку месяцев, но это никак не сказывалось на моем с сыном финансовом положении. Сердилась я только тогда, когда у меня возникали проблемы с Сандриком – или сын болел, или получал плохие отметки в своей английской спецшколе. Звонила Владу сама, просила помочь в воспитании Саши: приехать или поговорить по-мужски по телефону. Мне хотелось сохранить некую семейную гармонию нашего сына. Хотя я и старалась ему внушить: то, что папа не живет с нами, не имеет особого значения. Все равно он есть и нас любит.
А Влад это доказывал постоянно. Где бы ни был на Новый год или в день рождения Саши, всегда появлялся у нас, с ног до головы увешанный подарками. Когда меня однажды обокрали, Влад сразу же примчался, дал денег и сказал: «Не расстраивайся. Нервы дороже». Отправлял нас с сыном в средиземноморский круиз, дважды давал денег на поездку Саши в Лондон для изучения языка. Для сына это был такой восторг!..»
Между тем Листьев продолжал свое стремительное восхождение на телевизионный олимп. В сентябре 1994 года он занимает пост вице-президента Академии российского телевидения, а в январе следующего становится генеральным (исполнительным) директором АО «Общественное российское телевидение» (ОРТ). На последнем посту он затевает серьезные преобразования (подробнее об этом в главе «Деньги не пахнут»). К примеру, он заявил, что отныне реклама на ОРТ будет передана в руки ограниченного круга подконтрольных ему компаний. Это заявление Листьев сделал в январе, а месяц спустя газета «Вечерний клуб» сопроводила его следующим комментарием: «В среде телевизионщиков наблюдается явная паника. Оно и понятно: реклама – это живые деньги, доходы телекомпаний и личные доходы. Как легальные, так и нелегальные. На ТВ существует даже специальный термин – «джинса». Им обозначается передача, телесюжет, информация, сделанные по «левому» заказу, оплата которого идет непосредственно исполнителям, минуя официальную кассу. На «Останкино» теперь такой кормушки не будет (подобная ежемесячная недостача исчислялась в сумме 30 миллиардов рублей). Последствия, несомненно, объявятся».
Нельзя сказать, что Листьев не понимал, какая опасность может его подстерегать на новой должности. Но он, видимо, не понимал ВСЕЙ опасности, иначе успел бы принять хоть какие-то меры, чтобы обезопасить свою жизнь. Вот что рассказывает об этом певец Александр Новиков: «За несколько дней до трагедии я встречался с ним в «Останкино». Я хотел объяснить, что новая его должность – генеральный директор ОРТ – очень опасное место. Ведь на телевидении завязаны слишком большие силы. В том числе коррумпированные структуры. И мгновенные кардинальные перемены, которые Влад планировал, могли привести к трагедии. Я-то достаточно изучил этот мир.
В кабинете Влад стал рассказывать, какие новшества решил ввести, чтоб каленым железом выжечь мздоимство и прочие болячки ТВ.
Влад просто не верил, что в него могут стрелять. Он знал, как любит его страна. И не мог представить, что найдется человек, способный нажать на курок. Наивно думал, что вначале будут предупреждать, наезжать, угрожать… И он успеет перевернуть ТВ.
«Влад, – хотел сказать я, – на этом уровне уже не угрожают и не предупреждают. Слишком большие деньги».
Но не успел. Влад сказал: «Приезжай вечером домой, там спокойно переговорим обо всем». Я приехал. Ждал до полуночи. Влад несколько раз звонил: «Дождись обязательно! С минуты на минуту выезжаю». Но Альбина ложилась спать. Неудобно было оставаться. Я уехал с тяжелым предчувствием…»
Ознакомительная версия.
