Угонщики потребовали освобождения отбывающих тюремные сроки террористов в обмен на сохранение жизни заложников, которых они захватили.
Народный фронт и Жорж Хабаш официально заявили о своей причастности к похищению. Алжирское правительство согласилось не только помогать похитителям, но и оказало давление на местную прессу, которая принялась активно восхвалять похитителей.
Израильские пассажиры оставались в самолете в течение сорока дней. Наконец, не получив никакой реальной поддержки от других стран мира, Израиль был вынужден обменять пятнадцать террористов на пассажиров — «по гуманным соображениям» — так это было сформулировано.
Поражение было тяжелым и еще усугублялось осознанием перспективы. Было ясно, что палестинцы, ободренные первым успехом, на этом не остановятся.
Израиль охватило чувство подавленности. Казалось, такого израильтянам еще переживать не приходилось. Государство, которое только что с блеском выиграло одно из самых трудных сражений в современной истории, должно было склониться перед волей трех вооруженных людей, действующих под руководством дантиста из Бейрута.
Никто не мог взять в толк, как могло случиться, что хваленая израильская разведка оказалась побежденной.
Израильтяне в массе своей не были осведомлены о том, что кое-какие сведения о планах Народного фронта у разведки были. Знай они об этом, недовольство могло быть еще более сильным, хотя, говоря серьезно, оно не было справедливым.
Руководство Мосада считало, что оно, разумеется, найдет способы узнавать заранее о готовящихся террористических актах, так же как найдет способы и парализовать действия террористов, уже захвативших самолет. Но надо было отдавать себе отчет в том, что нападения на самолеты будут продолжаться, и некоторые из них могут оказаться успешными.
Меир Амит был убежден, что единственно правильный в этих условиях метод борьбы — это разработка долгосрочного плана противостояния палестинцам и их руководителям из КГБ. Это означало, что Мосад, Военная разведка и Шин Бет объявляют палестинцам настоящую войну. Израиль должен пойти на то, чтобы действовать тоже беспощадно и наказывать преступников, используя свою армию и силы воздушного флота. Прежде политические деятели Израиля сопротивлялись этому. Но теперь, когда противник определился четче, чем когда-либо раньше, когда он находится в подполье и когда он научился у КГБ действовать скрытно, поймать его будет труднее.
Сообщения о том, что Меир Амит считает возможным и в дальнейшем случаи успешных нападений палестинцев на самолеты, в печать не попали. А вот известие о том, что бывших парашютистов и солдат, которые полагали, что свое уже отслужили, приглашают на работу в качестве сопровождающих на самолеты «Эль-Ал», в газетах появилось и тут же было подхвачено иностранными корреспондентами. Об этих людях рассказывали, что они — непревзойденные стрелки, способные попасть человеку в переносицу с расстояния, равного длине салона в самолете.
Входные двери в кабины летчиков были обшиты стальными листами и всегда теперь запирались на ключ. Но электронные приборы, способные «унюхивать» взрывчатые вещества и установленные на всех самолетах, пока что существовали лишь в воображении инженеров, изобретателей и ученых.
Все попытки министерства иностранных дел Аббы Эбана достигнуть договоренности с международным сообществом о совместных мерах борьбы с терроризмом потерпели неудачу. Меиру Амиту также не удалось привлечь к сотрудничеству разведки других стран.
Никто не хотел быть вовлеченным в войну с террористами из страха оказаться под огнем. А между тем действия террористов представляли реальную опасность для всего мира. Но мир упорно этой перспективы видеть не желал.
Через месяц после захвата самолета в Риме, Народный фронт нанес второй удар.
26 декабря 1968 г. в афинском аэропорту двое террористов, вооруженных пистолетами и ручными гранатами, снова атаковали израильский самолет. На его борту было десять человек экипажа и четырнадцать пассажиров. В момент атаки самолет находился на взлетной полосе. По счастливой случайности, из двадцати четырех человек погиб только один пассажир и две стюардессы были ранены. Террористы, вне всяких сомнений, собирались взорвать самолет с пассажирами на борту. По любым нормальным человеческим представлениям — это были варварские действия. По соседству с израильским самолетом стояло несколько самолетов других стран. Как утверждал позднее начальник полиции афинского аэропорта полковник Патроклус Никос, от взрыва могли вспыхнуть триста тонн горючего в аэропорту и он весь взлетел бы на воздух.
С криками: «Мы хотим уничтожить евреев!» арабы чуть было не убили сотни людей, отнюдь не евреев.
На этот раз израильтяне оказались подготовленными. Уже в течение многих месяцев агенты Меира Амита внимательно изучали в качестве объекта возмездия международный аэропорт в Бейруте.
30 декабря два геликоптера прилетели со стороны моря и высадили израильских парашютистов, которые на виду у сотен людей в аэропорту начали методично, один за другим, уничтожать все арабские самолеты, которые в нем находились. Операция была одной из наиболее аккуратных и точных из всех когда-либо выполненных израильской армией. Ни один человек не пострадал. Пассажиров, которые уже находились в самолете компании «Мидл Ист Эйрлайнс», направлявшемся в Джидду, очень вежливо попросили покинуть его и укрыться в здании аэровокзала. Лишь после этого он был взорван. Этим рейдом было уничтожено тринадцать арабских самолетов.
Пока коммандос выполняли задание, их командир, о котором тогда писали как о лучшем из всех израильских солдат (позднее он стал начальником Штаба армии), генерал Рафаэль Эйтан, сохраняя полнейшее спокойствие, к величайшему изумлению всех присутствующих, зашел в бар для отъезжающих и попросил чашечку кофе. Выпив, он заплатил за него ливанской валютой и спокойно вышел.
Операция в Бейруте на планы палестинцев заметного влияния, однако, не оказала. В феврале 1969 г, в аэропорту Клотен в Цюрихе четверо террористов въехали на такси налетную полосу, чтобы атаковать очередной самолет «Эль-Ал». Их заметил молодой офицер израильской секретной службы Мордехай Рахамим, который тут же смертельно ранил одного из террористов. Остальные трое были арестованы.
В этом же году, в августе, благодушествующий за пределами Израиля мир впервые понял, что и он находится в опасности.
Отряд ООП, называвший себя «Революционной группой Че Гевара», захватил лайнер американской компании Ти-дабл-ю-эй, который находился на пути в Тель-Авив, и приказал пилоту лететь в Сирию. Сирийцы задержали двух пассажиров-израильтян. Впоследствии их обменяли на двух сирийских пилотов, отбывающих тюремное заключение за вторжение в воздушное пространство Израиля за несколько месяцев до описываемого события.
По всей Европе на израильские учреждения совершались нападения. 29 августа тайм-бомба взорвалась в помещении морской транспортной компании в Лондоне; 8 сентября — в израильских посольствах в Гааге и Бонне; 27 ноября — была брошена ручная граната в билетной кассе «Эль-Ал» в Афинах. В результате этого террористического акта был убит двухлетний мальчик-грек и множество людей были ранены. Среди них не оказалось ни одного еврея.
10 февраля 1970 г. в зале ожидания аэропорта в Мюнхене израильский дежурный службы безопасности остановил одного араба. И тут же он и его два сообщника открыли огонь: в ход пошли пистолеты и ручные гранаты. Один израильтянин был убит, еще одиннадцать ранено.
Австрийскому самолету удалось удачно приземлиться после взрыва. В этот же день швейцарский авиалайнер через пятнадцать минут после вылета из Цюриха с тридцатью восемью пассажирами на борту и командой в девять человек взорвался в воздухе. Последними словами пилота, переданными на землю, были: «Подозреваю взрыв в заднем отсеке… Самолет горит. Ничего сделать не можем. Прощайте».
Расследование показало, что в обоих случаях сложные взрывные устройства были размещены в пакетах, адресованных в Израиль. Они были отрегулированы так, чтобы взрыв произошел на высоте в двадцать четыре километра. [20] Народный фронт освобождения Палестины, понимая, что мировое общественное мнение будет враждебно по отношению к террористам, отрицал свою причастность к этим актам. Но вина Народного фронта была безоговорочно установлено в результате независимых друг от друга расследований, проведенных Мосадом и западными разведками. Была с несомненностью установлена роль Жоржа Хабаша, который осуществлял руководство операцией из Бейрута. [21]В своей войне с Израилем Хабаш, однако, допустил ошибку. Он не сообразил, что почта в Израиль может доставляться не только на самолетах израильской авиакомпании. Пострадали не те, для кого эти пакеты были предназначены.
