Найтли: Давайте вернемся на минуточку к Англии? Ведь должно же быть что-то, по чему вы скучаете.
Филби: По горчице Коулманз и соусу фирмы «Ли энд Перринз».
Найтли: И все же вы стремитесь быть в курсе всего, что происходит в Англии?
Филби: Я получаю «Таймс» через контору в Ноттинг-Хилле. Однако газета поступает нерегулярно и иногда приходит настолько помятой, что перед чтением мне приходится проглаживать ее утюгом.
Кроме того, что я читаю «Таймс» и «Санди таймс» и несколько журналов, я часто слушаю Би-би-си. Иногда я ловлю передачи «Внутреннего вещания», но прием не всегда хорош и часто выступает какой-то ужасный парень, который передает не менее ужасную музыку и все говорит, говорит, говорит…
У меня пунктик в отношении современной музыки. Я тоскую по тем дням, когда в машинах не было приемников. Я в ужасе от того, что эта варварская музыка докатилась до Советского Союза. Знаете, единственным местом, где можно укрыться от ужасающего грохота современной музыки, является Сибирь. Берете с собой палатку, еду, располагаетесь на лоне дикой природы и — слушаете тишину.
Вы, вероятно, слышали о случившихся здесь беспорядках. Они произошли главным образом по вине молодых хулиганов, обалдевших от рок-музыки.
Найтли: На вашей книжной полке я видел «Охотника за шпионами». Что вы думаете об этой книге?
Филби: Я не был знаком с Райтом, хотя он утверждает, что однажды встречался со мной. Я бы удивился, если бы его рассказ о заговоре МИ-5 с целью свергнуть правительство Вильсона соответствовал действительности. Если бы такое произошло, то генеральные директора обеих служб не могли бы не узнать о нем и немедленно бы его подавили.
Найтли: Что вы думаете о Ле Карре?
Филби: Я прочитал все его книги. Первые была превосходны, но последующие оказались слишком сложны для меня. Сейчас его книги сложнее любой разведывательной операции, в которой я когда-либо принимал участие.
Найтли: А как насчет вашей собственной книги («Моя тайная война», опубликованная на русском языке в 1980 году)? Какова ее судьба?
Филби: Книга имела большой успех. Она была распродана за несколько дней и позже не переиздавалась. Книга имела также очень большой успех в Чехословакии и принесла мне доход в кронах. Мы ездили в Чехословакию, чтобы потратить эти деньги, и нам там оказали весьма радушный прием.
Затем книга была опубликована в Болгарии, и там произошло примерно то же. Выгода заключалась в том, что теперь мы можем ездить за границу два раза в год — скажем, летом совершить поездку в Болгарию, а зимой еще куда-нибудь.
Найтли: А как насчет новой книги?
Филби: Мне больше нечего сказать. Может, остались кое-какие технические детали, но материалы о них хранятся в архивах. Я устал от всей этой истории, с меня довольно. Естественно, она по-прежнему вызывает острый интерес у британской прессы, которая постоянно требует от своих корреспондентов, чтобы они взяли у меня интервью.
Найтли: Как вы оцениваете отношения Советского Союза с Западом в настоящее время?
Филби: На Западе часто говорят, что Советский Союз стремится доминировать в мире. Я же не могу вспомнить ни одного случая, когда кто-нибудь из советских лидеров говорил об этом. Юджин Ростоу предостерегает не спешить с ратификацией договора о РСМД. По его мнению, Западу следует подождать полгода, чтобы убедиться в том, что слова Горбачева не расходятся с делом и что за ними он не скрывает свою истинную цель — установление контроля над Западной Европой, Китаем и Японией.
Смешно слышать подобное от такого умного человека, как Юджин Ростоу. Его высказывания — просто абсурд. У нас достаточно собственных проблем, чтобы обременять себя другими.
Найтли: А как же Афганистан?
Филби: Моего совета по Афганистану не спрашивали. Если бы спросили, я бы не посоветовал вмешиваться в его внутренние дела по чисто историческим соображениям. Я бы сказал: посмотрите, что произошло там с англичанами. Не вмешивайтесь в дела афганцев.
Но и вы должны попытаться понять нашу точку зрения. Мы ладили с королем и его преемником. Афганцы это знают. Потом произошла революция 1977 года. Ее называли коммунистической, однако в действительности во главе ее стояли две соперничающие группировки. Мы оказывали им экономическую помощь и помощь оружием.
В 1979 году в Москву приезжал президент страны Hyp Мухаммед Тараки, которому был оказан торжественный прием. Он вернулся на родину, и его убили. Это положило начало периоду неопределенности. Как нам следовало поступить, чтобы ликвидировать раскол между двумя группировками и нормализовать обстановку в стране?
Мы решили ввести в Афганистан войска и держать его под контролем в течение некоторого времени до восстановления там порядка. Я не знаю, действительно ли приглашали нас туда для этой цели, однако в Кабуле несомненно были элементы, которые этого хотели. Кроме того, существовали более чем серьезные подозрения в отношении Амина, заигрывавшего с американцами.
В любом случае мы не могли терпеть американцев на пороге нашего дома. Вы можете возразить, что американцы уже расположились у порога нашего дома — в Турции. Все правильно, но мы не хотели их видеть у порога нашего дома еще и в Афганистане. И конечно, неизвестно, что бы произошло, если бы мы не ввели в Афганистан свои войска.
Сейчас мы стремимся как можно скорее вывести их оттуда, не ставя под удар наших друзей. Нам нужна абсолютная честность в решении этого важного вопроса.
Найтли: Есть вопросы, которые мы не затронули?
Филби: Есть. Я хочу обратить ваше внимание на одно обстоятельство. В вашей книге написано: «У Филби нет дома, нет женщины, нет убеждений». Вы видели мою квартиру и можете составить мнение о ней. И если слово «дом» вы употребили не в буквальном смысле, то вокруг этой квартиры раскинулся самый большой дом в мире, дом, площадь которого составляет более 8 миллионов квадратных миль. Нет женщины? Вы познакомились с ней. Многие мужчины позавидовали бы моему браку с такой женщиной, как Руфа. Нет убеждений? Ну уж бросьте! Только глупец станет отрицать наличие у меня убеждений.
