Она относилась к этому делу чрезвычайно заинтересованно. Та черная лакуна в среде культуры, которая у нас существовала не одно десятилетие, во многом восполнена возвращением в страну архивов, материалов культуры русской эмиграции благодаря Раисе Максимовне Горбачевой.
Я открыл книгу, которую нам сегодня вручили. В ней есть письмо князя Васильчикова из Швейцарии. Князь немало сделал для нашего Фонда. Он пишет о том, как Раиса Максимовна встречалась с сэром Филиппом Оппенгеймером, к сожалению, тоже покойным. И она ему сказала: «Спасибо Вам за то, что Вы помогаете нашей культуре и возвращаете то, что мы утеряли за семьдесят лет». «И я увидел, – отмечает князь, – как тронут был сэр Филипп, услышав слова благодарности и признательности консорциуму «Де Бирс» за помощь рус ской культуре именно от Раисы Максимовны Горбачевой».
Мне как-то (это было, наверное, в 89-м году) позвонил из Парижа крупнейший библиофил, владелец фирмы Андрей Савин. Он сказал: «У меня очень много материалов, связанных с русской эмиграцией. Их хотят купить американцы, но, зная, что в вашем Фонде Раиса Максимовна Горбачева и Лихачев, я хочу передать их вам. Я знаю, что они не пропадут». И, самое главное, Раиса Максимовна очень заботилась не только о московских музеях, куда все это передавалось (например, в Музей Цветаевой). Она была человеком, в хорошем смысле этого слова, государственным. Она думала и о периферийных музеях, о периферийных собраниях. Я помню момент, когда мы привезли из Англии портрет генерала Платова, написанный на медной пластинке, и на президиуме Фонда культуры решали, куда же его передать. На этот портрет претендовали Русский музей в Петербурге, Третьяковская галерея и еще какие-то московские музеи. Раиса Максимовна сказала: «Давайте его отдадим в Музей казачества в Новочеркасске». Так и решили, он сейчас находится там. Она придала работе Фонда культуры мощный импульс. Она жила его делами и заботами, и мы все это ощущали.
Фонд культуры существует и в наши непростые дни, он выжил. Он бы выжил, несмотря ни на что. Но в этом и большая заслуга Раисы Максимовны Горбачевой.
Несколько слов о нашем журнале. Мы бы никогда в жизни не встали на ноги, если бы нам не помогала Раиса Максимовна своим именем, своим участием.
Это было огромное счастье – работать с таким интересным и заинтересованным человеком, помогающим делу восстановления нашего культурного достояния. Ведь самое страдающее, что у нас есть, – это культура. Мне кажется, что если мы сейчас вспоминаем все доброе и значительное, что сделала Раиса Максимовна, то не должны забывать и о ее деятельности в Советском фонде культуры, забывать, что это был чудесный, очень интересный и простой человек, которого нам там не хватает сегодня.
Владимирская Елена Борисовна,
профессор Института детской гематологии
Ее большая жизнь
В каком-то, может быть, высшем смысле Раиса Максимовна действительно была удивительно скромным человеком, она никогда не афишировала того, что делала.
Я думаю, не многие знают то, о чем я хочу сегодня рассказать: о роли Раисы Максимовны, может быть, в самом большом достижении нашей отечественной медицины за последние 10–15 лет, а именно – в лечении детских острых лейкозов.
1989 год. От детского лейкоза в нашей стране выздоравливают 4,7 %, а во всем цивилизованном мире – 75–80 %. И вот горстка энтузиастов во главе с профессором Румянцевым решают преодолеть этот разрыв. Но как? Ведь мало того, что это очень дорого, это совсем другая технология, это другая ментальность, которой надо учиться обязательно с помощью международного сообщества. И для этого нужен лидер. Нужен человек, за которым люди пошли бы «оттуда», именем которого можно было бы это сделать.
Мы узнали, что во многих странах подобную деятельность патронируют жены первых лиц государства – первые леди. И тогда, в 1989 году, мы, должна сказать честно, без особой надежды написали письмо Раисе Максимовне. Передали его через журналистов с просьбой стать патроном Международной благотворительной ассоциации «Гематологи мира – детям». На третий день позвонил помощник Раисы Максимовны и пригласил профессора Румянцева. Раиса Максимовна согласилась быть нашим патроном и лидером. Тут же она передала благотворительный чек на 100 тысяч долларов, который ей вручил какой-то крупный бизнесмен, по-моему, из Южной Кореи. На эти первые деньги было куплено все оборудование для «Банка крови», без которого нельзя лечить детей, страдающих острым лейкозом.
И дальше мы всё делали вместе с Раисой Максимовной. Это была тяжелая работа. Наши врачи, медицинские сестры стажировались за рубежом. Средства на стажировки собирались именем Раисы Максимовны и Михаила Сергеевича, а позже «Горбачев-Фондом» по всему миру. Осуществлялась целенаправленная гуманитарная помощь не только лекарствами, но и оборудованием, людьми, которые хотели сделать что-то для Раисы Максимовны и Михаила Сергеевича. Иногда это была настоящая борьба. Приведу пример. Вы, наверное, помните, что в 89–90-х годах невозможно было включить телевизор, чтобы не увидеть фотографию несчастного ребенка, родители которого просили собрать деньги для его лечения за рубежом, а именно для пересадки костного мозга. Пересадка костного мозга – необязательное мероприятие в лечении острых лейкозов, но иногда очень нужное. Мы были готовы к этому. Благодаря помощи Раисы Максимовны были обучены специалисты. На строительство отделения высокой технологии нужно было два миллиона долларов. Еще существовал Советский Союз, еще Михаил Сергеевич – Президент, и правительство выделяет эти два миллиона долларов. Начинается строительство.
После августа – декабря 91-го года – нет Советского Союза, нет никаких обязательств. Фирма складывает свои вещички и собирается уезжать. Раиса Максимовна говорит: «Нет, мы этого не позволим сделать». Слава богу, уже есть Фонд Горбачева, включаются Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна (как я говорила вначале, Раиса Максимовна всегда немного была в тени, но мы знали, что все исходит от нее). Михаил Сергеевич пишет письма, звонит неоднократно Егору Гайдару – председателю правительства, министру финансов Федорову. Миллион долларов Фонд Горбачева собирает по всему миру. Я знаю, что там были и личные деньги семьи Горбачевых. Например, гонорар за книгу «Я надеюсь…» был полностью перечислен на счет уже организованного тогда нашего Института детской гематологии. Я знаю, что там были деньги за многие выступления Михаила Сергеевича за границей.
Итак, миллион долларов Фонд собрал. А миллион долларов должно перечислить новое российское правительство. Обязательства были, но, видит Бог, оно не собиралось этого делать. И если бы не Михаил Сергеевич, его письма и звонки – ничего бы не было. В конце концов мы получили этот миллион. И летом 93-го года открыли Центр пересадки костного мозга. В
