Андрей Алдан-Семенов - Семенов-Тян-Шанский

«Россия — полное географическое описание нашего отечества» наравне с «Землеведением Азии», географическо-статистическим словарем и «Полувековой деятельностью Русского географического общества» — крупнейший вклад Семенова в науку.

Семенов называл географию самой народной из наук. Вся его долгая жизнь ушла на обогащение русской географии новыми материалами и новыми идеями. Современники не случайно называли его и вождем географической школы и рядовым ее работником. Первый исследователь Небесных гор, он был и создателем русской школы комплексных исследований. Его статистические работы помогли становлению экономической географии. Огромно его значение как творца книг по истории русской географии.

Поколения географов учились по трудам Семенова искусству географических характеристик, историческому методу исследования, умению «связывать географические исследования с практическими потребностями страны и прежде всего народа».

И еще учились они мастерству описаний. Петр Петрович умел создавать незабываемые картины природы и человеческой деятельности. Географический лик страны вставал со страниц его книг живой, цельный, глубоко значительный. Вот как выглядит в описании Семенова Среднерусская черноземная область: «Это была то непролазная лиственная чаща, напоминающая, вероятно, современную сибирскую „чернь“ с ее подлеском из кустарников и папоротников, то лощины, сплошь заросшие веселым густым орешником. Изредка встречались в этой чаще, окруженные многовековыми развесистыми дубами, лесные поляны с богатой травяной растительностью, с чудным ковром лесных незабудок, анемон, ирисов и пр. — поляны, или „переполянья“, как их звали в старину…

К югу поляны становились все обширнее, превращаясь в целые поля, как, например, Рясское, Куликово, а также обширная поляна, занимавшая весь бассейн Польного Воронежа, на которой останавливался Батый. На южных склонах этих полей местами появлялся уже ковыль, и, наконец, степь брала на юге области решительный перевес над лесом, оттеснив его в лощины, балки и речные долины. Здесь уже была иная картина — „дикое поле“…»

Ясная живопись слова отличала географические произведения Семенова. Из них русские впервые узнавали или еще такие неведомые им страны, как Тянь-Шань, или же собственную землю.

Была весна 1906 года.

Зеленый ветер с Невы продувал Васильевский остров. В старом доме шелестели листьями араукарии, спокойно цвели драцены. Красные чаши тюльпанов освещали затемненные уголки, азалии покачивались у картин.

Петр Петрович, шаркая туфлями, переходил от картины к картине, останавливался, склонял набок голову, любуясь своей коллекцией. Шестьдесят лет собирал он эти картины по всем антикварным лавкам и аукционам Европы. Теперь его коллекция «маленьких голландцев» считается лучшей в мире. Она уступает лишь коллекции нидерландской живописи, хранящейся в Эрмитаже. Но Петр Петрович собирал картины таких голландских мастеров, которых нет и в Эрмитаже. На французском языке уже вышел каталог его картин под названием «Семеновской коллекции». Иностранные музеи и коллекционеры зарятся на его коллекцию. Подсылают агентов — может быть, продаст.

Он отвергал все соблазнительные предложения.

— Моя коллекция принадлежит России…

Его не интересовала баснословная цена, предлагаемая иностранцами. «Моим картинам пора перебираться в Эрмитаж», — думал он, заканчивая осмотр. «И Рембрандта, и Рейсдалей, и Ван Гойена, и Темпеля, и Гальса-Младшего — всех без исключения в Эрмитаж. Но сегодня у меня особенный день».

Сегодня у него действительно особенный день — пятидесятилетие путешествия на Тянь-Шань. Географическое общество назначило на сегодня торжественное собрание своих членов.

Да, неудержимо протекло время! Ему уже стукнуло восемьдесят лет, из них большую половину он отдал Географическому обществу. Подумать только, пятьдесят лет назад, в такой же зеленый день, он приближался к Тянь-Шаню. Был молод, здоров, силен. Был обуян любовью к жизни и творчеству.

Петр Петрович подошел к зеркалу. Совершенно снеговая голова, такие же бакенбарды, густая сеть морщин на лице. Впалые щеки, желтый от возраста лоб. Он поднимает перед зеркалом руку, растопыривает пальцы. Пальцы мелко дрожат — не от болезни, от старости. И лишь одни глаза — черные, ясные — сохранили молодой блеск. Он устал стоять перед зеркалом, опустился в кресло. Опять посмотрел на дряблые руки. Десятки тысяч книг, документов, рукописей перевернули бедные старые руки.

Он прямо с креслом повернулся к столу. Огромный ворох приветственных телеграмм, писем, визитных карточек. Поздравления идут уже несколько дней, и нет им конца. Как будто ему сейчас очень нужен этот поток хвалы. Петр Петрович взял первое попавшееся письмо. На конверте — томский штемпель, знакомый почерк. Григорий Потанин.

От чистосердечного Потанина можно ожидать только светлых слов. «Мне всегда приятно вспоминать, что мои надежды когда-нибудь увидеть берега Куку-Нора вырастали в вашем кабинете. Кусочек вашей азиатской программы вы предоставили и мне».

Петр Петрович отложил письмо Потанина. Вот и Григорию за семьдесят лет, а не стареет. Что еще принесла почта, кроме поздравлений? Юбилейные поздравления похожи на похоронные речи. Покойник был человеком, таланты и добродетели которого… Из массы писем он вытаскивает узкий длинный конверт. Осторожно разрезает его костяным ножом.

Письмо от московского богача Федора Павловича Рябушинского. Рябушинский предлагает снарядить на его средства географическую экспедицию на Камчатку. Интересное предложение. Надо использовать деньги богача на Камчатскую экспедицию. Еще в прошлом году в Географическое общество обращался молодой ботаник Владимир Леонтьевич Комаров. Просил послать его для исследования Камчатки. У общества, как всегда, не было средств, пришлось отказаться от предложения Комарова.

Забыв про свой юбилей, он садится за письмо московскому богачу. Рассказывает Рябушинскому об истории Камчатки, о необходимости изучать этот примечательный, своеобразный край земли русской. «Камчатскую экспедицию должен возглавлять умный, знающий человек. Такой человек есть — ботаник Комаров. Приезжайте в Петербург, милостивый государь, мы быстрехонько договоримся по всем деталям путешествия».

Петр Петрович доволен. Предложение Рябушинского — славный подарок Географическому обществу. Сам Рябушинский собирается участвовать в экспедиции как охотник. Ему хочется пострелять диких гусей в камчатской тайге. Пусть стреляет. Общество не может отказаться от его неожиданной помощи.