Из этих писем видно, что желания Сталина и Рузвельта совпали, однако инициатива встречи теперь исходит от Рузвельта.
«Если дела пойдут так хорошо, как мы надеемся…»,- пишет американский президент. Существенное условие. Оно-то и не позволило полететь Сталину в Вашингтон. Ситуация на фронтах к апрелю осложнилась, и покидать капитанский мостик было нельзя. Видимо, понимая это, Рузвельт просит направить в Вашингтон Молотова.
А может, Сталин испугался лететь? Нет, он был не робкого десятка. Об этом мне не раз говорили и Голованов, и Молотов, знавший Сталина 42 года…
– Прежде чем осуществить этот перелет,- вспоминал Голованов, – я отправил в Лондон мой лучший экипаж во главе с майором Сергеем Асямовым. Вторым пилотом был Пусэп, а штурманами – Романов и Штепенко.
Это был пробный полет, истинной цели которого летчики не знали. Асямов под большим секретом сказал Пусэпу, что у англичан закуплена партия четырех
моторных самолетов, и в ближайшее время нужно будет возить в Англию наших летчиков, чтобы перегонять эти самолеты. Вот, мол, начальство и решило проверить, справимся ли с этим заданием…
Утром 29 апреля огромный петляковский бомбардировщик ТБ-7, пробыв в воздухе 7 часов 10 минут, приземлился на аэродроме Тилинг в Шотландии. Союзники тепло встретили русских летчиков, и вскоре на пассажирском самолете «Фламинго» доставили в Лондон. Посол в Англии И. Майский сообщил о благополучном прилете экипажа, о чем Голованов доложил Сталину. Но радость была преждевременной. Случилось непредвиденное.
На другой день по просьбе англичан майор Асямов на том же небольшом «Фламинго» вылетел в Тилинг- там собралось много желающих посмотреть невиданный советский бомбардировщик ТБ-7. Затем союзники решили показать русскому пилоту свою боевую технику в Ист-Форчуне. На обратном пути в Лондон «Фламинго» воспламенился в воздухе и развалился на части. Все десять человек, находившихся на борту, погибли- английский экипаж, два офицера и три члена советской военной миссии. Погиб майор Асямов, всеобщий любимец, замечательный человек, летчик «чкаловского типа».
В 1971 году вместе с маршалом Головановым мне довелось быть на тридцатилетнем юбилее дальнебом-бардировочного авиационного полка, в списки которого навечно зачислен майор С. Асямов. Там я и познакомился с Энделем Карловичем Пусэпом, седым, усатым ветераном.
«Ты знаешь, я его не узнал!» – сказал мне Голованов. А я вспомнил фотографию бравого молодого летчика с только что полученной Звездой Героя-- 1942 год. Пусэп в составе экипажа легендарного Михаила Водопьянова одним из первых в августе 1941 года летал бомбить Берлин. На обратном пути пришлось на подбитом самолете совершить вынужденную посадку и пробираться к своим через линию фронта по эстонской земле. Летчиков спасло то обстоятельство, что Пусэп- эстонец и на родном языке поговорил с мальчишкой-пастухом, который показал правильную дорогу…
Пусэпа я увидел в парадном строю ветеранов на бетонке аэродрома. Когда они с возвышающимся над всеми двухметровым Головановым направились к строю современных боевых летчиков, грянул оркестр. Командир полка отрапортовал:
Товарищ Главный маршал авиации! Гвардейский Орловский полк тяжелых бомбардировщиков дальней авиации построен по случаю тридцатилетнего юбилея!
Здравствуйте, гвардейцы! – тряхнул стариной бывший первый командир этого полка, ставший их маршалом.
Когда он обошел строй, последовала команда:
Ветеранам части принять Боевое Знамя!
Солнечные лучи рябят бетонку, сверкают на лаковых козырьках парадных фуражек, на трубах оркестра, на золоте букв Боевого Знамени, на серебре слезинок, что вспыхнули у многих, ибо редкое сердце не дрогнуло, когда седой Пусэп высоко над головой поднял красное бархатное полотнище, ветер подхватил, развернул его, и колонна ветеранов во главе со своим легендарным маршалом двинулась по квадратам бетонки мимо широких капониров и огромных современных «Ту» – «бэкфайеров». За ними по эскадрильям синими сверкающими квадратами по белой бетонке прошел полк – второе, третье после них поколение летчиков-дальников, а небо над шагающими колоннами разорвал гром взлетевших «Сухих». Это соседний истребительный полк каскадом высшего пилотажа приветствовал своих друзей- бомбардировщиков…
Но я отвлекся, да и не мог не отвлечься от своего основного рассказа, потому что все дорого, все ярко озарено в памяти… Был торжественный ужин, и я сидел за столом рядом с Пусэпом. Эндель Карлович – маленький, собранный – и за столом все делал как-то по особому аккуратно, тщательно.
Мы среди экипажа решили разыграть на спичках,- сказал он мне,- кому лететь с англичанами в Тилинг. Я вытащил спичку с головкой, и это означало, что полетит Сережа Асямов. А то бы сейчас он тебе рассказывал об этом, а не я.
Почему погиб Асямов? Голованов был убежден, что дело здесь нечистое. В английском руководстве,
считал он, не были заинтересованы в визите советского представителя. Гибель Асямова произвела сильное впечатление на Сталина.
Ну и союзнички у нас! – сказал он. – Только и смотри за ними в оба!
Этой фразы нет в мемуарах Голованова. Она не прошла через «инстанции».
Ну что же нам делать теперь?- спросил Сталин у Голованова.- Встреча с Рузвельтом должна обязательно состояться! Вы еще что-нибудь можете предложить?
Могу, товарищ Сталин, – ответил Голованов. – Летчик Пусэп, находящийся сейчас в Англии, является командиром корабля. Он полярный летчик, привыкший по многу часов летать на Севере без посадки, да и во время войны ему приходилось подолгу быть в воздухе, поэтому он один приведет самолет домой. Здесь мы пополним экипаж, и можно будет отправляться в путь.
Вот как! А вы уверены в этом?
Да, уверен, товарищ Сталин.
Ну что ж, действуйте!
«Англичане-то не знали, что Пусэп – тоже командир корабля,- говорил мне Голованов.- Представляешь, как они удивились, когда тяжелый четырехмоторный бомбардировщик с одним пилотом поднялся в воздух и через несколько часов благополучно приземлился в Москве!»
…Экипаж пополнили опытным летчиком капитаном Обуховым, который занял место второго пилота. А командиром стал Пусэп.
5 мая 1942 года генерал Голованов вызвал к себе экипаж.
Вы уверены, что гибель майора Асямова была случайностью? – спросил он у Пусэпа.
Вместе с нашими людьми в катастрофе погибли пять английских старших офицеров,- ответил Пусэп.
Голованов опустился в кресло, задумался, но вскоре энергично поднялся и сказал:
В ближайшие дни вам придется выполнить еще одно сложное и ответственное задание… А за рубежом придется отказаться от чужих самолетов. Если окажется необходимым, поезжайте на поезде или на машине.
