Кузнецов видел, что майор не врет. Судя по всему, спецслужбы на месте, во всяком случае абвер, действительно ничего не знали о секретной деятельности фон Ортеля в Ровно. Ничего интересного и заслуживающего внимания Геттель больше рассказать не мог, и Кузнецов задал ему последний вопрос:
- Почему вы предположили, что я англичанин?
- Никак не думал и не мог предполагать, что вы русский, - мрачно буркнул Геттель.
...На следующий день майор Мартин Геттель в рейхскомиссариат не явился. Не вышел он на работу и послезавтра. Курьер, посланный к нему на дом, нашел пустую квартиру, в которой, судя по тонкому слою пыли на мебели, несколько дней уже никто не жил...
Между тем встречи фон Ортеля с Зибертом участились. По-видимому, эсэсовец проникся к своему другу-фронтовику не только симпатией, но и доверием, потому что однажды сделал ему прямо-таки ошеломляющее предложение: бросить службу в армии и стать разведчиком-боевиком, чтобы работать непосредственно под его, Ульриха фон Ортеля, началом. Фон Ортель сообщил Зиберту, что в случае согласия им предстоит важное дело, которое принесет обоим и высокие награды, и настоящие деньги. А "настоящими деньгами" Ортель называл не рейхсмарки, а только доллары, фунты стерлингов и конечно золото.
- Постарайтесь выяснить, - сказал Медведев Кузнецову при его очередном докладе, - в какое конкретно дело он хочет вас втянуть. И предупредите сестер, чтобы также были внимательны при разговорах с Ортелем. Может, он что-то обронит.
Дмитрий Николаевич словно в воду глядел. В одном из разговоров с Лисовской фон Ортель поделился с ней немного тем, что сам знал о "чудо-оружии", смутные слухи о котором, не раскрывающие, однако, что оно собой представляет, уже ходили в Германии. Кузнецов сообщил об этом Медведеву: "..."Лик" получила от него сведения, о достоверности которых судить не берусь. Фон Ортель рассказывал, что в Германии изобретена какая-то летающая бомба вроде самолета, которая будет с большой быстротой покрывать расстояния до четырехсот километров и производить огромные разрушения".
То были первые сведения о самолетах-снарядах "Фау-1", которыми немцы через несколько месяцев стали варварски обстреливать Лондон.
Кузнецов собирался и сам поговорить с фон Ортелем об этом "чудо-оружии", чтобы выудить из него более подробную информацию, но не успел...
В последнем их разговоре фон Ортель сказал Зиберту о другом: что если "большое дело" состоится, то главным руководителем в нем будет оберштурмбаннфюрер СС Отто Скорцени, "человек со шрамом", знаменитый эсэсовский боевик и террорист. За поразительно дерзкую операцию, в итоге которой Скорцени с группой отчаянных планеристов-головорезов спас дуче итальянского диктатора Бенито Муссолини, - Гитлер самолично повесил на шею двухметрового верзилы рыцарский Железный крест. Для этого фюреру пришлось приподняться на цыпочки...
Примерно в те же дни состоялся еще один разговор фон Ортеля с Марией Микотой. Девушка после этой встречи сообщила Кузнецову, что ее шеф собирается уехать, куда - неизвестно. По словам "Майи", фон Ортель был чем-то очень доволен, говорил, что ему оказана большая честь и тому подобное. Подсознательное чувство говорило Кузнецову, что между предполагаемым отъездом фон Ортеля и его предложением Зиберту (правда, штурмбаннфюрер больше так его и не повторил, видимо, не все зависело от него) есть закономерная связь. Он настойчиво просил "Майю" постараться восстановить в памяти все, самые мельчайшие подробности ее разговора с шефом, все детали, намеки. Это очень важно!
Девушка и сама понимала, что это важно, но только покачала головой:
- Да ничего такого больше не говорил. Вот только сказал, что, когда вернется, привезет мне в подарок персидские ковры.
Персидские ковры, настоящие, разумеется, не поддельные, изготовляют в Персии (так до 1935 года называли Иран). Столицей этой страны, что тоже известно, является Тегеран. Подтверждение этой версии поступило и от Лидии: из каких-то своих источников она установила, что один из курсантов школы фон Ортеля, бывший советский летчик отправлен в Берлин для последующей переброски... в Тегеран!
Обер-лейтенант Пауль Вильгельм Зиберт не смог больше встретиться со своим другом и несостоявшимся руководителем. Как только 24 ноября он после довольно длительного отсутствия вернулся в Ровно, Мария Микота сообщила ему удивительную новость: по слухам, штурмбаннфюрер СС Ульрих фон Ортелъ застрелился в своем кабинете в помещении зуболечебницы на Дойчештрассе. Когда и где прошли похороны - неизвестно. Николай Кузнецов не сомневался, что никаких похорон и не было, потому как не было никакого самоубийства. Его интересовало другое - почему фон Ортель так неожиданно покинул город и для чего устроил такую инсценировку? Об этом можно было только гадать...
...Примерно через месяц в лесах под Ровно с большим опозданием получили пачку московских газет. В одной из них - "Правде" от 19 декабря 1943 года Кузнецов прочитал небольшую заметку, которую Медведев отчеркнул карандашом. Потом уже Николай Иванович пересказал ее содержание Лидии и "Майе".
Текст гласил:
"Лондон, 17 декабря (ТАСС). По сообщению вашингтонского корреспондента агентства Рейтер, президент Рузвельт на пресс-конференции сообщил, что он остановился в русском посольстве в Тегеране, а не в американском, потому что Сталину стало известно о германском заговоре.
Маршал Сталин, добавил Рузвельт, сообщил, что, возможно, будет организован заговор на жизнь всех участников конференции. Он просил президента Рузвельта остановиться в советском посольстве, с тем, чтобы избежать поездок по городу... Президент заявил, что вокруг Тегерана находилась, возможно, сотня германских шпионов. Для немцев было бы довольно выгодным делом, добавил Рузвельт, если бы они могли разделаться с маршалом Сталиным, Черчиллем и со мной в то время, как мы проезжали бы по улицам Тегерана".
В книге доктора исторических наук К.Л. Кузнеца, написанной им при содействии Службы внешней разведки Российской Федерации, на основе предоставленных ею подлинных архивных документов, говорится: "В связи с полученными по агентурным каналам сведениями об операции гитлеровских спецслужб "Большой прыжок", которой руководил главный нацистский террорист О. Скорцени, были приняты необходимые меры по нейтрализации деятельности абвера в Тегеране".
Сам Отто Скорцени, сумевший уйти от возмездия, в 1964 году в Мадриде, где он тогда спокойно проживал, в интервью парижской газете "Экспресс" заявил, в частности, следующее:
"Из всех забавных (!) историй, которые рассказывают обо мне, самые забавные - это те, что написаны историками. Они утверждают, что я должен был со своей командой похитить Рузвельта во время Ялтинской конференции. Это глупость: никогда мне Гитлер не приказывал этого. Сейчас я вам скажу правду по поводу этой истории: в действительности Гитлер приказал мне похитить Рузвельта во время предыдущей конференции - той, что проходила в Тегеране... Но бац! (Смеется.) Из-за различных причин это дело не удалось обделать с достаточным успехом..."
Наконец, еще одно свидетельство - бывшего начальника 4-го управления тогда уже НКГБ СССР генерал-лейтенанта Павла Судоплатова:
"Медведев и Кузнецов установили, что Скорцени готовит группы нападения на американское и советское посольства в Тегеране, где в 1943 году должна была состояться первая конференция "Большой Тройки".
Глава 15
В состав оккупационных войск на Украине кроме немецких входили и так называемые "Остентруппен" - "Восточные войска". Контингент "Остентруппен" составляли в основном бывшие военнопленные, по разным причинам вступившие в "Украинские казачьи части", "Кавказский", "Туркестанский" и прочие легионы. В их личном составе хватало и деклассированных элементов, вплоть до обычных уголовников. Среди комсостава было немало белоэмигрантов, вернувшихся на оккупированную территорию в немецких обозах.
На фронте эти части, ввиду их низкой боеспособности, почти не использовались. Было немало случаев, когда бывшие пленные, вступавшие в "казаки" или "легионеры" лишь с целью заполучить в руки оружие, убивали своих офицеров и переходили на сторону Красной Армии. Поэтому немецкое командование предпочитало бросать подразделения "Остентруппен" в карательные экспедиции против партизан или посылало их на охрану железных дорог и иных объектов, на хозяйственные работы.
