Они обвенчались сразу же после операции – оба хотели скрепить свой союз еще и церковным таинством. Венчание проходило прямо в больничной палате, и именно после него Настя пошла на поправку. Однако улучшение было недолгим – через два месяца снова появились признаки опухоли и снова была назначена операция. Нужно было жить и бороться. Ради мужа, ради их маленького сына…
Когда надежды на лучшие клиники России оказались тщетными, Костя отвез Настю в Америку, в клинику, специализирующуюся на опухолях мозга. Борьба за Настю продолжалась целый год – и он буквально разрывался между ребенком, женой и работой. Содержание Насти в клинике обходилось в целое состояние – один день пребывания стоил 15 000 долларов. Но ему было наплевать на деньги, он боролся за их любовь.
Разумеется, помогали друзья, родственники, коллеги – и деньгами, и морально, но… Болезнь оказалась сильнее той, которую он любил так, что не выразишь словами… Настя умерла 3 декабря 2008 года. Ей было всего тридцать четыре, а их с Костей сыну – чуть больше года.
Он долго не мог оправиться после смерти жены. Осунулся, похудел так, что даже знакомые его не узнавали. Но у него оставался Ванечка – маленькая искра радости и счастья, частичка его ушедшей из этого мира Насти…
Сегодня у Константина Хабенского все хорошо. Он снимается и в России, и за рубежом, играет в театре. Однако личную жизнь актер предпочитает не обсуждать и не выносить на суд тех, кто жадно ищет сенсаций. И как бы ни сложилась дальше его жизнь, свою Настю он не забудет. Никогда.
Лу Саломе и Фридрих Ницше
Он хотел стать музыкантом, писателем, философом, она – поэтессой, террористкой и также философом… Они не могли не встретиться, потому что жили в одно время, думали об одном и том же и дороги их жизней неумолимо стремились к точке пересечения друг с другом…
Фридрих Ницше
Луиза Саломе родилась в Санкт-Петербурге в 1861 году в семье потомственного дворянина, генерала Густава фон Саломе. Интеллект девочки был настолько высоким, что одной гимназии для той, кто впоследствии прославится под именем Лу, было мало. Поскольку высшего образования для девушек в то время не существовало, для завершения образования в 1880 году мать сама отвезла Луизу в Швейцарию слушать университетские лекции.
Девушка была умна и на редкость хороша собой. Кроме того, Лу мечтала о чем-то новом: о коммуне, эмансипации, равенстве полов… Когда влюбленный в нее философ Пауль Рё предложил ей руку и сердце, она ему отказала, но согласилась… просто жить вместе!
Поступок Лу шокировал даже Мальвиду фон Мейзенбуг, которая читала лекции женщинам, желавшим вкусить плоды эмансипации. Ученица в этом случае пошла куда дальше учительницы! И, кроме всего прочего, Лу не интересовали такие мелочи, как общественное мнение, потому что она презирала общество, выстроенное на сплошных условностях и неравенстве.
Ницше был старше Лу на семнадцать лет, но чувствовал себя моложе на целую вечность. Эта девушка, равной которой по уму он не встречал, постоянно ставила его в тупик. А то, что она говорила, писала или делала, иногда предвосхищало его собственные мысли. Чего стоила только одна ее поэма «К скорби»! Ницше положил стихи на музыку, и все, кто слышал произведение, думали, что его слова принадлежат перу самого философа, и не могли поверить, что эти гениальные строки написала «какая-то русская девушка»!
Ницше был настолько потрясен умом, твердостью характера и прочими достоинствами новой знакомой, что меньше чем через месяц после начала знакомства попросил ее руки и сердца. Лу поступила с Ницше так же, как и с Рё: предложила жить с ней в доме, «полном книг и цветов», и не только с ней одной, но и… с Рё!
Троица действительно зажила в доме под одной крышей. Они прекрасно проводили время в философских беседах, наслаждались музыкой и поэзией. Лу была вполне счастлива, но Рё и Ницше из кожи лезли вон, борясь за пальму первенства в ее глазах. Они то и дело бросали в сторону Лу ревнивые взгляды, и соперничество грозило вот-вот перерасти из философского спора в обычную потасовку.
Постороннему могло показаться, что Лу – развращенное чудовище. Однако это было лишь первым впечатлением – девушка была вполне целомудренна. Просто ей казалось, что между мужчиной и женщиной вполне возможны братские отношения, даже в пределах одного дома! В те времена, когда женщине было неприлично оставаться с посторонним мужчиной наедине где бы то ни было, эта доктрина привела бы в замешательство кого угодно.
Возможно, причина таких отношений с мужчинами крылась в том, что у Лу было четыре старших брата и, как говорила она сама, «в детстве мне казалось, что весь мир населен братьями». Повзрослев, Лу отчаянно желала построить некую интеллектуальную коммуну, где, живя рядом, можно было бы общаться без помех на любые темы. Ей было двадцать один, Рё – тридцать два, Ницше – тридцать восемь, но умудренные знаниями и опытом философы с этой молодой женщиной чувствовали себя на равных!
«Тройственный союз» просуществовал несколько лет, при этом, проживая сразу с двумя вполне темпераментными мужчинами под одной крышей, Лу умудрилась сохранить девственность. Сами же Рё и Ницше дошли буквально до точки кипения. Им казалось, что Лу должна выбрать кого-то одного, она же сама вполне довольствовалась «братской любовью». Особенно остро ненавидела Лу сестра Ницше, Элизабет. Она требовала, чтобы Фридрих порвал с «развратной русской», а сам философ, совершенно измученный ревностью, попробовал объясниться с Лу еще раз.
Однако после нового объяснения в любви его ожидал отказ. Кроме того, Элизабет оскорбила Лу письменно – и троица, к удовольствию сестры Ницше, наконец разъехалась. Избалованный всеобщим вниманием, никогда не знавший отказа у женщин, он потерпел сокрушительное фиаско на личном фронте. По примеру сестры, Ницше пишет Лу едкое письмо, но забыть ту, кто ранила его в самое сердце, которую он называл то «совершенным другом», то «абсолютным злом», он не сможет никогда.
Через год, в своей знаменитой книге «Так говорил Заратустра», Фридрих Ницше скажет: «Идешь к женщине – не забудь плетку!» Лу, которая никогда не лезла за словом в карман, добавит к этим строкам и свой комментарий: «Чтобы она могла тебя отхлестать!» Книга была создана, по словам Петера Гаста, друга Ницше, «из его иллюзий о Лу». Ведь «именно Лу вознесла его на гималайскую высоту чувства»!
Та, которая вслед за Титом Ливием любила повторять: «Дружеские связи должны быть бессмертными, не дружеские – смертными», на своем жизненном пути разобьет еще не одно сердце. Лу Саломе будет любима многими мужчинами, но не сразу научится отвечать на их чувства. И она никогда не забудет того, кто написал ей весной 1883 года: «Я бросаю тебя исключительно из-за твоего ужасного характера. Если бы я создавал тебя, то дал бы тебе больше здоровья, и еще то, что гораздо важнее здоровья, – может быть, немного любви ко мне». Пройдет еще много времени, пока эта «странная русская» научится любить сама – такой же чистой и пламенной любовью, какую она сумела зажечь в самом Фридрихе Ницше.
