Не могу не дополнить Елену Моисеенко. 10 августа 2008 года Васил Васиков, давая согласие на публикацию своей истории в этой книге, рассказал, что сотрудники уголовного розыска Тукаевского РОВД Азат Хайруллин и Ильдар Гараев угрожали ему убийством в случае, если он будет настаивать на привлечении к уголовной ответственности милиционеров, которые его пытали!
Из заявления Фариды Рависовны Муминовой Генеральному Прокурору России:
«В январе я рожу сына, который никогда не увидит своего отца, потому что его убили сотрудники мили-ции.29 августа 2004 года в 12 часов моего мужа Муминова Романа Борисовича, который являлся администратором рынка Комсомольского района, с рабочего места сотрудники милиции доставили в Комсомольский ОВД. Его подозревали в участии в групповой драке, которая произошла в ночь с 28 на 29 августа в районе БСМП. В результате «допросов» в 14 часов в Комсомольский ОВД для оказания медицинской помощи моему мужу вызвали бригаду скорой помощи. В15 часов 20 минут в кабинете, где его «допрашивали», мой муж умер в результате «ди-лятационной кардиомиопатии».
Вместе с тем судебной медицинской экспертизой установлено, что на теле моего мужа имеются следы избиения, которые происходили примерно за 1 час до его смерти — множественные кровоподтеки. На теле в районе сердца на спине и груди имеются следы ударов, которые и привели к гибели. Ради Бога, сделайте что-нибудь, чтобы убийцы моего мужа и отца моих детей понесли заслуженное наказание».
В августе 2008 года Фарида Рависовна сетовала, что милиционеров, убивших ее мужа, к уголовной ответственности так и не привлекли. По ее мнению, это произошло потому, что Марданов и Нургалимов пытали Романа по указанию заместителя прокурора города Набережные Челны Айдара Салимуллина. Позже вдове пригрозили, что если она будет настаивать на привлечении милиционе-ров-убийц к ответственности, друзей погибшего «пересажают», и их семьи останутся без кормильцев. Вдова отступилась.
Из заявления Анатолия Михайловича Цветкова Генеральному Прокурору России:
«В 2000 году я проживал в Набережных Челнах и работал в сапожной мастерской в поселке Татарстан Тукаевского района РТ. В августе ко мне пришли сотрудники Тукаевского РОВД, один из них по фамилии Валиев Рамиль. Валиев сказал, что мне необходимо прийти в Тукаевскую милицию. Я спросил его: «За что?» Валиев ответил: «Было бы за что, давно бы посадили!» Я в милицию не пошел. После этого Валиев еще приходил два-три раза, но я в милицию не ходил.
8 сентября 2000 года я сам пошел в Тукаевский ОВД, чтобы узнать, что случилось. Там меня направили к следователю прокуратуры города Набережные Челны Зиятдинову Азату Кашбутдиновичу, который без объяснений провел очную ставку между мною и Новиковой Любой. На очной ставке Новикова сказала: «Это он».
Зиятдинов, ничего не объясняя, арестовал меня. Ночь я провел в Тукаевской милиции, а утром следующего дня меня поместили в ИВС УВД города Набережные Челны.
9 сентября 2000 года в ИВС Зиятдинов предъявил мне обвинение в совершении убийства, сопряженного с изнасилованием престарелой женщины Сошанковой, которое я якобы совершил 21 апреля 2000 года совместно с Шернюковым Николаем, Колузаевым Николаем и Шага-биевым Махаматнуром, с которыми я не был даже знаком. В обвинительном заключении я написал, что ни с Новиковой, ни с указанными лицами я не знаком и к убийству Сошанковой отношения не имею.
Зиятдинов посоветовал мне сознаться в этом убийстве, так как мне за это будет меньше срок. Он говорил, что Шернюков, Колузаев и Шагабиев во всем признались и указали на меня как на соучастника. При этом Зиятдинов угрожал мне, что если я не признаюсь, то он меня посадит в «пресхату» или к педерастам, которые меня изнасилуют. Зиятдинов уговаривал меня признаться хоть в одной из инкриминируемых нам статей. Я не признавал свою вину.
С Шернюковым, Колузаевым и Шагабиевым я познакомился в процессе следствия в ИВС УВД города Набережные Челны.
В процессе следствия я вспомнил, что в день убийства Сошанковой я находился в деревне Шоркасы у родителей. Зиятдинов не проверил это алиби.
Нас вывозили на суд, который откладывался три или четыре раза.
От адвоката Клиновой Надежды Ивановны мне стало известно, что к этому времени за совершение убийства Сошанковой был задержан гражданин Самигуллин, который сознался в этом преступлении.
Адвокат Колузаева Адгамов Равиль Измайлович на суде показал, что он выяснил, что Самигуллин с выездом на место происшествия сознался в совершении убийства Сошанковой. Адгамов выяснил, что Самигуллин оставил отпечатки пальцев на оконном стекле, которое выставлял для того, чтобы проникнуть в дом Сошанковой.
Наши адвокаты потребовали, чтобы Самигуллин был допрошен в суде, и таким образом были получены доказательства нашей невиновности.
В судебном заседании Колузаев, Шагабиев и Шернюков заявляли, что они оговорили себя в результате применяемых к ним пыток и уговоров следователя Зиятдинова. Судья и обвинение во внимание эти обстоятельства не приняли, и нас признали виновными в совершении убийства Сошанковой. 7 февраля 2001 года меня осудили к 8 годам, Шернюкову присудили 20 лет, а Колузаеву и Шага-биеву — по 14 лет.
После суда мы написали кассационные жалобы в Верховный суд России. Пересуда мы ждали до апреля 2002 года. 6 мая 2002 года Верховным судом РТ нас оправдали. При этом в приговоре было отмечено, что доказано, что мы давали показания в результате пыток и незаконных методов следствия.
На этот суд вызывали Зиятдинова и еще одного следователя, который вел это дело. Их допрашивал судья. Зи-ятдинов заявил, что на основе собранных им «доказательств» он убежден, что убийство Сошанковой совершили мы.
Таким образом, я незаконно просидел в тюрьме 20 месяцев. У меня распалась семья, мне пришлось изменить место жительства (я уехал из Набережных Челнов в Чебоксары).
В процессе следствия у моей жены Цветковой Антонины Сергеевны, проживающей в Казани, кто-то из милиционеров или следователей требовал 300.000 рублей за то, чтобы меня не посадили.
Прошу привлечь к уголовной ответственности Зиятдинова, который фальсифицировал доказательства и обвинил меня в совершении особо тяжкого преступления.
Об уголовной ответственности за клевету и заведомо ложный донос предупрежден».
Шагабиев М. Г. также обращался к Генеральному прокурору России с требованием о привлечении Зиятдинова к уголовной ответственности за фальсификацию доказательств, в результате чего он был незаконно осужден и содержался в местах лишения свободы 22 месяца! В своем заявлении он написал:
