Быстролётов, работая в Праге, не скрывал свою фамилию и не являлся сотрудником ИНО, как утверждают некоторые авторы. Быстролётов был сотрудником Торгпредства в Праге. Другое дело, что сотрудник дипломатической миссии, хочет он или нет, по роду своей деятельности уже занимается разведывательной работой. Судите сами, сведения о фирме, о партнерах и поставщиках, о цене товара и комплектации являются секретами фирмы, обладание такой информацией относится к задачам экономической разведки. Некоторые фирмы делают вооружение и обмундирование. Какая продукция каким способом изготовлена, кому пойдут поставки и в каком количестве? Ответы на эти вопросы относятся к задачам военно-технической разведки. Знакомства в деловых кругах дают возможность заглянуть на «политическую кухню» — это уже политическая разведка. Информация в своей совокупности дает возможность оценить военный и экономический потенциал сопредельного государства и определить его политические планы.
Когда Быстролётова приняли на работу в Торгпредство, резидентом советской внешней разведки в Праге, со слов автора, был Гольст.
Гольст — служебная фамилия Самсонова Николая Григорьевича, служебное имя — Степан. Русский. Родился в 1896 году в Нижнем Новгороде в семье железнодорожного служащего, дворянин. В 1916 году окончил гимназию, с декабря 1916 года — студент Московского университета, окончил Александровское военное училище. Офицер русской армии, владел немецким и французским языками. Участник Первой мировой войны, революции и Гражданской войны, комиссар Центрального штаба Красной гвардии, член Военно-контрольной комиссии (контрразведки) в Эстонии, комендант Военно-агитационного поезда имени В.И. Ленина. С мая 1920 года в органах ВЧК. С 1922 года — легальный резидент ИНО в Чехословакии, с 1928-го — легальный резидент в Германии.
Гольст знал Быстролётова с 1920 года, когда шхуну «Преподобный Сергий», вернее «Преподобный Троцкий», готовили к отплытию в Болгарию. Увидев Быстролётова в Праге, он пригласил его в небольшой ресторанчик и за чашкой кофе поговорил с ним. Узнав о наличии «нансеновского паспорта», посоветовал заменить временный документ на постоянный. Мало того, дал деньги на поездку в Голландию. Гольст был инициатором приема Быстролётова в Торгпредство, он же рекомендовал Артузову познакомиться с Дмитрием Быстролётовым, приехавшим в Москву на 1-й съезд пролетарского студенчества. Лишь после одобрения руководства ИНО Гольст привлек Быстролётова к разведывательной работе.
Когда дед рассказал мне о своей первой разведывательной операции, то рассмеялся, увидев недоумение на моем лице. Речь шла о лаке, применявшемся на обувных фабриках чешского капиталиста Бати. Подумаешь, какой-то обувной лак! Дед рассказал мне о лаке знаменитого итальянского скрипичного мастера Страдивари, что касается обувного лака, то секретом его изготовления владела одна семья. В семье так и не знали, что выболтали свой секрет. В СССР, не затратив ни копейки, начали использовать этот лак в обувной промышленности. В любом деле имеются свои особенности. Например, купить за границей оборудование для производства продукции — только часть дела, нужно знать технологию изготовления этой продукции и ее элементов. Однако некоторые технологии не продают — секрет производства, они могут быть и государственной тайной. Для меня было интереснее знать, как можно проникнуть в мысли человека. Вот другой пример: из какой стали нужно делать ствол для крупнокалиберной и скорострельной авиационной пушки и какая должна быть технология закаливания стали, чтобы раскаленный ствол, выдерживая шестьсот выстрелов в минуту в воздушном бою, не изменял свою геометрию? Успех фирмы «Шкода» вскоре начали использовать в военной авиации СССР, разумеется, на фирме об этом не знали.
Гольст не вмешивался в торговые дела своего подопечного, который выполнял свои обязанности в Торгпредстве — добывал экономическую, военно-техническую и политическую информацию о Чехословакии как в МИДе Чехословакии, так и на фирмах. Писал статьи для специальной прессы СССР и Чехословакии, редактировал и издавал официальный бюллетень Торгпредства. Искал и вербовал агентуру в посольствах, аккредитованных в Праге, добывал и дипломатическую переписку. В то же время Гольст помогал Быстролё-тову, делая из него профессионального разведчика. Да и автор не скрывает этого:
Успехи мои были велики. Получилось так, что в течение нескольких месяцев свершился внутренний переворот — превращение застенчивого, замкнутого и болезненного юноши в жизнерадостного и жизнеспособного мужчину, уверенного в себе и в том, что он делает.
К сожалению, фотографии дают общее представление о лице человека. В жизни Быстролётов — мужчина атлетического сложения, высокого роста, под метр девяносто, глаза цвета льда, внимательные и ласковые, не холодные. Красивые волосы каштанового цвета, улыбнется — на щеках появятся небольшие ямочки. Начнет говорить — вы загипнотизированы обаянием, вас охватывает необъяснимое спокойствие.
Именно в 1925 году Гольст поручил Быстролётову влюбить в себя и завербовать Фьореллу Империали — образованную, состоятельную и красивую женщину.
Одно дело — научиться пить виски, не привлекая к себе внимание, посещать ночные кабаки, другое дело — влюбить в себя и завербовать состоятельную и красивую женщину! Возможно ли такое? Да, возможно! В 1927 году Быстролётов получил от Фьореллы Империали дипломатические шифры и коды, разумеется, не итальянские. Поскольку единственная женщина-дипломат в Праге в те годы была вторым секретарем посольства другого государства. Автор пишет: «-…перед ней (Фьореллой Империали. -С.М.) сорок лет спустя я готов стать на колени и просить прощения», — и дед, встретив эту женщину в Женеве, в 1930-х годах просил у нее прощение.
Автор утверждает, что «разработка» Фьорелли Империали — «печальная история, бросившая тень на мою последующую работу». Далее следует вывод: разведка уродует души тех людей, которые вынуждены с ней соприкасаться. Я не согласен с этим утверждением, дай Бог, чтобы у многих людей была такая душа, как у Быстролётова. Он же пишет:
— Живой человек — не рыбный фарш, — сказал я хрипло. — Что значит законсервировать линию, добытую трудом трех лет?
Резидент вяло махнул рукой.
— Ну-ну, спокойнее!
Во мне кипела ярость.
— Я опоганил три человеческие души — любовницы, жены и свою собственную. Три года я делал подлость, и теперь, когда для Родины добыл желаемые секреты, вы мне отвечаете: «Не надо!» А где все вы были раньше?!
