Мебель наша соответствовала убогому стилю квартиры. Диван Майк купил у Леши Рыбина за пластинку (такой вот обмен). Были две большие белые табуретки (одна легко превращалась в стол, если на нее положить планшет для рисования), две маленькие, зеркало, новая стремянка (она же буфет и платяной шкаф), магнитофон, старенький проигрыватель, а еще был телевизор! Его подарил Родион, как вещь, совершенно необходимую для супружеского счастья.
Майк тут же принялся смотреть все подряд, даже программу «Время». При этом спорил с гостями на кружку пива: что раньше скажут - «100 тысяч чего-нибудь» кии «Леонид Ильич Брежнев».
Из окна нашей комнаты замечательный вид: Владимирский собор, другие знаменитые здания, крыши, небо - простор. Иностранные барышни снимали это все из окна («Это - Париж!»), а то и с крыши. Мы же с соседями дружно на этой крыше загорали, любуясь раскинувшимся внизу Петербургом.
Обживались потихоньку. Обои гнусного желтого цвета скрылись под плакатами и фотографиями хороших людей. Напротив дивана висел большой постер: Марк Болан на оранжевом фоне. У него был «живой», следящий взгляд, то лукавый, то укоризненный. Марком звался и мой будущий сын.
Я почти никуда не выбиралась по причине очень низкого давления, но Майка регулярно выпроваживала проветриться (о чем он и много лет спустя вспоминал с благодарностью).
Подружилась с девочками-соседками. Родион очень меня поддерживал и развлекал оригинальными сентенциями. Еще разные гости приходили.
Андрюша - Свин (Андрей Панов - лидер группы «Автоматические удовлетворители») неоднократно пытался эпатировать уже ко многому привыкших соседей своими панковскими штучками. А иногда был тих и разговорчив. Майка Свин звал Майваком (чтоб ничего английского!), меня соответственно Мойвой (зато не жабой).
В начале весны пришлось лечь в больницу. Невеселое там пребывание скрашивалось визитами Майкуши, Родиона и посылками от будущей свекрови. Мы еще не были знакомы, но она хитрым способом передавала в палату запрещенных жареных цыплят, цветы и трогательные записки.
Когда Майк забрал меня из больницы, было уже тепло. Он объявил, что мы немедленно едем в ЗАГС подавать заявление и вступать в законный брак. Я сопротивлялась: «Что за спешка? А как же твое отношение к семейной жизни? Разве можно любить законную жену? Ты же ненавидишь слова «навсегда» и «насовсем»! Не хочу я в таком виде! Денег нет!» Но все мои аргументы остались без внимания.
Оказывается, пока я спокойно болела, Майк резко изменился и теперь изо всех сил торопился связать себя узами супружества. «Я почему-то испугался, что могу потерять тебя, - объяснил он. - Не хочу рисковать».
К свадьбе мы вообще никак не готовились. Мои родители приехали накануне, подарили нам денег. Мы тут же купили на них мебель (в комиссионке, разумеется), которая служила нам верой и правдой еще много лет.
В свидетели я выбрала Ингу. Он был весьма импозантен с красной гвоздикой в длинных густых кудрях. Родион - свидетель Майка - тоже выглядел эффектно в строгом костюме. Зато мы были мало похожи на новобрачных.
После церемонии попрощались с родителями до послезавтра (Галина Флорентьевна пригласила на свадебный ужин для родственников) и отправились праздновать по-своему.
Для начала получили в сберкассе денежную компенсацию за кольца (огромные деньги по тем временам), купили еды и питья. Хотели отметить событие в родном «Сайгоне» - «Сайгон» закрыт. Тогда Наташа Гребенщикова пригласила всех к себе. Очень мило посидели у нее, а потом отправились к Крусановым, где и проходило это безобразие под названием «свадьба Майка».
Народу было очень много. Одни уходили, приходили другие. Друзья, приятели, малознакомые, совсем незнакомые… Все желали счастья, выпивали и закусывали. Хорошо ли, весело ли было на этом мероприятии, судить не берусь - мечтала поскорее отдохнуть. Так что, оставив гостей веселиться, мы отправились восвояси вместе с Александром Петровичем (А.П.Донских - клавишник), который в то время у нас гостил.
В начале июня Майк уговорил меня сходить на концерт «Последнего шанса». Про Сережу Рыженко рассказывали всегда восторженно. Естественно, мне было любопытно посмотреть-послушать. Нисколько не пожалела, что выбралась: концерт был чудесный. Ничего похожего раньше видеть не приходилось. А после концерта устроили дружеский чай (или дружеский лимонад, или дружеское сухое вино - не помню), за которым музыканты Москвы и Питера приятно пообщались. С милым Рыженко наша семья подружилась скоро и надолго.
А в июле у меня родился сыночек. Под окна «Снегиревки» «поорать» приходила довольно большая компания. Поздравляли, веселились, обещали переклеить обои и устроить стерильную чистоту к нашему возвращению. Майк стал тихий, почти ни о чем не спрашивал, только смотрел и умилялся…
При выписке случились некоторые накладки (обескураживающие, надо сказать). Но все обошлось (спасибо Ирине Ермоловой), и теперь вспоминать об этом дне забавно. Просто тогда все мы были молодые дурачки…
Ребенок рос, а имени у него не было. Назвать его Марком нам сильно не посоветовали, а другого имени мы подобрать не могли. Долго мучились, а когда с регистрацией тянуть было больше нельзя, неожиданно назвали Евгением.
Скоро я увезла сына к своим родителям на свежий воздух. С Майком регулярно переписывались.
31.08.81.
«Здравствуй, Наталья! Эй, любимая жена! Ты не знаешь и не представляешь, как я соскучился! Никогда не думал, что по законной жене (даже самой любимой) можно так соскучиться за сравнительно короткое время
«Дни бегут, как скоты…
Ну и пусть, конечно же..».
Сегодня 31 августа, и через 30 минут начнется осень. Приезжал А.П.Донских. Мы проводили время в некотором пьянстве, причем довольно тупом.
Сегодня я окончательно уволился с работы. Рад безмерно. Теперь как-то нужно устраиваться в кочегары.
Ответы на вопросы:
«In A Watermelon Sugar» пока не перевожу, поскольку пиш.маш. осталась на Варшавской, а туда заявляться мне несколько неудобно.
Наши друзья и приятели пока живы. За соседей не ручаюсь. Насчет Москвы ничего не ясно. Слушал:
Iggy Pop «Party» P 1981
John & Yoke «Double Fantasy» P 1980
Rolling Stones «Tattoo» P 1981
Lou Reed «Gone At Night» P 1981
Ric Wakeman «1984» P 1981
Paul McCartney «Back To The Egg» и др. и пр.
Эй, Наталья, я совсем не прочь увидеть тебя прямо сейчас!
7.09.81. «Здравствуй, любимая жена Наталья! Примерным мальчиком с 1-го сентября я не стал: не успел оформить все документы.
Поступило несколько туманных предложений поиграть на танцах в Пушкине. Хорошо бы!
Сегодня (в крайнем случае - завтра) заплачу за квартиру и улажу дела с библиотекой. Это точно, и к этому вопросу можно больше не возвращаться.
