Дух Дюбуа будет витать над колоннами демонстрантов, которые в апреле пойдут на Вашингтон, так как он всегда сострадал униженным и не терпел любые формы несправедливости. Сегодня нам тоже нужно учиться у него подобной нетерпимости. Мы не должны успокаиваться или чувствовать удовлетворение до тех пор, пока каждый человек не получит необходимой ему пищи для ума и тела, свободы духа и ощущения собственного достоинства. Давайте не успокаиваться до тех пор, пока трущобы, кишащие крысами и паразитами, не останутся в темном прошлом и у каждой семьи не будет своего собственного, пригодного для существования жилища. Давайте не успокаиваться до тех пор, пока все пустые желудки в Миссисипи не ощутят сытости и пока вновь не оживут бездействующие предприятия в Аппалачских горах. Давайте останемся нетерпимыми до тех пор, пока слово «братство» не перестанет быть пустым звуком, которым обычно заканчиваются молитвы, а превратится в основу всех деловых и правовых отношений... Давайте сохранять нашу неудовлетворенность до тех пор, пока справедливость не будет сама обтекать землю, подобно водам могучего потока».
Публикация доклада Комиссии Кернера на следующей неделе подтвердила верность многого из того, о чем говорил Мартин Лютер Кинг. В своей статье, написанной вскоре после его ознакомления с этим документом, Кинг цитирует его с целью доказать необходимость предстоявшей кампании: «Наша нация раскалывается на два враждебных лагеря... и самым разрушительным инструментом этого самораспада, его режущей кромкой является белый расизм...
Ярость негритянского народа достигает точки кипения... Ненасильственные действия должны дать эффект «шоковой терапии», чтобы заставить правительство прислушаться к рекомендациям Комиссии Кернера и разработать программу действий национального масштаба, в которой желание реально помочь нуждающимся сочеталось бы со всеохватностью и последовательностью мероприятий, ― программу, подкрепленную ресурсами самой могущественной и самой богатой нации на земле. Если эта кампания КЮХР провалится, движение ненасилия будет дискредитировано и страна может превратиться в поле братоубийственной войны. Это будет подлинная трагедия, углубляющаяся пониманием того, что ее можно было избежать». Так что крайне необходимо, чтобы кампания оказалась успешной. «Бунты усиливают чувство страха у белого большинства, одновременно освобождая его от чувства вины. Это приводит к усилению репрессий... Недовольство негритянского населения столь глубоко, в душах людей накипело столько злости и отчаяния, они находятся в состоянии такого возбуждения, что обязательно нужно сделать хоть что-то, что даст выход глубоким и болезненным эмоциям». Что касается лично Кинга, то он заявил, что намерен и впредь проповедовать ненасилие, даже если предстоящим летом оно не позволит добиться победы. «Я убежден, что, если ничего не будет сделано для решения самых острых и самых реальных экономических проблем гетто, разговоры о партизанской войне утратят большую часть своей отвлеченности». Организаторы похода бедных не ставили перед собой конкретных целей, но Кинг надеялся, что поход поможет принять 12-миллиардный законопроект об экономических правах обездоленных.
К городским восстаниям, настаивал Кинг, продолжают относиться как к постыдным пятнам на фасаде государственности, но они суть проявления «потенциально смертельного заболевания». В докладе Комиссии Кернера он усмотрел как опасные, так и обнадеживавшие тенденции. Белые американцы заражены расизмом, но они также склонны к демократии. «Они поступают плохо, но у них имеется потенциальная возможность стать лучше. Они не ощущают близкого прихода Тысячелетнего Царства, но жизнь по-старому уже невозможна». Апрельская кампания дает шанс избежать национальной катастрофы и породить новую атмосферу классовой и расовой гармонии... Наше тревожное время всех нас испытывает на прочность и дает нам возможность встретить будущее с чистой совестью».
Выступая перед публикой 17 марта, Кинг вновь повторил эту мысль. До него выступал негр-конгрессмен Джон Коньерс, избранный в Грасс-Пойнте ― богатом белом пригороде Детройта. Предоставляя слово Кингу, епископ Ричард Эмрих сказал, что он восхищается Кингом, хотя и не может разделить его взгляды на войну во Вьетнаме, а также не поддерживает предложенную им идею демонстраций в Вашингтоне. И хотя большая часть трехтысячной аудитории тепло встретила речь Кинга, его постоянно беспокоили отдельные выкрики правых: «Коммунист!» и «Предатель!» Это было очень противно.
За последний месяц филиал КЮХР в Мемфисе, возглавлявшийся Джеймсом Лоусоном, оказался вовлеченным в забастовку негров ― работников сферы водного и коммунального хозяйства. 31 января группу чернокожих слесарей-сантехников отправили по домам, потому что начался дождь. Белые сантехники остались на работе и в конце недели они получили деньги за полный день, тогда как неграм оплатили только по два рабочих часа. В знак протеста 1375 членов местного отделения Федерации наемных работников 12 февраля объявили забастовку. Недавно избранный мэр города Генри Лоеб настаивал на том, что эта забастовка не законна. Он заявил, что никогда не подпишет никаких соглашений с профсоюзом, так как не признает этой организации в качестве легального представителя работников коммунальных служб. Забастовка тем не менее продолжалась, и 23 февраля руководители местного отделения НАСПЦН присоединились к Лоусону и другим деятелям профсоюза, пройдя в колонне демонстрантов по Мейн-стрит. Демонстрация организованно прошествовала несколько кварталов, как вдруг появилась машина с полицейскими и стала прижимать колонну к обочине. Вскоре из машины выскочили полицейские, которые стали опрыскивать мирных демонстрантов газом «Мускат», вызывающим временную слепоту и раздражение кожи. Трое полицейских схватили одного негра. Увидев, что они начали бить его по голове, Жак Уилмор, региональный представитель Комиссии США по правам человека, попытался вмешаться. «Я подошел к ним и предъявил свое удостоверение, ― рассказывал он позднее. ― И тогда они брызнули мне прямо в лицо «Мускатом».
Белая пресса приветствовала действия полиции и непреклонность мэра. Это заставило даже консервативных церковников-негров присоединиться к бастующим. Начался бойкот белых газет и всех магазинов семейства Лоеб. Центром борьбы стал собор Темпл, принадлежащий Методистской епископальной церкви. В нем собирались участники демонстраций и проводились собрания. Доктор Ралф Джексон, официальный представитель Африканской Методистской епископальной церкви на массовом митинге, состоявшемся 26 февраля, громогласно объявил: «Мы намерены маршировать до тех пор, пока сантехники не скажут: «Довольно». Но я должен сообщить вам новость: мы собираемся маршировать и после этого!» В списке требований, предъявляемых протестующими, первым стояло прекращение полицейской жестокости, затем шли улучшение жилищных условий, рабочие места, повышение ставок и тарифов, а также совместное обучение в школах. Создавалось полномасштабное городское движение, объединившееся вокруг профсоюза коммунальщиков. Профсоюз также имел свой список требований.
