До последних чисел мая я дома. Далее исчезну до августа. Или на паруснике в Атлантику (Дания, Польша, Франция), или на Чукотку в верховья Пегтымеля, далее по Пегтымелю вниз и морем на Биллингс или в Певек.
Будущее лето я думаю провести на Алазее.
До поездки на Алазею, наверное, встречусь с академиком Н. А. Шило. Может быть, имеет смысл начать «алазейщину» с другого, литературного конца, без претензий, конечно, на то, что публикация в одном или нескольких центральных журналах окажет сколько-нибудь решающую роль. Но все же. Допустим, это можно рассматривать как трибуну для высказываний Вас, Шило и так далее. Об этом стоит подумать. Генеральный же мой план: купить яхту и пройти в течение двух трех сезонов Северным морским путем. Не торопясь. Никаких туристских или там спортивных целей и не преследую. Главная цель — пользуясь этим плаванием, воздать должное хорошим мужикам, которые работали или даже погибли в Арктике. Условное название книги (или двух книг) «Голоса издалека». Север всегда притягивал к себе энергичных и твердых людей. К сожалению, имена их забыты или почти забыты. Простой журналистский облет Арктики — несерьезно. А вот плавание на яхте по всему маршруту — это достойный повод, чтобы напомнить, о славных биографиях. Жаль только, что трудности, стоящие перед этим предприятием, неисчислимы. Самое легкое тут то, что вроде бы считается самым трудным; накопить деньги на яхту, семь-десять тысяч и проплыть. Кстати, есть желание начать именно с Чукотки. Первый этап самый трудный, а на Чукотке мне легче — везде свои люди.
Вот вроде все. Взятые у Вас вырезки я пришлю вместе с журналами. Рукопись жду или прямо сейчас или к августу.
Во всяком случае, когда бы Вы ни послали, она не потеряется.
А за Катинского, Герман Борисович, не переживайте. Он очень благородно вошел в пятый номер журнала, еще более полно будет в книжном варианте и в массовом издании «Роман газеты» тиражом в полтора миллиона. Сейчас я работаю над сценарием для «Мосфильма» по роману. Утешительного пока мало. Но кино, оно и есть кино. Слово «логика» в этой организации незнакомо. Желаю Вам всего лучшего, и еще раз спасибо за письмо.
О. Куваев.
24 августа 1974
Дорогой Герман Борисович!
Как всегда, был рад получить Ваше письмо. Читал и завидовал — я ведь «на старости лет» стал собирать коллекцию полудрагоценных камней и поделочных тож. Разумеется, не их ювелирные разновидности Есть аметист, неплохие гранаты, опалы — все с Колымы. Ну, о топазах речи, конечно, нет. Моя голубая мечта — добыть образец берилла. Ну и так далее. Смысл простой — не хочется отходить от профессии намертво? так хоть любительской минералогией заняться. Опять же народу у меня бывает много — несу минералогическое просвещение в массы. Читал Ваше перечисление, и слюнки текли. Кабы знал — ей богу, прицепился бы к вашей экспедиции.
Я рад, что роман сейчас Вам нравится больше. И дело ведь не в скрытых в нем глубинах, а в том, что Вы постепенно отходите от предвзятой первоначальной точки зрения — «что там про меня написано». Как бы там ни было, это сугубо художественное произведение, не устану Вам это повторять. Статья Шапошникова в «Литературной газете» скверная статья. Он плохой, очень недобросовестный критик, и моя невезуха в том, что этот Шапошников уже несколько лет числит себя «знатоком» моего творчества и ежегодно публикует обо мне статью две. Мне не нужны его комплименты. Роман получил весьма высокую оценку. Статей о нем, видимо, будет еще много.
По поводу Вашего читательского отзыва я думаю, что уж у Вас прав на это больше, чем у кого-либо другого. В качестве совета я предложил бы Вам, Герман Борисович, учесть обстоятельства, которые помогут публикации Вашей статьи или письма, или заметки. Так как я не хочу ограждать себя от какой бы то ни было критики, тем паче от человека, с которым лично знаком, то:
1. О романе пишите так, как Вам диктует Ваша совесть, художественное чутье и вообще нужна будет Ваша личная оценка, может, с учетом оценок Ваших коллег.
2. Прошу помнить, что события в романе не обязаны жестоко соответствовать реальным событиям. В связи с этим нет смысла упоминать, что мы с Вами знакомы. Вы — читатель. Вы прочли журнал и нашли, что здесь есть многое из Вашей молодости и из событий, участником которых Вы были. Вот тут Вам будет уместно написать о себе и о Вашей роли, и о Катинском. Это удобно и прилично!
3. Чтобы связать Ваше письмо (или статью) с публикациями в «Литературной газете», надо вернуться к статье Шапошникова. У него есть там «прокол» — он упрекает меня в том, что герои мои жертвенны и я любуюсь этой жертвенностью. Он упоминает там цитату из моей ранней повести «Весенняя охота на гусей»: «Эти люди приспособлены для грузовика. Они гибли и будут гибнуть.»
Шапошникову неуютно, что кто-то гибнет и живет в жестоких условиях. Он умышленно опускает конец цитаты: «потому, что они идут по первым дорогам». Вы — участник событий. Ваше право и долг указать московскому критику, что если автор и виноват в чем, так в смягчении событий. Разве у Вас не было жертвенности? Разве не гибли Ваши товарищи или не были на грани гибели, потому что шли по «первым дорогам»?
Как видите, Герман Борисович, я защищаю не свое произведение. Я защищаю тезис о святости труда первопроходцев. О нем я писал и буду писать, и нельзя диванным мальчикам, для которых трудность жизни в том, что не удалось поймать такси — пришлось сесть на троллейбус, принижать труд первопроходцев, сусалить на страницах центральных газет.
Итак, повод Вашего письма.
а) Вы прочли и узнали «былые времена».
б) Вы прочли статью в «ЛГ» и несогласны с «гладким» упреком Шапошникова автору в излишней драматизации.
На этот костяк Вы можете надеть все, что Вам будет угодно. Из них полезным будут два пункта: Ваше личное участие в событиях и Ваша оценка романа.
Я думаю, что письмо будет уместно послать в редакцию журнала «Наш современник» главному редактору Викулову Сергею Васильевичу. С просьбой передать второй его экземпляр в «ЛГ». Подписаться надо полными Вашими титулами. Это обязательно. Излишняя скромность здесь вредна.
В заключение: почему «роман». Роман, Герман Борисович, это не то, где «он» и «она», — это произведение, где существует несколько житейских планов — первый, второй и третий. В хороших романах этих уходящих вглубь плоскостей много, и вот по ним и блуждают, переплетаются судьбы героев. Любовной же интриги в романе вовсе может не быть — примеров тому масса. Хотя классический роман основывался на любовной интриге — так проще.
Я рад, что Ваша рукопись увидит свет. Свое предложение дружеской оценки и помощи оставляю в силе. Думаю, это будет полезно Вам и читателю. Главы, которые. Вы мне дали, — очень хороши, ибо просты. Л. читал их с огромным удовольствием. Но я — особая статья: мне близка эта тема. Лучший пример, как писать о подобных событиях, — книги Федосеева «Мы идем по Восточному Саяну», «Последний костер», «В тисках „Джугдыра“ и другие. Это почти классика. Если необходимо, я Вам могу прислать их. Через несколько дней вышлю взятые у Вас документы, они могут Вам понадобиться.
