Михаил Евдокимов - Шел из бани. Да и все…

Ознакомительная версия.

Так и ушел он в пелену слухов, в легенду, окружающую его личность, его помыслы, обстоятельства его гибели. И уже потом, после торжественных многолюдных похорон в его родном селе Верх-Обское, куда съехались тысячи самых разных людей – от знаменитых артистов и государственных деятелей до простых крестьян, – все ходило и ходило: да жив он, не погиб, не похоронен, видели его в Бийске, в Барнауле. «Да точно я вам говорю: жив!» И даже в «Комсомолку» письма пошли: человек двадцать разных алтайских жителей сообщали, что видели-де Михаила Сергеевича живого и здорового. А одна пенсионерка даже просила расследовать информацию о том, что лежит, мол, губернатор и артист наш любимый в Рубцовске в больнице, его сильно охраняют, так как у него что-то с головой. Весь Рубцовск об этом говорит. Настолько убежденно писала старая женщина, что из редакции даже позвонили в рубцовскую больницу. «Да что вы… – горько рассмеялся главный врач. – Полная чушь. Кто только это выдумывает». Но легенда есть легенда.

23 марта 2006 года коллегия Алтайского краевого суда вынесла решение прекратить дело о гибели Михаила Евдокимова и освободить из-под стражи Олега Щербинского, который до этого был приговорен судом Зонального района к четырем годам колонии-поселения. Комментаторы расходятся в оценках такого резкого поворота во мнениях судей. Многие приветствуют это как победу движения автомобилистов, выступавших против чиновничьих «мигалок», против запрета «правого руля» и в защиту Щербинского. Однако у тех, кто внимательно наблюдал за развитием событий, эта история оставляет еще очень много вопросов. «Дело Щербинского» странным образом заслонило собой «дело Евдокимова».

С самого начала следствие и суд, проходивший в закрытом режиме, рассматривали только одну версию – о случайном ДТП, в котором Щербинский допустил «преступную небрежность», приведшую к гибели трех человек. Еще до суда на самом высоком уровне по Центральному телевидению был обозначен виновник – водитель «праворульной» иномарки. Сам Щербинский во время суда предпочитал угрюмо отмалчиваться и отвечал, что он «ничего не видел».

Затем «зональное правосудие», отклонив ходатайства защиты о проведении дополнительных экспертиз, вынесло обвинительный приговор, который вызвал бурные протесты автомобилистов. Эти люди, выступавшие под лозунгом «Все мы – Щербинские», по сути, протестовали против собственного бесправия на дорогах. А когда акция приобрела широкий размах по всей стране, политтехнологи «в верхах», судя по всему, приняли решение перехватить и «оседлать» эту инициативу, чтобы ее не использовала оппозиция.

В поддержку Щербинского неожиданно выступили федеральные телеканалы, а также партия «Единая Россия», организовавшая накануне суда в Барнауле массовый митинг по специально для этого написанному сценарию. От Общественной палаты на суд приехал адвокат А. Кучерена, к кампании присоединились С. Миронов, А. Хинштейн и другие «знаковые фигуры».

Интересно, что как раз накануне заседания суда определились и лауреаты на звание «Сибиряк года». Вопреки протестам общественности в число кандидатов, «внесших большой вклад в жизнь Сибири и работавших на благо России», был внесен… О. Щербинский. В результате он, наряду с погибшим после столкновения с его машиной М. Евдокимовым, оказался в семерке лауреатов.

Решение суда было принято под мощным давлением хорошо скоординированной пиар-кампании. Можно еще упомянуть, что некоторые федеральные СМИ не побрезговали напечатать сплетни о московских «любовницах» Евдокимова. Создается впечатление, что кому-то было нужно, чтобы образ Щербинского как «народного героя и страдальца» вытеснил бы из общественного сознания образ погибшего «народного губернатора».

Между тем вокруг дела о причинах и обстоятельствах гибели Евдокимова с самого начала было очень много «неудобных» версий, которые до сих пор активно обсуждаются в народе. Мы не утверждаем, что эти версии истинны, поскольку они нуждаются в проверке. Но никто пока так и не дал ответов на вопросы, которые волнуют общество.

Для того чтобы лучше понять контекст событий, необходимо вспомнить, как складывалась история губернаторства Михаила Евдокимова. В ней можно выделить три этапа.

Весна – осень 2004 г.: приход во власть. Федеральный центр попытался использовать популярного артиста для того, чтобы как-то раскачать позиции засидевшегося в губернаторском кресле Александра Сурикова, создавшего региональный режим личной власти. Евдокимов получил негласную поддержку из Москвы, и это позволило ему выдержать прессинг суриковской команды и выйти во второй тур. А дальше произошло непредвиденное. Население, уставшее от суриковского восьмилетнего «застоя», увидело в Евдокимове реальный шанс обновления власти. На поднявшейся волне протестных настроений Евдокимов и сумел победить. Эта победа шокировала многих, в том числе и тех, кто подтолкнул артиста к участию в выборах. Это выглядело как стихийная «цветная революция», приведшая к власти «человека из народа». И именно это и насторожило Кремль. Вскоре на прецедент выборов в Алтайском крае, приведших к власти «шута», стали ссылаться для обоснования необходимости отмены всенародных выборов губернаторов.

Осень 2004 – весна 2005 г.: неудача с созданием собственной команды. Евдокимов заменил почти весь верхний эшелон чиновников, однако его попытки создать собственную работоспособную команду принесли мало результатов. Ситуация во многом напоминала ту, которая сложилась в Красноярском крае при Александре Лебеде. Кадровая чехарда, приглашение на работу из разных регионов страны некоторых людей с сомнительной репутацией быстро настроили против Евдокимова почти всю местную элиту во главе с председателем краевого Совета народных депутатов Александром Назарчуком. К тому же Евдокимов перекрыл существовавшие в прежние годы теневые каналы распределения денег и нажил себе этим массу смертельных врагов. Губернатору так и не удалось наладить диалог с прежней элитой. Однако Кремль в это время все еще надеялся на урегулирование конфликта.

Весна – лето 2005 г.: кризис и развязка. Ситуация зашла в тупик весной 2005 г., когда депутаты краевого Совета дважды вынесли вотум недоверия губернатору. Этим был создан весьма нежелательный для Путина прецедент, поскольку ему предлагалось отстранить губернатора от должности по требованию «снизу», по инициативе местного парламента. Это никак не вписывалось в логику выстроенной властной вертикали. Евдокимов был приглашен в Москву, где ему было предложено добровольно сложить полномочия или написать письмо президенту с просьбой о «выражении доверия». Однако ни то, ни другое Евдокимов делать не стал, ссылаясь на то, что он всенародно избран. Именно тогда он и дал интервью на «Эхе Москвы» о том, что «если народ пойдет, я, конечно, пойду с народом». Говорили также о его намерении участвовать в президентских выборах. К этому времени многие «соратники» уже использовали его в меркантильных интересах и «вовремя сбежали». По имеющимся свидетельствам, сам Евдокимов накануне гибели замечал за собой слежку и высказывал опасения, что его «наверное, шлепнут». В начале августа он был лишен машин сопровождения и охраны.

Опрос социологического Центра Ю. Левады показал, что более половины (52 %) респондентов считали произошедшее 7 августа покушением на жизнь губернатора. Однако эта версия следствием и судом не проверялась и не рассматривалась. Дело о причинах гибели Евдокимова» было сразу трансформировано в «дело Щербинского». Это оставило без ответа многие вопросы.

Именно то, что гибель Евдокимова выглядит как произошедшая «очень кстати» для его многочисленных противников, подогревает распространение неофициальных версий о его гибели. В народе и на Интернет-форумах рассказывают о простреленном заднем колесе «Мерседеса», об исчезнувшей с места происшествия третьей машине и т. д. Очень многих волнует вопрос, почему руководитель краевого УВД генерал В. Вальков накануне трагедии распорядился снять машины сопровождения и охрану и почему он не появился в суде даже в качестве свидетеля.

Еще больше загадок добавляют сопутствующие истории. Например, в Рубцовске за несколько часов до гибели губернатора произошел подрыв милицейской машины, повлекший гибель одного из сотрудников. Комментаторы отмечают, что это событие должно было отвлечь внимание краевой милиции от Бийской трассы. Впоследствии по делу об этом «теракте» был привлечен чеченец, работающий в Рубцовске санитаром, однако суд доказал его непричастность к данному событию. Вопрос о том, кому был нужен этот единственный в новейшей истории Алтая «теракт», так и остался без ответа.

Ознакомительная версия.