Ознакомительная версия.
Поговорив немного о прошедшем, настоящем и будущем, мы сердечно распрощались с остающимися, и они на лыжах вернулись на судно.
Метель тем временем разыгралась не на шутку. Ветер ревел вовсю и потрясал нашу палатку. Забрались мы в малицы, укутали ноги и заснули, как могут спать сильно уставшие люди.
Проснувшись на другой день около 10 часов утра, мы сразу увидели, что о дальнейшем движении сегодня и думать не следует. Сильный S-ый ветер так и рвал палатку. Мельчайшая снежная пыль попадала даже в палатку и толстым слоем покрыла наши малицы. Лежа в малицах и пимах, мы не ощущали особенного холода, хотя «на дворе» было не менее -18°. Но надо было подумать о еде. Пришлось вставать, одеваться и выходить наружу. Большого труда стоило открыть парусиновую «дверь», так как и палатка и каяки были занесены снегом. Ни «Св. Анны», ни даже ближайших ропаков не было видно. Метель свирепствовала такая, что «свету божьего не видно» было. Нарубив пресного льда для чая и достав из каяков все нужное, мы поспешили забраться в палатку и поплотнее зашнуровать за собой «дверь». Развели огонь в нашей походной печке, сварили чай с молоком, подогрели «австралийского» мяса и, насытившись, поспешили опять забраться в свои малицы. Спали мы весь день: погода к этому располагала. Вечером мы проснулись, поговорили, опять закутались и опять завалились спать. Метель не утихала три дня. Идти было невозможно, и это время мы почти целиком провели или лежа в малицах, или закусывая, или во сне. Большинство спало по два человека рядом, засунув нижнюю часть тела в одну малицу, а другую малицу надев на голову и плечи. Хотя при таком способе спанья, действительно, бывает тепло даже в самое холодное время, но я не любил и редко к нему прибегал. Трудно проспать долгое время неподвижно, не повернувшись на другой бок, и при всяком подобном движении компаньоны такого «спального мешка» неминуемо толкают и беспокоят друг друга. Частенько мне приходилось слышать перебранки таких компаньонов, иной раз едва не доходившие до драки. Конечно, во сне никто не замечает своего «буйного поведения» и всякие протесты обыкновенно считает необоснованными придирками своего соседа. Но побранившись некоторое время, потолкав достаточно, в отместку, друг друга локтями под бока, повздорившие сонливцы обыкновенно поворачивались друг к другу спинами и продолжали прерванный сон. Чаще всех ссорились два неизменных компаньона, неразлучных друга, Конрад и Шпаковский. Я предпочел спать один, хотя это имеет свои отрицательные стороны в холодное время. Целиком в малицу забраться нельзя. Поэтому приходилось ноги засовывать по возможности глубже в рукава, а голову укутывать теплым пологом. При этом иногда бывало холодновато. Так, забравшись в малицы, мы и провели почти целиком три дня, с промежутками для приготовления пищи и для самой еды. Ветер все время дул южный, баллов до 8–9, с сильной метелью. Палатка наша была занесена снегом наравне с каяками. Хотя мы эти дни не двигались «по назначению», но мы утешали себя мыслью, что привыкаем к походной жизни и чувствовали себя в общем недурно. Иногда после ужина можно было даже слышать самые залихватские песни, в которых певцы старалась перекричать завывание метели. Один старик Анисимов, который и на судне всегда жаловался на поясницу и на ноги, теперь совершенно раскис. Решено было отправить его на судно. Двигаться, а тем более тянуть тяжелые нарты, он не мог.
13 апреля, вечером, когда метель начала немного утихать, мы были внезапно разбужены от своей спячки криками, песнями и стуками «в дверь». Это пришли с судна Денисов, Мельбарт и Регальд. Оказывается, чго они еще вчера делали попытку навестить нас «на новоселье», но едва сами вернулись на судно, сбившись с пути в метели. Они принесли нам в жестяных банках горячей пищи, которую мы сейчас же принялись уплетать с аппетитом. Пришедшие рассказывали, что за эту метель «Св. Анну» совершенно занесло снегом, так что на ют и полубак можно заходить без сходни. Около судна они видели свежие медвежьи следы. Медведь, по-видимому, навестил их совсем недавно. Окончив наш великолепный неожиданный ужин, мы сбросили с себя спячку, встряхнулись и стали откапываться от снега. Две лопаты Денисов захватил с собой с судна. Анисимов был отправлен на судно с Денисовым, и четыре человека моих спутников пошли их провожать, решив на судне переночевать, так как пойдем дальше только завтра.
На другой день после полудня явились с судна Денисов, Мельбарт и Регальд. Регальд пришел со своими вещами, так как вместо старика Анисимова решил идти с нами он. В полдень я взял высоту солнца и был очень смущен, когда у меня получилась широта 83°. Я даже сомневался в правильности своей высоты. Но Регальд принес мне письмо от Георгия Львовича, и в этом письме сообщалось, что наблюдения Георгия Львовича дали сегодня широту 83° 18’. Не подлежало сомнению, значит, что за эти четыре дня нас отнесло на север на 20 миль. Георгий Львович в своем письме утешал меня, что если нас подало южным ветром на север, то так же северными ветрами подаст и на юг. Конечно, это справедливо, но все же такая подвижка к северу на 35 верст в то время, как мы своим собственным ходом подвинулись на юг только на 5 верст, мне не нравилась. Я беспокоился, сможем ли мы достаточно быстро двигаться на юг, чтобы пересилить невольный дрейф на север. Но нет, теперь лето подходит, а в это время надо ожидать больше северных ветров, чем южных. Не надо падать духом, а лучше приняться за дело. Убрали свои пожитки, сложили палатку и тронулись в путь. Но сейчас же у нас случилась небольшая неприятность, опять несколько обескуражившая нас. Только что мы налегли на лямки, как с троими из нас приключилась дурнота: сильное головокружение и слабость такая, что пришлось здесь же, около нарт, лечь на снег и полежать минут пятнадцать. Может быть, в этом была виновата наша трехдневная спячка, после которой мы слишком ретиво взялись за работу, а может быть, мы и вообще слишком слабы и больны после долгой, тяжелой зимовки. Эта болезненность была заметна по нашим желтым физиономиям с тех пор, как только появилось первый раз после зимы солнце. В долгую зимнюю ночь она не бросается в глаза, в особенности при свете наших коптилок. Но скоро мы оправились от нашей слабости, несколько сконфуженные, тронулись в путь. Сначала мы взяли только четыре каяка и легко пошли с ними. Снег был прибит метелью, и многие неровности пути сглажены. Оттащив первые каяки версты за три, мы вернулись за второй партией и потащили их. «Св. Анна» была хорошо видна. Погода была хорошая, теплая, солнечная. Мы воспряли духом и бодро перетаскивали свои каяки. Теперь мы знали, что хотя и таким способом, но мы можем двигаться на юг, с каждым днем хоть немного, но подвигаясь ближе «к дому».
Ознакомительная версия.
